Чисто астраханское убийство - Фридрих Незнанский

А рыбачок, почувствовав интерес, разговорился — скучно, видать, одному на бережку, когда другие на лодках промышляют судака, чехонь, сазанов невиданного размера, так называемых чебаков, — ну да куда уж рыбаку без фантазии?

Рассказал, как те калмыки иной раз продают свои уловы. Тут же и днями и ночами к Астрахани и обратно большие теплоходы курсируют, а по ночам они освещены всевозможными праздничными огнями, прямо как елки новогодние, — загляденье. Вот калмыки на своих моторках догоняют и — к иллюминаторам: рыба, мол, и показывают осетра там либо крупного сома. Только представить себе такую картину: там в каюте мужик с бабой только-только к делу приступили, а к ним в окно страшная рожа с осетровым рылом стучится! Спятить можно от страха!

Ну, посмеялись. А Дуся, так просто залилась хохотом, и была она вся светлая, как тот самый праздник, смотреть — одно наслаждение. И понял Вячеслав Иванович, что охота охотой, а светлые деньки-то его уходят, лучшие часы песком сквозь пальцы утекают, а он вместо главного своего дела черт знает чем занимается! И так ему вдруг захотелось домой — в станицу, конечно, куда ж еще?..

На обратном пути он снова успел поговорить с паромщиком. На этот раз, уже ничем не рискуя, Вячеслав Иванович съехал с парома на берег и попросил молодого человека на минуточку заглянуть в салон машины, где и показал ему обе фотографии на мониторе ноутбука. Попросил вспомнить, не видел ли он этих людей? Тот посмотрел и почти с ходу ответил, что вот этого, — он ткнул пальцем в Ахмета — видел точно, а второго не видел.

— Это точно? — переспросил на всякий случай Грязнов.

— На память не жалуюсь, — усмехнулся паромщик. — А они кто?

— Вот этот очень опасен. — Вячеслав Иванович указал на Ахмета. — Будь предельно осторожен, не выдай нечаянно себя, главное, не смотри ему в глаза. Преступник обычно насторожен, расслабляется редко и лишь в полном одиночестве. А в глазах, глядящих на него, он сразу чует опасность для себя и способен на любое преступление. Глаза нашего брата выдают, понял, парень?

Тот покивал, очевидно, и сам понял, что не из случайного интереса расспрашивает его пожилой человек с явными командирскими замашками.

— Он когда появился здесь?

— Позавчера, по-моему. Но обратно еще не уезжал. У него тоже «девятка», только черная…

«Опять сходится, — подумал Грязнов. — А он не дурак, этот Ахмет. Да только я умнее его, правда, на самую малость. А был бы совсем умный, так сидел бы сейчас на бережку, как тот рыбачок счастливый, а в палатке Дусенька хлопотала бы… рыбку жарила да подмигивала: не пора ли, мол, и отдохнуть, мой генерал? Что-то ты нынче перетрудился спозаранку, не пора ли отдых дать душе и телу?..»

— Номер случайно не запомнил?

— Не запоминал, мне ж ни к чему. Так что если он машину не бросил и не уплыл катером, значит, здесь где-нибудь ошивается. Строений много, да и палаток. Поставил — и живи.

— А что, он мог и уплыть?

— Проще простого, тут же все время — туда-сюда… Оставляют машины, и катером — на тот берег, полчаса — и там. Потом возвращаются…

— Ну ладно, спасибо. Но ты запомни мои слова, от греха, что называется…

Последние два дня отпуска Вячеслав Иванович посвятил рыбалке в самом чистом ее виде. Уходил на самом рассвете и сидел до обеда, а потом отдыхал. Дуся души не чаяла, такой стал он ласковый да послушный. Ну а что ему еще оставалось? Скоро прощаться… И ему не хватало решимости сделать наконец окончательный выбор. Звонил в «Глорию», будто ждал совета от Сани, но тот упорно уходил от темы… На другой день после поездки на острова позвонил Алексею, скупо и сдержанно доложил об увиденном. Что касалось беглецов, это генерал немедленно взял на карандаш и ответил, что срочно займется этим вопросом сам. Ну а когда речь зашла о непроходимых зарослях конопли, как-то сразу поскучнел и сказал, что, в общем, все тут в курсе, но… Словом, повторил прежний тезис: мол, борются, конечно, но недостаточно, и надо бы усилить…

Вечная и оттого очень удобная формула принятия на себя ответственности.

Что у них там происходило, неизвестно, но днем накануне отъезда Вячеслава в Москву Алексей Кириллович, лично, без всякого предупреждения, примчался в Ивановское. И был он весьма озабочен. Грязнов решил, что тот хотел проводить и распить на дорожку положенные граммы, но дело оказалось просто из рук вон скверным. О чем генерал немедленно и поведал. Конечно, ни о какой ухе и речи уже не шло. И все, что он рассказал, было больше похоже на бред, если бы информация исходила не из уст генерала…

«Соседи» отреагировали довольно оперативно на просьбу астраханских коллег, поставивших их в известность о скрывающемся преступнике, а также о его товарищах Али и Шамиле. В район поселка Сары выехала милицейская группа, объехала ближние кошары и никаких чеченцев или лиц кавказского происхождения там, естественно, не обнаружила. Поспрашивали местных, те ответили, что не видели. Ну и закрыли этот вопрос.

А вот с островом получилось из рук вон плохо. Несколько сотрудников милиции из Цаган Амана, группу которых возглавил капитан Намсараев, производя последовательный досмотр домов и прочих строений на острове, неожиданно для себя наткнулись на вооруженного преступника. Завязался короткий бой, в результате которого капитан был убит, и еще два милиционера ранены. А преступник ушел. Просто вскочил в причаленную у мостков «казанку» и ушел по одному из ериков. Догнать его было практически невозможно. В поселке была объявлена тревога. Но и только. Но главная соль происшедшего заключалась совершенно в другом. В астраханской прокуратуре уже слышали об убийстве женщины в Ивановском. Это уголовное дело, возбужденное в Замотаевском следственном отделе, затребовали в Астрахань — со всеми уликами и задержанными лицами, подозреваемыми в преступлениях. Причем сделано это было на удивление оперативно. А дальше началось нечто, напоминающее цирковое представление. Подозреваемые категорически отказались отвечать на вопросы следователя, утверждая, что сами стали жертвами насилия. Кто совершал преступления, они не знают, и виноваты лишь в том, что оказались в ненужном месте в ненужное время. И все — в таком роде.

По всем статьям, это следствие теперь будет длиться долго. И вот основное.

По показаниям задержанных, — значит, кое-какие показания они все-таки дают! — при их аресте присутствовал некий человек, выдающий себя за отставного генерала милиции, с ведома которого, а, возможно, и по его инициативе и происходили сами задержания. Не исключено, что и к убийству женщины он мог иметь какое-то косвенное отношение. Нет, никто не утверждает, что это дело его рук. Но отдельные свидетели, имена которых разглашать в интересах следствия пока преждевременно, показывают, что данный человек, временно проживавший в Ивановском, ходил по домам и выспрашивал жителей о тех преступлениях, которые были совершены в станице обвиняемым Антоном Калужкиным. Интересовался также их настроением, делая вид, что выискивает новые факты, неизвестные официальному следствию. Иначе говоря, будучи несогласным со следствием, уже установившим вину Калужкина в совершении им фактически четырех убийств, этот человек, выдающий себя за генерала в отставке, решил провести собственное расследование, не имея к тому никаких оснований. И нельзя также исключить, что смерть Дарьи Двужильной отчасти явилась результатом его несанкционированных действий. Поскольку он был замечен в доме покойной, когда туда прибыла оперативная группа и судебно-медицинский эксперт. Но это еще, правда, необходимо изучать и доказывать.