Прикосновение - Клэр Норт

– С вами все хорошо, милая?

Я поспешила занять кабинку. Никогда не вступай в разговоры, если в этом не возникает абсолютно неизбежной необходимости. Я оставила при Элис Майр нечто очень важное. Встав на колени перед покрытым оранжевыми пятнами унитазом, я сунула два пальца в рот.

Любой, кто утверждает, что искусственно вызванная рвота может иметь лечебный эффект, лжет. Мне потребовалось четыре попытки, прежде чем мое тело преодолело стадию напрасных потуг и спазмов, перейдя к нужному мне сейчас делу – рвоте. Покончив с ним, я села на унитаз вся в поту и до крайности утомленная, вцепившись руками в стульчак, и постаралась привести дыхание в норму. Потом, когда мне удалось собрать волю в кулак, чтобы посмотреть, я заметила плавающим среди липкой полупереваренной пищи, поглощенной мною за сегодняшний день, включая гамбургер из «Макдоналдса», вторую флеш-карту Сперматозавтра 13.

Призраки ленивы. Но не глупы.

Я сняла шлем и перчатки. Под костюмом у меня оказалась обыкновенная футболка и пара черных лосин в обтяжку. Не идеальный цивильный костюм, но зато нигде не было видно пятен крови Юджина.

Я шла по зданию. Улыбалась незнакомцам, раскланивалась с теми, кто раскланивался со мной, но большую часть времени старалась не смотреть по сторонам, уперев взгляд в пол. Поэтому, когда меня неожиданно остановил мужчина с карандашом за ухом, ухватив за руку и спросив, что там стряслось с Кеплер – до них дошли слухи о каких-то осложнениях, – я вздрогнула и инстинктивно чуть не совершила прыжок. Но удержалась и ответила: там полный порядок, все под контролем. И пошла дальше.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти стоявший без присмотра компьютер. Я случайно вошла в пустовавший кабинет, пожалев, что дверь не запирается изнутри. Все здесь казалось временным. Невзрачные рабочие столы для компьютеров, ни картинки, ни записки на самоклеящейся бумаге по стенам – ни следа обычных мелочей, какими люди окружают себя на рабочих местах. Компьютеры были достаточно новыми, чтобы выполнять свою работу, но им явно не хватало оперативной памяти, о чем они напоминали звуками, напоминавшими писк голодных щенков. Даже не пытаясь вводить пароль, я сунула флешку Йоханнеса (предварительно стерев с нее последние следы рвоты) в один из разъемов ю-эс-би ближайшего к входу компьютера и долго ждала, постукивая пальцами по столу, пока по дисплею пробегали строчки непостижимых для меня кодов. Лучшее, что я могла сделать с технологиями Сперматозавра, – это позволить дать им работать самостоятельно.

Как и все остальные столы в комнате, этот тоже оказался совершенно пуст – ни старого журнала, ни огрызка бутерброда, чтобы место не напоминало съемочную площадку малобюджетного фильма. Мне даже стало казаться, что, если толкнуть посильнее стену, она окажется фанерной и упадет, открыв взгляду камеру и прочее съемочное оборудование, а также толпу зрителей, всегда собирающихся, чтобы поглазеть на нечто интересное…

Мне вдруг вспомнился день, когда меня пытались сжечь заживо, и Юджин, избивавший меня, потому что ему так хотелось, а вовсе не из желания узнать, где Койл. Всем наплевать, где Койл.

Компьютер вдруг заработал. Причем на экране не появилось красивой иконки или другого фирменного знака Йоханнеса, какими он любил подчеркнуть свое блестящее мастерство. Просто машина, защищенная паролем, лишилась своей защиты. Загрузился почтовый ящик, сообщая, что компьютер принадлежал некоему П. Л. Тренту и из всех возможных функций, которые можно было выполнять в этой сугубо секретной организации, ему досталась должность финансового директора. Что ж, даже тайные сообщества наемных убийц, как можно предположить, нуждаются хотя бы в бухгалтере.

Я скопировала данные за последние двенадцать месяцев прямо на флешку Йоханнеса, а потом стала загружать файлы с жесткого диска. Пока тянулся этот процесс, я бегло просмотрела входящие сообщения П. Л. Трента, с раздражением обнаружив, сколько слов они тратили на споры по поводу превышения лимита командировочных или покупки чернильных картриджей для принтера. Но только одно имя мелькало достаточно часто, чтобы я обратила на него особое внимание: Водолей. Контракты Водолея ведут к росту расходов на медицинские страховки. Водолей избавился от привычки покупать в ходе выполнения заданий еду, стоимость которой превышает пять евро. Водолею нравится убивать призраков.

Бухгалтерия скучна. Но она может быть важной и познавательной. Я вытащила флешку из разъема как раз в тот момент, когда по зданию разнесся сигнал общей тревоги. Кто-то где-то нажал на кнопку, повернул тумблер или потянул за шнур – словом, совершил одно из действий, к которым люди, занимающиеся подобными делами, прибегают, если понимают, что возникла опасность. Возможно, кому-то наконец пришло в голову просмотреть запись с камеры. А быть может, Юджин пришел в себя, зная отзыв на пароль «Леонт». И когда доктор спросил его, кто стал последним человеком, которого он видел, ответил: «Элис».

Самое время уходить отсюда.

Распространено мнение, что призраки дурно обращаются с телами, которые одалживают. Мы пользуемся ими с жадностью. Устраиваем себе праздники, пируем, наслаждаемся. Тратим деньги, которые нам не принадлежат, спим то с мужчинами, то с женщинами, а когда подходит время, кости стареют, а кожа покрывается морщинами, мы просто движемся дальше, оставляя за собой опустошенную плоть.

В обычных обстоятельствах я считаю себя личностью гораздо более благородной, чем обычный призрак. Но сейчас обстоятельства оказались далеки от обычных.

Сигнал тревоги, напоминающий автомобильный клаксон, доносился из черных громкоговорителей, которые в былые времена служили, вероятно, для трансляции речей, вдохновлявших рабочий класс на новые свершения. Но сейчас это были гудки, возвещавшие об опасности, причем такие громкие, что мои барабанные перепонки с трудом их выдерживали, когда я двигалась – не быстро, но и не слишком медленно – посреди воцарившейся паники. Вероятно, у них существовали правила поведения в чрезвычайных ситуациях, но, поскольку мне они были неведомы, снова приходилось рассчитывать только на грубую силу и удачу.

Свернув за угол коридора, я увидела мужчину в белой рубашке, запиравшего тяжелую дверь. Он уже смотрел на меня и почти открыл рот, чтобы забросать меня кодовыми словами, на которые я не смогла бы верно среагировать. Поэтому я просто сложила пальцы в кулак и нанесла ему сильный удар в нос. Что-то хрястнуло, и он упал, а между его прижатыми к лицу пальцами стали сочиться капли крови. Потом я коленом заехала ему между ног и, пока он корчился на полу, разбрызгивая кровь по стене, ухватила его одной рукой за горло, а ладонь другой прижала к его лицу и прошипела:

– Выход! Где выход? Говори немедленно, или я войду в тебя.

Он был гораздо шире меня в плечах, его грудь вздымалась и опадала от тяжелого дыхания – он напоминал выбросившегося на берег кита. Я глубоко погрузила пальцы в его кожу и прорычала:

– Где выход?

– Лестница в конце коридора, – промямлил он. – Три этажа вниз.