Чисто весенние убийства - Дороти Кэннелл

– Так получилось, что причина у меня имеется. Видите ли, сегодня утром Бен решил на время оставить ресторанный бизнес, а жители Читтертон-Феллс не спешат наперегонки приглашать меня в качестве оформителя. А кроме того, я могу заметно облегчить ваши труды. Чистящие средства домашнего приготовления от Абигайль Грантам!

Содержимое шкафов с постельным бельем следует перебрать, затем разложить на полках мешочки с лавандой.

В следующие выходные кухня в Мерлин-корте превратилась в самую настоящую химическую фабрику, пусть и миниатюрную. Бен утверждал, что изготовление политуры для мебели ему нравится гораздо больше, чем взбивание суфле. Джонас с Фредди, когда их не просили присмотреть за близнецами, тоже торчали на кухне, заглядывая мне через плечо. Да и миссис Мэллой с Бетти Штырь внесли свою лепту в труды на благо общества. Не то чтобы нам действительно требовалось четыре дюжины бутылок порошка для чистки серебра или галлоны средства против плесени, но промышленные масштабы производства позволяли мне чувствовать себя скорее главой предприятия, чем участницей самой крупной проделки по части уборки помещений всех времен и народов.

Бен не преминул побухтеть, услышав план Рокси Мэллой. Должна признаться, у меня самой зародились сомнения, когда немного утих восторг от вступления в ряды АДРЧФ. Но я намекнула Бену, что не смогу спать со спокойной совестью, если приговор за убийство получит невинная душа. Так что придется надеть передничек и помочь установить в этом мире справедливость. Вероятно, моего ненаглядного несколько озадачило заявление, что в тюрьму могут бросить Наяду Шельмус. Бен хотя и считал мою подругу несносной, но восхитительно несносной. Впрочем, трудно было найти мужчину, который придерживался иного мнения. И Бен согласился, что Наяде вряд ли придется по душе тюремная пища, а уж облачиться в те ужасные наряды, что шьют для заключенных таинственные модельеры, она точно не согласится. Словом, Наяде тюрьма противопоказана – она там сразу захандрит, а то и вовсе наложит на себя руки.

– Но мне все равно не нравится, что ты станешь копаться в чужих вещах, да еще без разрешения владельцев, – сказал он, когда мы ненадолго остались на кухне одни. – Особенно в вещах знакомых нам людей. Сэр и леди Помрой, полковник Лестер-Смит, Том Эльфусс… Кстати, этот забавный человечек, похоже, получил истинное удовольствие от возни в саду. Ты знаешь, Элли, он мне симпатичен.

Я лизнула этикетку, которую собиралась присобачить на очередную бутылку с порошком для чистки серебра. Косынка домработницы (я решила походить в своей новой униформе для тренировки) то и дело сползала на глаза, действуя мне на нервы.

– Ну естественно, Бен, разве ты можешь относиться к нему иначе! Ведь ты же спас Тому Эльфуссу жизнь. Так что твое подсознание теперь считает Тома своим ребеночком. Но бывают времена, когда нельзя позволить себе сентиментальность!

– И тебе будет все равно, если твой приятель полковник окажется виновным в тройном убийстве?

Бен повысил себя в должности, превратившись из фасовщика в сортировщика, и теперь старательно щупал разномастные бутылки, проверяя, насколько плотно закрыты крышки.

– Дорогой, полковнику Лестер-Смиту нечего скрывать, помимо крашеной шевелюры. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы это утверждать. В любом случае, если он убийца, он не сможет жениться на Клариссе Уитком, а мне так хочется, чтобы им улыбнулось счастье! – Я мечтательно посмотрела на Бена.

– Элли, о Клариссе Уитком ты вообще мало что знаешь!

– Верно, но то, что знаю, мне нравится! – Я ловко пришлепнула еще одну этикетку и похвалила себя за проворство. – Она любит животных, преисполнена желания начать новую жизнь и советуется со мной в выборе губной помады! Разве этого мало? И еще Кларисса страшно застенчива, она умеет играть на фортепиано, но избегает афишировать свои способности. Она никогда не бывала в обществе, злобные родители держали ее дома.

– До какого возраста? До сорока пяти или пятидесяти?

– Это действительно выглядит довольно жестоко. Судя по словам Клариссы, нельзя сказать, чтобы родители плохо к ней относились, просто они целиком были поглощены друг другом.

– И единственной отдушиной в ее жизни был чердак, где стоял рояль! – провозгласил Бен. – Темными ночами в белой ночной рубашке она прокрадывалась туда и наигрывала скорбные мелодии, умоляя Боженьку поскорее прибрать маменьку с папенькой. – В порыве вдохновения Бен задел одну из бутылок, и вся шеренга повалилась. Мой ненаглядный вздохнул и навел порядок в строю. – Меня не удивит, если выяснится, что Кларисса тайком разбавляла сердечную микстуру своих родителей водой из-под крана и именно этот постыдный секрет выведала миссис Гигантс.

– Кларисса рассказала, что ее родители совершили двойное самоубийство.

– Какие предусмотрительные старички!

– Возможно, для подозрений и в самом деле есть почва, – вяло уступила я. – Не хочется думать плохо про Клариссу, однако ее нельзя сбрасывать со счетов. Равно как и Тома Эльфусса. В тот день, когда убили Трикси и миссис Крошкер, у нас состоялась беседа. То нелепое происшествие в море он объяснил как несчастный случай, но так ли это на самом деле? После разговора у меня возникло ощущение, будто Том всегда считал себя неудачником.

– Наверное, из-за своего маленького роста.

– У Тома Эльфусса хватает поводов, чтобы быть неуверенным в себе. Возьмем, к примеру, его уши. Они слишком торчат.

– А миссис Гигантс раздобыла доказательства, что Том Эльфусс оставляет после себя горы трупов? – вопросил Бен с еще большим скепсисом.

– Я этого не утверждаю. Но, по сути, мы его знаем не лучше, чем Клариссу или сестер Миллер. Кстати, сестрицы значатся в моем списке на первом месте. Барселона живет исключительно памятью о своей ненаглядной покойнице. Женева с виду уверенная в себе и сильная особа, но при такой сестрице легко можно спятить. Кроме того, она одержима мыслью, как прокормить безутешную, но прожорливую Барселону. А вдруг Женева выдавала за чистопородных псов потомство приблудной дворняжки, а миссис Гигантс, протирая пыль в псарне, обнаружила сей позорный факт? Должно быть, это некрасиво с моей стороны, Бен, но я предпочитаю подозревать чужаков. Я попросила Наяду Шельмус разузнать в своей конторе, почему все эти люди вдруг возжелали поселиться в Читтертон-Феллс.

Бен взъерошил черные кудри.

– Твои сомнения вполне понятны – все эти люди находились на месте преступления. Но убийцей мог оказаться кто-то со стороны.

– Джонас все время проторчал в саду и не видел, чтобы кто-нибудь зашел с улицы в кабинет или выходил из него.

– Вот тут ошибаешься. Ни за что не поверю, чтобы Джонас отказался от чашки чая.

– Вообще-то он ненадолго заходил в дом. Кроме того, убийца мог войти и через парадную дверь. Как Кларисса Уитком. Она сказала, что дверь была открыта, а на ее стук никто не отозвался. – Я замерла. – Но, Бен… есть кое-что еще…