Маленькое счастье Клары - Анна Лерн

Когда в дверь постучали, девушка уже почти успокоилась, лишь покрасневшие глаза и нос, выдавали, что она недавно плакала.

— Да, войдите, — крикнула она и отвернулась, когда в комнату вошла служанка, приставленная к ней.

Это была молоденькая девушка с привлекательной внешностью, но, как и у остальных здесь, ее лицо носило печать страха, разъедающего изнутри.

— Ваша светлость, — раздался ее тихий голосок, и Лисбет раздраженно взглянула на нее.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужно поговорить с вами, — это прозвучало с такой мольбой, что девушка не выдержала и повернулась к ней.

Служанка стояла возле кровати, прижав к груди натруженные руки, и в ее глазах блестели слезы.

— Я слушаю тебя, — Лисбет почувствовала жалость к этой почти девочке, потому что прекрасно понимала, как тяжело здесь приходится молодым служанкам. Раньше такие вопросы никогда не заботили ее. Слуги — это просто те, кто обязан удовлетворять ее прихоти и желания.

— Я слышала, что вы едете к матушке на праздники, — давясь слезами, сказала она, оборачиваясь на двери. — Прошу вас! Возьмите меня с собой!

— Ты в любом случае поедешь со мной, — Лисбет встала и подошла к ней. — Я должна путешествовать со служанкой. Но что случилось? Расскажи мне.

— Мне так страшно, что граф узнает о нашем разговоре… — прошептала бедняжка, и Лисбет усадив ее в кресло, твердо сказала:

— Я клянусь тебе, что никто не узнает о нем.

— Спасибо ваша светлость! — служанка кинулась целовать ее руки, а потом тихо произнесла: — Я ведь знаю, что граф жесток с вами. Но вы даже не можете представить себе, насколько он жесток с нами, бесправными слугами… Насилие, побои… Но самое страшное творится в черной башне — оттуда еще никто не выходил живым. Много наших сгинуло за ее каменными стенами.

Лисбет холодела от ужаса, слушая ее и желание бежать отсюда, становилось все сильнее.

— Как зовут тебя? — спросила она, совершенно не помня имени девушки.

— Марджа, ваша светлость, — всхлипнула она и снова кинулась целовать ей руки, повторяя лишь одно: — Пожалуйста… пожалуйста…

— Погоди, — Лисбет схватила ее за плечи и, набравшись смелости, спросила: — Ты знаешь извозчика, который будет править экипажем?

— Да, — служанка взглянула на нее заплаканными глазами. — Это мой брат — Митч. Граф выбил ему глаз, когда парню исполнилось двенадцать. Он попал под его пьяную руку.

Это могло стать ее спасением, и Лисбет поблагодарила Бога, за то, что он в эти святые праздники, дал ей шанс.

— Ты хотела сбежать? Скажи честно? — Лисбет приподняла лицо девушки и та отвела взгляд.

— Нет… я… я просто хотела… — служанка замялась, не зная, что солгать, но девушка успокоила ее:

— Послушай, мы можем сделать это вместе.

Бедняжка замерла, и ее глаза увеличились в размерах. Она снова испуганно посмотрела на дверь и прошептала:

— Но ваш муж будет искать вас!

— Не будет, если заставить его поверить, что мы мертвы, — Лисбет произнесла это и в этот же момент поняла, что пути назад нет. — Ты можешь поговорить с братом?

— Да, — закивала Марджа, утирая слезы. — Я поговорю с ним, а потом приду к вам!

— Только не тяни. От этого зависит наша жизнь.

Служанка ушла, а Лисбет принялась ходить из угла в угол, дрожа от страха и возбуждения. Господи… это было бы самым лучшим выходом!

Можно было выручить не плохие деньги за драгоценности, которые подарил ей Леопольд и прожить на них какое-то время, затерявшись в провинции. Но как убедить мужа, что ее нет в живых? Скорее всего, ее будет сопровождать охрана и это усложнит задачу. Нужно дождаться Марджу, а еще лучше — самой поговорить с ее братом.

— Не бойся, я не дам тебя в обиду, — прошептала Лисбет, гладя живот. — Никто не посмеет даже пальцем прикоснуться к тебе.

Марджа вернулась после полуночи, сообщив, что граф и его брат, устроили попойку и теперь спят в гостиной. Теперь им точно не помешают.

— Что сказал Митч? — с нетерпением спросила Лисбет, дрожа от чувств обуревавших ее.

— Он готов бежать вместе с нами, — горячо заговорила Марджа. — Я сказала ему, что лучше бы нам как бы умереть, и он пообещал, что подумает над этим. Митч вспомнил, что если свернуть на другую дорогу, то можно выехать к реке. Понимаете?

Лисбет понимала. Если их «поглотит» зимняя река, никто не сможет доказать, что они живы. Проблемой оставалась охрана.

— Со мной ведь отправят людей, чтобы они охраняли экипаж, — волнуясь, сказала Лисбет. — Как же быть с ними? Мужчины будут вооружены, и вряд ли нам удастся провести их.

— Давайте подождем, что скажет брат, — служанка подкинула дрова в камин и вспыхнувший огонь, озарил их красноватым дьявольским светом.

— Хорошо, — согласилась Лисбет, отчаянно надеясь на чудо. — У нас есть сутки. Всего лишь сутки.

— Ваша светлость, — девушка была бледной и очень напуганной, но старалась держать себя в руках. — Нужно собрать ваши вещи так, чтобы если что, можно было быстро переодеться. Деньги и ценности держите при себе. Я возьму побольше еды. Остальные надежды мы возложим на Господа и на светлый ум моего Митча.

Рождественский сочельник был наполнен суетой и ароматами, несущимися из кухни. Пахло кардамоном и ванилью, сдобной выпечкой и ромом. Радостное волнение царило во всем доме, и даже я пребывала в приподнятом настроении, в первый раз ощущая тот самый дух Рождества, незримо витавший в воздухе.

Мы с Филиппом и Ливеном ожидали в холле кузину, чтобы отправиться в церковь на предпраздничную службу. Полин тоже была с нами и нетерпеливо поглядывала на лестницу. Для девочки первое путешествие в деревню было целым событием.

Наконец, кузина спустилась вниз, и мы вышли на заснеженный пятачок перед особняком, где нас уже ожидал экипаж. С собой мы везли несколько корзин с дарами церкви, в которые Гуда уложила двух крупных гусей, два десятка яиц, свиной окорок и, конечно же сыр из графской сыроварни.

Воздух был прозрачным и свежим и с неба медленно опускались снежинки, будто перед нами зависло невесомое белое облако. Не было четких очертаний деревьев, дома и даже наши силуэты казались размытыми в этой снежной круговерти. От мороза чуть холодели щеки, и было так хорошо на душе, что хотелось петь.

Как только наша компания устроилась в карете, она тронулась, и Полин радостно заерзав у графа на коленях, прилипла носом к окну.

— Рождественское полено уже готово и ждет нашего возвращения, — Филипп тоже выглядел счастливым и радостным. — Мне не верится, что Рождество из моего детства, возвращается в «Темный ручей». Еще в том году дом был темным и неприветливым, а сейчас он полон огней и улыбок.