Том 6. Истории периода династии Цзинь, а также Южных и Северных династий - Ган Сюэ

в своей правоте. Император решил использовать новый календарь и присвоил ему название «Дамин»[24]. Но перед опубликованием календаря император скончался, и о новом календаре никто не хотел вспоминать (был принять в качестве официального календаря лишь при династии Лян). Цзу Чунжи пришлось забыть о своем изобретении, и он занялся изучением других научных вопросов.

Вычисление числа пи в математике всегда было сложной задачей. Число пи — это отношение длины окружности к ее диаметру. Многие ученые древности занимались данным вопросом. Так, Лю Хуэй, математик времен Троецарствия, при помощи метода деления круга вычислил число пи, которое составило чуть более 3,14. Цзу Чунчжи также интересовался данным вопросом. Они вместе с сыном Цзу Гэном погрузились в исследование с головой. Начертив на земле большой круг, они начали вписывать в круг многоугольники, дойдя до 24 576-угольника. В результате их вычисления оказались намного точнее, чем у Лю Хуэй. Результат составил в промежутке от 3,1415926 до 3,1415927. Если выражать число пи через дробное число, то оно будет близко по значению к дробям 22/7 или 355/113. Это вычисление было самым точным для своего времени. В результате Цзу Чунчжи был признан великим математиком современности. После этого Сяо Цзылян проникся к Цзу Чунчжи еще большим уважением.

Все больше людей стали посещать Сиди, что неимоверно воодушевляло Сяо Цзыляна. Он с детства верил в учение Будды, и, хотя не изучал его, он верил, что буддизм таит много сокровенного. Сяо Цзылян отправился в монастырь с целью пригласить несколько монахов для трактования сутр. Буддийский канон учит делать добро и избегать дурных поступков, это хорошо. Но также есть концепция, гласящая о прошлых и будущих жизнях, карме. В эти постулаты верили не все. Увидев растущее число прихожан, Сяо Цзылян позвал монахов для толкования.

В один из дней в Сиди пришли монахи для обсуждения буддизма. На обсуждение собралось много людей. Монахи начали рассказывать о воздаянии за поступки прошлых жизней и карме. Во время обсуждения послышался тихий смех одного из гостей. Сяо Цзылун осмотрелся и увидел, что смеется известный ученый Фань Чжэнь. Сяо Цзылун недовольно спросил, над чем смеется ученый муж. Фань Чжэнь, поднявшись, ответил, что все, о чем рассказывают почетные учителя, чепуха, и верится в это с трудом, именно поэтому он не выдержал и засмеялся. Лицо Сяо Цзылуна позеленело от злости. Указывая на статую Будды, он в гневе проревел: «Фань Чжэнь, ты совсем страх потерял. Перед лицом Будды ты осмеливаешься говорить о своем безверии. Немедленно проси прощения у святых отцов!». Неожиданно Фань Чжэнь с напыщенным и гордым видом уселся. Сяо Цзылян был оскорблен и взревел: «Фань Чжэнь, не веришь значит! А скажи, если нет воздаяния в следующей жизни, тогда почему одни рождаются в богатстве, а другие в нищете?». Человек, сидящий рядом в Фань Чжэнем, шепотом советовал ему пойти на попятный, а то князь уж больно разозлился.

Фань Чжэнь встал и спокойно сказал: «Раз уж мне дали слово, я расскажу. Видите дерево снаружи? Ветер сдувает лепестки цветов и одни лепестки залетают в комнату на кровать, а другие, перелетая через плетень, оказываются в выгребной яме. Лепестки одинаковые, а такая разная судьба. Неужели это результат их прошлых жизней? И в мире людей все так же. Князь, Вы подобны лепестку с кровати, а я и прочие подчиненные подобны лепесткам в выгребной яме. Наше положение и благосостояние различно. Но я отказываюсь признавать, что это заслуга прошлых жизней. Разве знает кто-то из находящихся здесь, что совершил в прошлой жизни? Какие он совершил хорошие дела и какие плохие? Если кто знает, расскажите». Речь Фань Чжэнь поставила окружающих в тупик.

Фань Чжэнь спокойно сказал: «Видите дерево снаружи?»

Долгое время стояла тишина, даже монахи, понурив голову, не находили слов. Сяо Цзылян в гробовой тишине замахал рукой и предложил закончить на сегодня обсуждение, и разойтись.

Фань Чжэнь не смог сказать многое из того, что хотел в тот день, поэтому, вернувшись домой, он написал сочинение по этому вопросу. Основной смысл сочинения заключался в следующем. Человеческое тело и дух подобно лезвию и режущей кромке клинка. Без лезвия не может быть и режущей кромки. Без телесной оболочки не может существовать дух. Поэтому в мире не может быть духов и демонов. Бессмысленно говорить, что человек после смерти стал духом, а потом опять стал человеком, или о перерождении. Такие рассуждения бездоказательны. Так человек может жертвовать много денег в монастырь, но ни гроша не давать нуждающимся, потому что за это нет воздаяния. Если смотреть в корень, то благосостояние в государстве появляется благодаря крестьянам, возделывающим поля и занимающимся шелководством. Именно они производят еду и одежду. А строительство монастырей и содержание монахов к благосостоянию государства привести не может.

Фань Чжэнь направил свое сочинение Сяо Цзыляну, которому сочинение, естественно, не понравилось, и он нашел монахов, способных поспорить с Фань Чжэнем. Договоренностей они не достигли, каждая сторона говорила о своем и не смогла убедить оппонента. Что же касается существования духов и демонов, то оказалось, что каждый сам для себя решает, есть они или нет. Один верующий по имени Ван Янь, услышав слова Фань Чжэня о том, что духов нет, разгневался и сказал ему в лицо, что он не видит ничего хорошего в словах Фань Чжэня, и тот даже не знает, где находятся духи его предков. Фань Чжэнь, спокойно выслушав, ответил, что если уважаемый спорщик знает, где его предки, то почему бы ему не покончить жизнь самоубийством для воссоединения с семьей. Услышав такое, Ван Янь поперхнулся и больше ничего не сказал. Через годы Фань Чжэнь опубликовал свои сочинения, оставшиеся в истории как известный научный труд «Рассуждения о смертности души».

Сяо Цзылян, видя непреклонность Фань Чжэня, очень огорчился, и даже отправил к нему людей с предложением отступиться от своих убеждений и пойти на примирение с буддистами, предложив взамен Фань Чжэню пост начальника императорской канцелярии (равнозначно императорскому секретарю). Фань Чжэнь с серьезным видом отказался, ответив, что если бы у него были способности, то он бы давно уже получил пост более высокий, чем императорский секретарь. А продавать свое мнение ради должности он считал недостойным благородного мужа.

Ответ Фань Чжэня не обрадовал Сяо Цзыляна, но никакие меры против него применены не были. Он, как и прежде, остался завсегдатаем Сиди, и вместе с Шэнь Юэ, Се Тяо, Сяо Янем был удостоен называться почетным ученым мужем Сиди. Шэнь Юэ