Краткая история всех, кто когда-либо жил. История человечества, рассказанная через наши гены - Адам Резерфорд

За всю свою долгую и разноплановую карьеру Гальтон был постоянен в одном: он искал числа. Он измерял. Он развернулся именно в статистике и неустанно стремился измерить человеческие признаки и формализовать и описать границы различий. Мы с вами уже обсуждали современные возможности поиска генетических предков, когда за 100 фунтов и один плевок в пробирку коммерческие лаборатории выдадут вам описание вашей ДНК. Результат, на мой взгляд, не содержит ничего важного для конкретного человека, но у коммерческих компаний, таких как 23andMe, накапливается колоссальный объем данных относительно человеческого генома, намного превосходящий объем данных, с которым работают в научных учреждениях.

Гальтон делал то же самое. Он понял значение больших массивов данных (теперь мы называем их «большими данными» – big data), а также был достаточно проницателен, чтобы оценить наше невероятное восхищение самими собой и готовность платить за удовлетворение самолюбия.

В 1884 году на Международной выставке здравоохранения в южном Кенсингтоне, там, где сейчас расположен Музей науки, развернулся невероятный спектакль: здесь были воссозданы грязные улицы городов и представлены новейшие дренажные системы, призванные улучшить санитарные условия жизни и состояние здоровья населения, и были даже фонтаны с электрической подсветкой. Выставку посетили четыре миллиона человек.

Гальтон тоже был здесь. Он организовал Антропоморфную лабораторию, где с посетителей брали 3 пенса (примерно 80 пенсов в современном выражении) и просили их заполнить карточку с персональными данными (анонимно; копия оставалась у Гальтона). «Целью лаборатории, – сообщал Journal of the Anthropological Institute после завершения выставки, – было показать публике, насколько просто можно измерить и зарегистрировать основные физические характеристики человека».

Да, их можно измерить и сравнить. Какие-то показатели были очевидными: рост, вес, цвет волос, обхват плеча. Другие – более сложными: острота зрения, сила удара, способность распознавать цвета и слышать высокие звуки, что проверялось с помощью свистка, созданного обществом «Тисли и Ко.», Бромптон Роуд и господином Хоксли, Оксфорд Стрит. «У посетителей не возникало никаких проблем, – комментировал Гальтон, – хотя иногда в лабораторию заходили люди, которые, очевидно, были не совсем трезвы».

Какая понятная схема. Сегодня происходит то же самое – люди платят, чтобы получить какую-то информацию на основании своей ДНК, буквально, как в Антропоморфной лаборатории Гальтона. Наш интерес к самим себе приводит к тому, что мы не только соглашаемся на сдачу биометрической информации, но и готовы платить за эту привилегию. В сумме Гальтон получил по три пенса с 9337 человек; он собрал данные и проанализировал сходства и различия всех параметров.

Марк Твен в 1869 году писал, что путешествия убивают предрассудки, мракобесие и ограниченность мышления. Гальтон в 1840-х годах много ездил по миру, как делали в XIX веке многие молодые люди из привилегированного класса. Он побывал в Турции, на Среднем Востоке и в Египте. Во время двухлетней экспедиции с Королевским географическим обществом он отправился даже дальше, туда, где теперь находится Намибия, и публиковал бестселлеры о своих путешествиях в самое сердце черноты.

Биометрическое оборудование Гальтона.

На рисунке 1 изображен изогнутый уровень для поочередного определения остроты зрения обоих глаз. Листки взяты из молитвенника издательства Shilling Diamond (хотя Гальтон указывал, что знакомые тексты дают необъективные результаты, и что лучше использовать таблицу логарифмов – он ведь был математиком). На рисунке 2 изображено устройство для определения «ощущения цвета»: участника просили идентифицировать оттенки зеленой шерсти в пяти картриджах.

Однако формула Твена в случае Гальтона не сработала. Он хранил и питал глубоко укоренившееся ощущение иерархии людей и позднее отразил это в ряде работ. В 1873 году он опубликовал в The Times статью о том, что Африку можно было бы использовать эффективнее, заселив ее китайцами, поскольку свойства «негритянской расы» не позволяли популяциям активно развиваться без помощи Британии. Гальтон признавал, что некоторые «негроиды» накопили какое-то состояние и обладали интеллектуальным багажом, характерным, по его мнению, для «англосаксов», но, тем не менее, «в среднем обладают недостаточным интеллектом, самостоятельностью и самоконтролем, чтобы вести достойную цивилизованную жизнь без серьезного контроля и поддержки со стороны».

Поэтому он предполагал, что Африка расцветет, став колонией Китая: «Китаец – человек иного сорта, обладающий выдающимися способностями к созданию цивилизации высокого уровня. Он – единственное достоинство своей страны, в которой все еще продолжаются темные века, которые, однако, не заглушили способностей этой расы».

Впрочем, сначала Гальтон все же упомянул имеющиеся в изобилии недостатки «китайца», к которым отнес хитрость, отсутствие оригинальности и застенчивость. Для сравнения, «араб – лишь потребитель того, что производят другие; он скорее разрушитель, чем созидатель, и он непродуктивен».

Сегодня эти определения заставляют содрогнуться, но и тогда такой образ мысли вовсе не был нормой и принимался далеко не всеми, так что не стоит думать, что таковы были викторианские принципы всего общества. Расизм предрешил судьбу империи, это был конец рабства, пик которого пришелся на довикторианскую эпоху, хотя Британская империя все еще была крепка и горда собой. В 1807 году Уильям Уилберфорс провел в парламенте Закон о запрете работорговли, значительно пошатнувший систему рабства, однако Закон об отмене рабства был принят только в 1833 году.

Семейное дерево Дарвинов, Гальтонов и Веджвудов оказалось удивительно плодовитым. До Чарлза Дарвина жили основатель династии оружейников Джозайя Веджвуд и Эразм Дарвин. Одновременно с Чарлзом жил Гальтон, а среди потомков Дарвина множество выдающихся ученых, писателей и актеров. Гальтон гордился своей родословной, и после выхода книги Дарвина собрался заняться изучением выдающихся семей.

Дарвин исследовал кости самых разных пород голубей и обнаружил, что, несмотря на невероятное разнообразие перьев, клювов или ног, все они принадлежат к одному виду, а все различия получены в результате многолетних экспериментов по скрещиванию. Это было очень важно для теории, поскольку показывало, что виды пластичны, а не созданы в неизменном виде раз и навсегда. Гальтон не думал о перьях. Он думал о гении и таланте – не в последней степени по той причине, что в его собственной семье этого было предостаточно.

Через 10 лет после того, как его двоюродный брат перевернул мир, Гальтон опубликовал книгу «Наследуемый гений», в которой сформулировал идею о том, что выдающиеся мужчины (главным образом, мужчины) появляются в основном в одних и тех же семьях.

«Общая цель моего исследования заключается в том, чтобы показать, что высокая репутация является прекрасным доказательством больших способностей; затем обсудить связи между множеством выдающихся людей, в частности, английских судей от 1660 до 1868 года, государственных деятелей эпохи правления Генриха III и премьер-министров за последние 100 лет, и на этом основании вывести общее заключение относительно законов наследования умственных способностей. Далее я исследую родственные связи наиболее известных глав государств, деятелей литературы, ученых, поэтов, художников и музыкантов, о которых рассказывает история. Я также рассмотрю родословную некоторых высокопоставленных священнослужителей и современных философов».