Кодекс поведения блондинки - Наталья Александрова

– Еще Барсуков был, серьезный человек. Фирмы крышевал коммерческие, дорогие машины угонял под заказ, наркотой тоже промышлял. Но он уже несколько лет как на том свете – видать, не у того человека машину угнал…

– Говорю тебе – Барсова! – раздраженно повторил дядя Вася. – Нина Чеславовна Барсова!..

– Чеславовна, говоришь?

Кукушкин, обладатель редкого и старинного отчества, обращал внимание на других обладателей столь же редких и малораспространенных имен и отчеств, даже записывал их в специальную тетрадочку.

– Была у меня такая Чеславовна! – проговорил он, задумавшись. – Обожди секундочку!

Василий Макарович представил, какой счет ему придет за междугородный разговор, крякнул, но промолчал. Правда, Кукушкин очень быстро нашел свою знаменитую тетрадочку.

– Точно, есть! – сказал он слегка задушенным голосом, и дядя Вася буквально увидел, как он листает тетрадку, наклонив голову набок и прижимая трубку плечом. – Вот она, твоя Нина Чеславовна! Только никакая она не Барсова, а наоборот, Волкова… Волкова Нина Чеславовна, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения…

– Что ты мне свою Волкову суешь! – обиделся дядя Вася. – Я же тебя про Барсову спрашивал!

– Ты, Макарыч, зря кипятишься! – оборвал его Кукушкин. – Отчество у нее редкое, почти как у меня. Я в нашем городе единственный Африканыч, а она – единственная Чеславовна. Тем более Нина. А фамилия – дело наживное, я одну женщину знал, буфетчицей в областном драмтеатре работала, так она семь раз фамилию меняла! Знойная женщина, от ухажеров отбоя не было. Замуж выйдет – и непременно фамилию меняет, ей уже в паспортном столе замучились паспорта выписывать, грозились следующий раз оштрафовать…

– При чем тут твоя буфетчица? – возмутился Василий Макарович. – Ближе к делу!

– Куда уж ближе, я тебе ясно говорю – фамилию поменять недолго, особенно женщине, так что это наверняка твоя Нина Чеславовна! Год рождения-то подходит?

– Пожалуй, подходит… – прикинул дядя Вася.

– Значит, это она, не сомневайся! А в чем она провинилась-то? Аферистка или домушница?

– Рано говорить. Следствие еще не закончено, а точнее – даже не начиналось. Ты лучше скажи, Африканыч, по какому делу она у тебя проходила?

– А не по какому, – ответил Кукушкин.

– Что значит – не по какому? Она же у тебя в тетрадке записана, а ты в свою тетрадку случайных людей не заносишь, только тех, кто по какому-нибудь делу засветился…

– Именно что засветилась! Потерпевшей она была в дорожно-транспортном происшествии.

– Всего-то! – разочарованно протянул Василий Макарович. – Ты же ДТП не занимаешься, это гаишники…

– Ну, понимаешь, ДТП было странное, подозревали умысел. Опять же, с трупом… мужчина, который за рулем сидел, погиб, а она, Волкова, легкими ушибами отделалась…

– В момент аварии она на переднем сиденье находилась? – поинтересовался дядя Вася.

– Именно так.

– Это же сиденье называют «место смертника»! Пассажир, который на нем сидит, в первую очередь погибает!

– Точно, – подтвердил Кукушкин, – но мы там все обследовали и ничего не нашли. Так что отпустили эту Нину с миром и дело закрыли.

– Выходит, ничего на нее нет… – разочарованно протянул Василий Макарович.

– Выходит, нет! А вот я еще про Барсова вспомнил! – спохватился Кукушкин. – Лет пять назад было у нас такое дело – убийство, в общем…

Снова послышалось шуршание листков. Василий Макарович слушал затаив дыхание, позабыв про дороговизну междугородных переговоров.

– Да, точно, – продолжал Кукушкин. – Барсов Анатолий Иванович. Там дело ясное: после совместного распития спиртных напитков поссорился он с собутыльником – ну, и пырнул его ножом кухонным. А сам заснул. Жена домой приходит – там труп на кухне. Ну, вызвала милицию – муженька и взяли тепленького. А он ни фига не помнит – даже не знает, как того мужика убитого звали!

– Подозрительно что-то… – насторожился дядя Вася, – свидетелей нет…

– Оно-то так, да только Барсов этот вообще личность сомнительная, работал санитаром в больнице, пил сильно. Дело ясное – встретил кого-то у магазина, взяли бутылку – а там пошло-поехало… Судья пять лет ему вкатил, и то потому, что уж очень Барсов этот на суде раскаивался, слезами обливался.

Дядя Вася распрощался с коллегой и повесил трубку.

Бонни потерся об него слюнявой мордой и выразительно заглянул в глаза.

– Гулять хочешь? – проворчал Василий Макарович. – Обождешь, твое время еще не наступило… давай лучше посмотрим, какую модель следующей клеить будем…

Он развернул альбом с фотографиями военной техники и погрузился в его изучение. Бонни встал лапами на стол и заглянул через дяди-Васино плечо. Однако не успели они просмотреть и половины альбома, как зазвонил телефон.

Василий Макарович поднес трубку к уху и услышал мужской голос:

– Это баня?

– Какая, к чертям, баня?! – выпалил дядя Вася и хотел уже бросить трубку, но из нее донеслось:

– Шучу, Макарыч, шучу! Ты что – шуток не понимаешь? Это же я…

– Ты, Африканыч?

– Конечно! Я, как с тобой поговорил, сам заинтересовался. Позвонил одной знакомой из городского загса, спросил про твою Нину Чеславовну. И что ты думаешь? Она в том же году, как в аварию попала, вышла замуж. И фамилию поменяла.

– И за кого же она вышла? – заинтересовался дядя Вася, – хотя, кажется, я уже догадываюсь…

– Верно догадываешься! Вышла она за Анатолия Ивановича Барсова, того самого, которого потом за убийство посадили. Так что с Барсовым этим прожила она недолго. Только, Макарыч, должен тебя все же огорчить…

– А что такое?

– А то, что, по данным нашего загса, Нина Чеславовна Барсова скончалась четыре года назад. В общем, как ни странно, это не твоя Барсова…

– Что скончалась – я знаю… – проговорил Василий Макарович. – Даже знаю как. Погибла при аварии теплохода «Жуковский»…

– Все-то ты знаешь, Макарыч, ничем-то тебя не удивишь! Прямо даже неинтересно с тобой разговаривать. Зачем же ты эту Барсову ищешь, если она погибла? Или у вас в столицах теперь и на покойников следствие заводят?

– Это смотря на каких. Ежели покойники шустрые да беспокойные, приходится заводить…

Фирма «Эльстрой» размещалась не в современном здании из стекла и хромированного металла, а в симпатичном старинном особнячке в тихом районе неподалеку от Таврического сада.

Наверное, это говорило заказчикам и конкурентам о солидной и устойчивой репутации фирмы, а также о том, что ее владельцы обладают хорошим художественным вкусом.

Я поднялась по мраморным ступеням, нажала на медную ручку в форме сказочной птицы и вошла в фойе фирмы.