Последний Шаман - Никита Бондин

который с возрастом становился всё более похожим на себя нынешнего. Теперь то я уже и не сомневался, что в этой жизни встретил именно его.

Да и что уж говорить, сам особняк, в котором жила семья Кравец, до боли был похож на тот, в котором нынче обитали Грековы. И пусть третий этаж новые владельцы пристроили, по бокам расширили, фасад поменяли, но вот внутренняя планировка оставалась точь в точь как прежняя.

И осознавая этот факт, будучи прямиком в регрессии, впитываемый опыт и чувства Сергея побуждали гневаться. Как мог сдерживал эти порывы и направлял злую энергию на то, чтобы впитать побольше и узнать всё получше. Все подробности, все нюансы, все секреты и тайны этой Семьи.

Моей Семьи.

И потому я смотрел, запоминая всё и вся, всех и каждого.

Оружейника Игнассио, умудряющегося доставать заграничные оружейные новинки в обход санкций и торговой блокады соседей.

Механика Афанасия, способного на коленке починить ультра-кар и с помощью болгарки, пасатижей и такой-то-матери увеличить его характеристики полёта и прочности.

Крафтера Микки, умеющего из куска породы изъять и довести до идеала энергетические кристаллы и пустить их на службу Семьи в виде ультра-девайсов. Причём по качеству ничуть не хуже, чем у тех же Наукоградцев, Столичных умельцев или заграничных аналогов. И что интересно, этого парня прятали также хорошо, как и экземпляры книг — глубоко в подвале за множеством сейфовых дверей.

И если мне казалось, что этот щуплый темноволосый юноша с вечно слезящимися глазами был основным секретом Семьи Кравец, то я сильно ошибался.

Ровно на 33 году жизни, вызвавший меня в свой кабинет отец, молча поднялся из за стола и подвёл к висящему на стене гобелену. Я уже знал, что меня ждёт и в голове уже начали мерцать образы, но отец сурово рявкнул.

— Сергей! Держи мысли в покое! Не думай о том, что могут услышать.

И я кивнул ему, ныряя под отодвинутое полотнище и пальцем касаясь нужной точки на стене. Та ушла вовнутрь, словно пушинка, хоть и была сделана из бетона и стали. За ней находился коридор, ступеньками уходящий вниз и идя по нему, я успокаивал гулко стучащее сердце. Попутно успокаивал мысли, ведь внимательный отец шёл следом и чутко к ним прислушивался.

Наконец ступеньки закончились и мы зашли в круглую комнату, посреди которой находился одноместный ультра-кар. Уникальная модель с системой абсолютной скрытности, не имеющая аналогов ни на одном из рынков. Личная разработка Афанасия и Микки, после создания которой им пришлось подчистить память.

И то был шедевр, сделанный во времена отцовской молодости. Легкий, полупрозрачный и будто сотканный из воздуха. Даже сейчас обтекаемые формы этого ультра-кара были едва заметны, а уж при активации машина и вовсе пропадала из поля зрения. Помимо этого, ни одна из существующих систем энергетического обнаружения не могла её засечь, а мотор работал тише ветра.

— Сергей! Мысли! — осадил отец мои восхищённые эпитеты и я поспешил извиниться.

Коснувшись рукой ультра-кара, я проник энергетическими полями сквозь обшивку и надавил на кнопку активации. Люк отодвинулся, обнажая комфортабельное сидение, в которое я и забрался. Автоматическая система удержания сковало тело, а отец лично проконтролировал введение снотворной инъекции.

Такова была техника безопасности, созданная им, и никто не знал ни путь, ни место конечного прибытия.

Заснув моментально, я проснулся уже в моменте, когда крышка люка отодвигалась.

Над головой всё тот же пещерный свод с вмонтированным куполом посадочной системы, а вокруг давящая тишина, разбавляемая едва слышным эхом. Я когда-то уже был здесь и потому пошёл по вырытому в толще земли и усиленному стальными балками и бетоном коридору на звук текущей воды. По мере моего движения сберегающие лампы разгорались передо мной и гасли, стоило только их пройти.

И вот в конце пути я вышел к залу, где по покрытой разноцветным мхом и причудливыми светящимися грибами земле журчал ручей. Выходя из пролома меж камней и втекая в точно такой же, он пересекал зал ровно поперёк.

Вход, из которого я пришёл, был на одной его стороне, а на противоположном берегу находился подиум со всеми встроенными современными атрибутами для полноценной жизни. Кухня, душ, столовая, встроенная кладовая, даже бот уборщик имелся.

Вот только все эти удобства предназначались не для меня.

Ступая по мягкому мху, я шёл вперёд и у самого ручья остановился, вставая на колени и кланяясь.

Мне же на встречу, встав из-за стола и отложив альбом со старыми фотографиями, подошёл человек, с ног до головы закутанный в чёрные одеяния. И облегали они его тело так плотно, что ни лицо, ни даже руки разглядеть не представлялось возможным.

Через перчатки удалось определить только то, что ладони его худы, а пальцы длинны, как у какого-нибудь старика. Маска и вовсе была сплошной тёмной полусферой, в зеркальной поверхности которой отражалась пещера.

Незнакомец подошёл и тихим звоном за его спиной расплеталась тонкая цепь, соединяющая его шею с каменной стеной.

Дойдя до ручья, он остановился и я попросил.

— Мастер. Прошу. Продолжите моё обучение.

И человек под плотной маской кивнул.

Глава 20 «Меткая»

«Впечатлений много не бывает. Великий по*уй неизменно помогает.»

Белый, тебя коллега подговорил, да?

Нынешнее утро, впервые за последние дни, встретило меня тишиной. На лицо ничего не упало, в висок никто не клевал и на ухо громогласно не каркал. Подумал сперва, что до сих пор сплю и только когда на груди своей раскидавшего крылья Белого увидел, осознал, что пора просыпаться окончательно.

Переложил Белого аккуратно на кровать, ища глазами Чёрного и....в итоге чуть ежа не родил.

Этот психопат зацепился лапами за световой цоколь под потолком и уснул вниз головой. Ещё крылья так расправил, пасть раскрыл, язык вытянул. Одним словом, в чучело кошмарное превратился. Держит, окаянный, моё сердце в тонусе, ничего тут не скажешь.

Ни его, ни Белого решил не будить, пускай отоспятся.

Тихонько на балкон выйдя, я дверь за собой прикрыл и утреннюю прохладу вдохнул всей грудью. Часок был ранний и в молоке тумана едва-едва проступали контуры деревьев. И так мне захотелось в эту пелену от мыслей непростых и чувств нелёгких уйти, что не долго думая взял гирьку с постамента, перелез через карниз и спрыгнул.

Не вниз головой, конечно же.

В ногах эфирную энергию сконцентрировал и приземлился легко, даже в перекат не пришлось уходить. Гирька больное плечо ощутимо придавила, но если сравнивать физическое состояние, со вчерашним, то чувствовал я себя не в пример лучше. Под снятыми перед сном бинтами сквозное ранение выглядело сносно, а к утру и вовсе в едва заметную точку превратилось. Про ожог и говорить не стоит. Так, корочка осталась, да и только.

А вот на душе всё ещё валуны ворочались после похода ночного.

Потому что одно дело, всеми правдами и неправдами выживать, и совершенно другое, живого человека для этого на цепи держать. И нет, я понимаю, что нынешние условия у тех же мажоров, да и в принципе у любого работодателя, настоящим оковам подобны, но чтобы прям так, цепью за шею и в пещеру.

Дойдя до песчаного пляжа близ пруда, я гирьку подбросил и взлетела она высоко-высоко. Почти в тумане скрылась и на тонкое зрение переключившись, я в последний момент её поймал.

— Ух, пошшшла, родимая! — крутанул её хорошенько и вновь подбросил. И ещё раз. И следующий. — Вот так! Вот славно то!

И с каждым подбросом и переворотом она всё сильнее раскалялась.

Пока чувства внутри скрипели, успел подметить, что на кульбиты спящему в гире Саламандру было глубоко фиолетово. А вот на огненную ауру он вполне реагировал. Ворочался сладко, хвостом шевелил, лапками загребал, будто к себе её подтянуть старался. Может он как раз от неё и подпитывался, кто уж тут ведает.

В любом случае, на его прокорм я много не тратил и пока в тумане тренировался то ощутил, как сила во мне распределяется. Она сперва от земли к стопам шла, потом вверх по ногам струилась а дальше в тело и наружу жаром добрым исходила.

По всему выходило, что энергию на ауру я прямиком из окружающего пространства вбирал и в неё же выпускал. И чем активнее