Дело беглой медсестры - Эрл Стенли Гарднер

Полицейский схватил детектива.

– Минуточку, минуточку! – остановил его Перри Мейсон. – Зачто арестовывают этого человека?

Бергер был слишком разозлен, чтобы узнать Мейсона, он толькоуслышал его голос.

– За то, что он незаконно прокрался на поле и использовалфальшивое удостоверение.

– Я не использовал никакого фальшивого удостоверения, –сказал детектив. – У меня есть разрешение пройти через заслон. Этоединственное, чем я пользовался.

– Теперь давайте все выясним, – сказал Мейсон полицейскому.– Вы арестовываете этого человека по приказу Гамильтона Бергера. Завтра япредъявлю Бергеру иск на пятьдесят тысяч долларов за незаконный арест.

Бергер поднял глаза и увидел наконец Мейсона.

– Вы! – закричал он, и его лицо почти побагровело. – Выбудете отвечать перед коллегией адвокатов. За то, что вы натворили, вас лишатпрактики!

– Прекрасно! – отпарировал Мейсон, шагнув вперед. Окружившиефотографы смогли запечатлеть на снимках его вместе с Бергером. – Лучшепобеспокойтесь о своей практике, мистер Бергер.

Бергер бросился к Мейсону с поднятым кулаком. Мейсон сплавным изяществом атлета отточенным жестом боксера выбросил вперед левую рукуи ловко отразил удар Бергера.

– Не делайте больше этого, Бергер, если не хотите, чтобы вамразбили челюсть.

– Вы приказываете арестовать этих людей? – спросилполицейский Бергера.

Мейсон, ухмыляясь, сказал:

– Конечно, сержант. Это я хочу, чтобы его самого арестовализа словесное оскорбление и оскорбление действием. Он меня ударил, и, я думаю, унас достаточно доказательств оскорбления в виде снимков.

Бергер, осознав положение, в которое себя поставил,попытался смягчить его:

– Ерунда. Вы отстранили мою руку.

– Вы ударили меня по руке, – настаивал Мейсон, – этооскорбление. Идите и посмотрите в законы.

– Что делать с этим? – спросил полицейский, державшийдетектива, вручившего повестку в суд. – Его арестовать?

Бергер посмотрел в глаза Мейсону, оглядел круг газетныхрепортеров. С огромным усилием подавил самолюбие.

– Нет, – сказал он, отворачиваясь. И после некоторого раздумьядобавил: – Пусть идет. С Мейсоном встречусь в суде и перед коллегией адвокатов.Только там можно разговаривать с подобными людьми.

В эту несчастливую минуту Гамильтон Бергер осознал, так жекак и газетные репортеры, что Мейсон уничтожил его популярность. Ни одинредактор в городе не поместит в газете фотографии Гамильтона Бергера,позирующего с Дарвином Керби как основным свидетелем в загадочном деле, когдабудет располагать фотографией, на которой окружной прокурор с искаженным гневомлицом наносит сильный удар Мейсону, а адвокат спокойно отступает в сторону иотражает удар.

Мейсон, приехав пораньше в свою контору, проверял отчетыагентов Пола Дрейка, прежде чем предстать перед судьей Телфордом и выступить навтором предварительном слушании дела Стефани Мальден. Делла Стрит, улыбаясь,положила перед ним газеты.

– Вы хорошо все устроили в аэропорту, – одобрила она.

Мейсон ухмыльнулся.

– Бергер спланировал такой торжественный въезд, что, правоже, было неловко его испортить.

– Но зачем было вызывать Дарвина Керби повесткой в суд? –спросила она. – Он ведь не собирался уезжать, да?

– Он не собирался уезжать, – подтвердил Мейсон, – но, вызвавего как своего свидетеля, я смогу допросить его под присягой относительновсего, что он знает.

– Но не будете ли вы связаны его показаниями?

– Поступая так, – сказал Мейсон, – я проиграю напредварительном слушании, но зато узнаю, какие у обвинения козыри, прежде чемдело будет передано в суд присяжных. Судья Телфорд обязательно перепроводитобвинение в высший суд, если, конечно, мы не сумеем до этого вытащить кроликаиз его шляпы.

– Есть хоть какая-то вероятность?

– Не знаю, – усмехнулся Мейсон, – это шляпа окружногопрокурора. Нельзя быть уверенным, что кролик может там быть.

– Допустим, его там нет.

– Тогда мы не сможем его вытащить. Если, конечно, неизловчимся незаметно подсадить его.

Пол Дрейк постучался условным стуком, и Делла Стрит открыладверь.

– Что ты обнаружил, Пол? – спросил Мейсон.

Дрейк сказал:

– Они поместили Дарвина Керби в одну из шикарных гостиниц.Его охраняют и обращаются с ним как с миллионером. Ты понимаешь, что этоозначает?

Мейсон нахмурился.

– Думаешь, его показания поставят Гамильтона Бергера внеподозрений и запятнают Стефани Мальден?

Дрейк кивнул.

– Расскажи об остальном, – предложил Мейсон. – Были у негопосетители? Что можешь узнать о телефонных звонках?

– О его телефонных звонках не могу узнать ничего, – ответилДрейк. – Попытка связаться с гостиничной телефонисткой окончилась бы тем, чтомне пришлось бы выбросить удостоверение частного детектива. Но я смогпроследить за его посетителями. Был только один.

– Кто?

– Его тетя, сестра матери. Достойная уважения старушка вкресле на колесиках. Нижняя часть тела, до талии, у нее парализована. Приятная,седая. Фотографии нет. Просто неофициальное посещение любимого племянника.

– Откуда она? – спросил Мейсон.

– Из санатория в Батте.

– Какое кресло на колесах, Пол?

– Прелесть, – одобрил Дрейк. – У старушки есть деньги.Разряжена в меха, большая машина, шофер, одетый в белое камердинер и томуподобное.

– Именно эту родственницу посещали Керби с докторомМальденом?

– Именно ее. Прежде чем отвезти Керби к себе домой на обед,доктор Мальден съездил в санаторий в Батте. Полагаю, консультировался с ее лечащимврачом.

– Другие посетители?

– Больше никого. Керби держат под постоянным надзором. Яслышал, что его показания затянут веревку на прекрасной шейке Стефани Мальден.

– Я знаю, знаю, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Пол, а что сего теткой? Есть что-либо в отношении ее?

– Совсем ничего, – ответил Дрейк. – Я навестил ее. Она всанатории два года с лишним.

– Велик ли санаторий?

– Небольшая лечебница в предгорье, вдали от тумана и смога.Тихая местность, закрытые веранды и все в таком роде.