За стенами Атерраса - Ольга Валентеева

— Ох, ты ж… — пробормотал гном. — Звучит не очень, а, господин Ферри? Драка будет, или как?

— Возможно, и драка, — ответил тюремщик.

— Господин Ферри!

А вот Тайнеке и Лиси. Но еще раньше, чем до нас добрались добрые кухарки, откуда-то из коридора вылетел Брист. Он подскочил к Арману, прыгая, как щенок, и пытался лизнуть его руку.

— Здравствуй, малыш. — Арман потрепал пса по голове. — Я тоже соскучился.

— Он так страдал, бедняга, — подбежала за Бристом Тайнеке. — Почти ничего не ел, выл постоянно. Какое счастье, что вы вернулись!

— В тюрьме без вас совсем тоскливо, — приговаривала Лиси.

Странно… Где-то в глубине души я была рада снова видеть Атеррас. Может, потому, что здесь родилась моя любовь? Как бы там ни было, но в этот раз нас предстояло принять бой. Поможет нам тюрьма или погубит? Вот бы узнать.

Иден

Мы выехали из столицы поздно ночью. Люциан перестраховался — связал меня и наложил на веревки такую бездну заклинаний, что от них чесалась кожа. Меня запихнули в экипаж и гнали так, что бедная колымага тряслась, будто вот-вот развалится. Я мысленно делал ставки, когда отскочит колесо или падет лошадь, но пока что все держалось. А Люциан сидел напротив и лично следил, чтобы ценный пленник в моем лице никуда не пропал. Хотя, невелика ценность. Заклинание-то он получил.

Послушался ли меня Арман? Опережает ли он нас? Откроет ли для Люциана двери Атерраса? Сейчас слишком многое зависело от Армана. А он упрямый и может все сделать по-своему.

— О чем вы думаете с таким зверским выражением лица, господин Лейтон?

Похоже, Люциану надоело молчать.

— О превратностях судьбы, — ответил я. — Стоило ли сбегать из Атерраса, чтобы разгадать для вас заклинание и вернуться обратно?

— Стоило. — Смех Люциана напоминал карканье ворона. — Если вы будете полезны, господин Лейтон, я не оставлю вас в Атеррасе. Короне нужны талантливые маги.

— А десять лет назад были не нужны.

— Не стоит обижаться. — Первый советник откинулся на спинку сидения. — Вы были слишком молоды и неуправляемы. А теперь, я думаю, ума поприбавилось. И вы понимаете, что такие исследования, как ваше, должны быть направлены исключительно на благополучие королевства.

— Наверное, вы говорите себе то же самое, когда вспоминаете о погибшей жене и брошенных детях, — усмехнулся я.

Веревки не дали уклониться от удара — прозвенела пощечина.

— Не заговаривайся, мальчишка, — процедил Люциан. — Ты мне больше не нужен, заклинание в моих руках. Хочешь издохнуть на пути к Атеррасу? Право твое, я устрою.

— А как же сладкие обещания? — Можно подумать, меня пугала смерть. — Вы же только что сами рассказывали о государственном благе и о том, как я могу послужить отчизне. Врите убедительнее, господин Люциан. Или лучше господин Делкотт?

— Он мертв. — Глаза мага сверкнули опасным блеском.

— Повторяйте себе это почаще. А знаете, хорошо, что ваши дети на вас не похожи. Ни Розалин, ни Джесси. Отличные люди. Так что им пошел во благо ваш уход из семьи. Правда, лучше бы вы не возвращались.

— Чего ты добиваешься? — спросил Люциан.

— Может, правды? Чем вас так привязал Дэвлет? У него что-то было на вас? А может, тоже угрожал Атеррасом? Вы тогда, наверное, были младше, чем я сейчас, или того же возраста. А?

— Я сам выбрал служение короне, — ответил советник.

— Короне или королю? Это ведь разные вещи.

— Для меня они неразделимы.

— Магическая клятва? — продолжал я. — Угрозы? Демонические узы?

Люциан закусил губу. Едва заметно, но я уловил.

— Значит, договор с демоном, — хмыкнул довольно. — Вы хотели быть сильным магом и сменили цвет магии с серой, которая способна разве что защитить и взаимодействовать с духами, на черную. Тут-то и пришел демон. Он у вас с королем один на двоих?

— Похоже, вас проще убить, господин Лейтон. — Советник быстро взял себя в руки.

— Заклинание досталось от демона? Почему оно записано на картине?

— Ничего больше не было под рукой, — ответил маг.

— И вы решили написать поверх вашего с женой портрета. Забавно… В итоге этим вы перечеркнули свою жизнь. Хотя, не совсем так. Жизнь вашей супруги, скромной вышивальщицы, которой не было дела до амбиций мужа.

— А вашей сестре было дело до ваших амбиций, господин Лейтон?

— Нет, — ответил я. — И дело не в том, что она выдала меня властям, как вы сказали. А в том, что Стела хотела иметь семью, детей, но никак не вмешиваться в игры сильных мира сего. Она боялась не за себя, а за Армана, потому что он встал бы на мою сторону. Я понимаю это, хоть и не мог подумать, что Стела была той, кто упрятал меня в Атеррас.

— Она очень сожалела, если вам от этого станет легче.

Я отрицательно покачал головой. Если бы Стела жалела, она пришла бы ко мне в камеру. Арман любил ее. Значит, дал бы разрешение на визит. А вместо этого сестрица сорвалась в тюрьму за любимым мужем.

— И даже рискнула родить ребенка.

— Да.

Главное, что Люциан так и не нашел Шелли. Иначе дело было бы скверно. А так хоть у кого-то из нас будет шанс вернуться к малышу. Я надеялся, что еще его увижу. С Арманом будет сложнее. Он наворотил дел. Еще и этот договор с тюрьмой… Он меня очень беспокоил, но пока не разберемся с Люцианом, заниматься Атеррасом не станем. Всему свое время.

— Снова о чем-то думаете…

Неймется же советнику!

— О племяннике? — поинтересовался он.

— Допустим, — ответил я.

— Увы, не довелось с ним познакомиться. Но если вы все поляжете в Атеррасе, я назначу ему достойное содержание.

— Вы никогда его не найдете, — сказал я Люциану.

— Уверены?

— На все сто. А если мы поляжем в Атеррасе, как вы выразились, то есть шанс, что это он, став старше, найдет вас.

— Угрожаете? Ну-ну.

Люциан замолчал. Наконец-то! У меня затекло все тело. Хотелось пить, да и прочие потребности организма никто не отменял, но экипаж не останавливался. Из железа этот маг, что ли? Пару раз мне удавалось ненадолго забыться дремой, но тряска, проклятая тряска не давала нормально уснуть. Не говоря уже о веревках.

Когда мы приедем? Этот вопрос стал всплывать в голове все чаще и чаще. И только следующей ночью мы остановились на привал, но и здесь легче не стало. Люциан приставил ко мне двух амбалов, которые стояли над душой даже в кустах. Я тихо ругался, амбалы скалились. Хотелось приложить всех магией, но рано, слишком рано…

Когда мне было лет двадцать, я был уверен, что терпение не является одной из моих добродетелей. Но десять лет в тюрьме показали, что это не так. Сейчас же я еще больше убедился в собственном таланте терпеть. Да, я один не выстоял бы против магов Люциана, еще и связанным. Однако попытался бы, честное слово. Иногда все настолько надоедает, что готов на любые безумства, лишь бы это прекратилось.