Лорд-мошенник - Патриция Райс

Алисия склонила голову на его плечо. Она не убрала руку с его рубашки, чтобы ощутить ладонью тепло его тела.

— Мне нравятся твои прикосновения. Меня пугает то, что последует за ними, — призналась она.

Трэвис наклонился и поцеловал ее волосы.

— Бояться нечего. Миссис Клейтон ждет твоего возвращения?

— Нет, она думает, что я останусь сегодня у отца. — Алисия вопросительно посмотрела на него.

— А твой отец вряд ли станет проверять твою комнату в первую брачную ночь, правда? — Трэвис лукаво прищурил глаз.

Догадавшись, куда он клонит, Алисия округлила глаза.

— Нет, но служанки…

— Они подумают, что ты вернулась к миссис Клейтон, — с удовольствием закончил ее мысль Трэвис. — В нашем распоряжении вся ночь. Ну, так о чем же ты хотела спросить? О моем происхождении? О моем жизненном кредо? Скажи, что ты хочешь узнать.

Сидя вплотную рядом с ним в то время как он одной рукой обнимал ее за талию и провокационно поглаживал живот, а другой гладил обнаженную руку, Алисия едва могла вообще о чем-то думать, а тем более вспомнить вопросы, которые хотела задать. Тем не менее она заставила себя вспомнить, что хотела узнать о его происхождении.

— Твои родители? — спросила она. — Как они встретились? Ты знаешь? Такая женитьба — ведь это необычно, правда?

Трэвиса рассмешила такая череда вопросов.

— Ни к чему спешить и задавать все вопросы сразу. Я предоставлю тебе достаточно времени на все, что тебя интересует.

Он поудобнее облокотился на подушки. Собираясь с мыслями, он поглаживал ее по высокому поясу.

— Я слышал эту историю в изложении и той и другой стороны, так что пусть и небольшая ее часть все же является истиной. Семья моей матери жила в деревне на берегу Огайо, на которую напала банда поселенцев, мстивших индейцам за нападение на их деревню. Племя матери было мирным, в деревне в тот момент оставались только женщины и дети, но поселенцы все равно сожгли ее дотла. Те, кому удалось спастись, нашли приют в английском форте. Мой отец служил там солдатом.

Значит, она была права. Алисия устала сидеть в неудобной позе, но Трэвис не обратил внимания на ее ерзанье. Эту историю он слышал много раз, но никому не рассказывал. Он излагал только факты.

— Но ведь солдаты не женятся на индианках, — попыталась возразить Алисия.

Трэвис пожал плечами:

— В моем племени женитьбой называется совместное ведение домашнего хозяйства. Если женитьба оказывается неудачной, один из супругов просто уходит. Формальности не обязательны. К счастью или, наоборот, к несчастью (у разных сторон разное мнение на этот счет), семья матери была обращена в христианство моравскими братьями[5]. Она не стала бы сочетаться с отцом браком, нарушив традиционные индейские обычаи.

Алисия лежала на его груди и представляла себе эту давнюю ситуацию: оторванного от семьи и дома одинокого британского солдата, который служил в окруженном врагами форте, расположенном в дикой местности, и не отступающую от своей веры бездомную индейскую девушку, которую приводило в смятение чуждое ей окружение.

Судя по характеру Трэвиса, можно предположить, что его родители были гордыми и своенравными натурами. Девушка выиграла одно сражение, но проиграла войну. Выйдя замуж за человека, который не мог взять ее с собой, когда пришла пора возвращаться домой, она потерпела сокрушительное поражение.

— Он, наверное, знал, что не сможет взять ее с собой. Почему он поступил так?

Этот вопрос мучил его еще в юности. Трэвис знал ответ, но не был готов открыть ей правду. Он запустил руку в ее густые, источавшие дивный аромат волосы и приподнял голову, чтобы поцеловать ее длинные густые ресницы и бледные щеки.

— Солдат должен быть готов к смерти. Его жизнь коротка и непредсказуема. Форт не привлекает женщин из высших слоев общества. Но по индейским обычаям моя мать считалась воспитанной девушкой благородного происхождения. Она говорила по-английски и была красива, — другими словами, обладала всеми качествами, которые так нравятся мужчинам. Ты представляешься мне такой же, любовь моя.

Его поцелуи были нежными и соблазнительными и вызывали у нее трепет. Алисия прикоснулась к его гладко выбритой щеке в надежде, что он поцелует ее в губы. Она была уверена, что Трэвис думает прежде всего о себе, но он был ей нужен, и это вытесняло все другие вопросы. Как он говорил ей раньше, он мужчина, а сейчас убеждал ее в том, что она женщина. Их родители здесь ни при чем.

— Что еще доставляет удовольствие мужчинам? — прошептала она, когда Трэвис целовал мочку ее уха.

— Ты хочешь узнать мои пристрастия или напрашиваешься на комплимент?

Алисия ахнула, когда лиф ее платья вдруг сполз вниз, оттого что он незаметно расстегнул его сзади. Прохладный воздух пополз по обнаженной коже, но она не успела замерзнуть, поскольку Трэвис, развязав тесемки ее рубашки, тут же прильнул губами к открытым округлостям ее груди.

Потрясенная до глубины души поднимавшимся изнутри желанием, Алисия попыталась высвободиться из его объятий, протестующе взывая к нему. Но по мере того как его жадный рот ласкал то одну чувствительную вершину, то другую, водил языком вокруг них, пока они не набухли и не затвердели, она стала произносить его имя уже совсем другим тоном.

Трэвис не прекращал ласкать ее, и Алисия откинулась назад, прижавшись к нему бедром. Она неудержимо погружалась в охватывавшую ее истому.

Он нежно и умело гладил ее, водил по ней пальцами, как поступал со своими чудесными деревянными фигурками. Он взял в ладони ее тяжелые груди. Трэвис дразнил налившиеся болью соски, доводя ее до мучительного желания. Он высвободил ее плечи из платья, пробежал пальцами по обнаженной нежной спине и задрожал от вожделения.

Он прижал Алисию к себе, чувствуя через рубашку, как часто вздымается ее грудь. Он прижался губами к ее волосам.

— Алисия, любовь моя, у тебя еще есть вопросы? Не думаю, что мне удастся дать на них вразумительные ответы.

Алисия отважилась развязать его галстук и скользнула рукой под рубашку. Она трогала пальцами редкие волоски на его груди и поглаживала крепкие мышцы. Бугристые мускулы под ее рукой завораживали и пугали ее. Если он обнимет ее, ей ни за что не вырваться, но он пока не применял к ней силу. И она была признательна ему за это.

Трэвис затаил дыхание, пока ее белая ручка исследовала бронзовую кожу его груди. Он внимательно следил за ней. Она все еще была слегка напряжена, она все еще боялась, но ее уже переполняло желание. Ее высокие упругие груди горели от прикосновения к его коже, и он расстегнул оставшиеся пуговицы и высвободил свою рубашку из брюк.

Прикосновение к его обнаженной груди разожгло в ней жгучее желание, идущее откуда-то снизу, и Алисия не могла больше сдерживаться. Она подняла глаза и взглянула на него.