Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус

— Ну да, конечно! — с горечью произнес Хартмут Сарториус. — То же самое говорили ваши коллеги одиннадцать лет назад. Мы хотим помочь тебе, парень. Скажи, что ты сделал с девушками! А потом никто не верил ни единому его слову. Уходите! Тобиас весь вечер провел дома!

— Ладно, папа, не надо, — вдруг подал голос Тобиас. — Я знаю, ты желаешь мне добра…

Он посмотрел на Пию. У него были красные глаза.

— Я случайно встретил Амели в субботу днем. В лесу. Ей нужно было что-то срочно рассказать мне. Она явно что-то узнала о тех событиях. Но тут появилась Надя, и Амели ушла. Наверное, поэтому она и пыталась потом дозвониться до меня. Мобильного телефона у меня нет, поэтому она, наверное, и набирала наш домашний номер.

Пия вспомнила о своей встрече с Надей фон Бредо, о серебристом «порше-кайене». Все это было похоже на правду.

— И что она вам успела рассказать? — спросил Боденштайн.

— К сожалению, не много. Она сказала, что есть человек, который видел все, что тогда произошло. Она упоминала Тиса и какие-то картины, на которых изображен Лаутербах.

— Кто?

— Грегор Лаутербах.

— Министр культуры?

— Да. Он ведь живет прямо рядом с домом отца Амели. Раньше он был учителем Лауры и Штефани.

— И вашим, кажется, тоже?

Пия вспомнила протоколы, которые читала и которые потом вдруг исчезли из дела.

— Да, — кивнул Тобиас. — В старших классах он был моим учителем немецкого.

— Что же Амели узнала о нем?

— Представления не имею. Как я уже сказал, появилась Надя, и Амели замолчала. Сказала только, что расскажет все потом.

— Что вы делали, когда ушла Амели?

— Мы с Надей какое-то время беседовали, потом приехали сюда и посидели еще с полчаса на кухне. Она торопилась в аэропорт, ей нужно было лететь в Гамбург. — Он поморщился, провел рукой по нечесаным волосам. — Потом я пошел к другу. Мы выпивали с другими приятелями. Выпили довольно много. — Он поднял глаза. Взгляд его ничего не выражал. — Я, к сожалению, не помню, когда и как вернулся домой. Целые сутки как будто выпали из моей памяти…

Хартмут Сарториус в отчаянии покачал головой. Казалось, он вот-вот разрыдается. Жужжание телефона Боденштайна, который тот перевел в режим «без звука», показалось всем оглушительным в наступившей тишине. Он послушал, поблагодарил и, выключив телефон, посмотрел на Пию.

— Господин Сарториус, — обратился он к отцу Тобиаса. — Когда ваш сын вернулся домой?

Тот медлил с ответом.

— Скажи ему правду, папа, — произнес Тобиас усталым голосом.

— Примерно в полвторого ночи, — наконец ответил Сарториус-старший. — Фрау доктор Лаутербах, наш врач, привезла его домой. Она подобрала его, когда возвращалась с вызова.

— Где?

— У автобусной остановки около церкви.

— Вы ездили в субботу на своей машине? — спросил Боденштайн.

— Нет, я оставил ее дома.

— Как зовут ваших друзей, с которыми вы пили в субботу вечером?

Пия записала имена и фамилии, продиктованные Тобиасом, в свой блокнот.

— Мы поговорим с ними, — сказал Боденштайн. — Но я прошу вас пока никуда не уезжать.

* * *

Руководитель поисковой группы доложил Боденштайну, что нашли рюкзак Амели. Он лежал в кустах между паркингом «Черного коня» и церковью, то есть поблизости от автобусной остановки, у которой фрау доктор Лаутербах подобрала Тобиаса Сарториуса.

— Тогда было точно так же… — задумчиво произнесла Пия, когда они подъехали на машине к указанному месту. — У Тобиаса было сильное алкогольное опьянение и провал в памяти. Но ни прокурор, ни суд в это не поверили.

— А ты что, веришь? — спросил Боденштайн.

Пия задумалась. То, что им несколько минут назад рассказал Тобиас Сарториус, было очень похоже на правду. Он явно относится с большой симпатией к соседской девушке. Но разве он не относился с большой симпатией и к тем двум девушкам, которых убил десять лет назад? Тогда мотивами были ревность, оскорбленное тщеславие. В случае с Амели ничего подобного быть не могло. Может, она и в самом деле узнала что-то такое, что имело прямое отношение к тому случаю? Или Тобиас просто все выдумал?

— Я не могу судить о том случае, — ответила Пия. — Но сегодня Тобиас, по-моему, говорил правду. Он действительно ничего не помнит.

Боденштайн воздержался от комментариев. За годы совместной работы с Пией он успел оценить ее интуицию, которая не раз выводила их на нужный след, в то время как собственная интуиция часто заводила его тупик. И все же он был далек от того, чтобы считать Тобиаса Сарториуса невиновным как в тех двух убийствах, так и в сегодняшнем деле.

В рюкзаке они обнаружили кошелек Амели, ее iPod, косметику и всякие мелочи, но мобильного телефона в нем не оказалось. Одно было ясно: она не убежала из дома — с ней что-то случилось. Собака-ищейка потеряла след у автостоянки и нетерпеливо ждала следующей «вводной» от своего инструктора. Для нее это была увлекательная игра. Пия, которая благодаря своим эскизам хорошо представляла себе деревню, беседовала с полицейскими, постепенно собиравшимися на стоянке. Опросы жителей ничего не дали.

— Собака нашла следы девушки на опушке леса, на улице, на которой она живет, у дома соседей, у их сада, — докладывал руководитель поисковой операции.

— А как фамилия соседей? — спросила Пия.

— Терлинден. Хозяйка говорит, что Амели часто приходила к их сыну. Так что это, возможно, старые следы.

У него был удрученный вид. Нет ничего более неприятного, чем поиски без результатов.

* * *

Каю Остерманну удалось взломать пароль к компьютеру Амели. Он просмотрел сайты, на которых она побывала в последнее время. К его удивлению, она редко заходила на такие популярные у тинейджеров сайты, как SchülerVZ, Facebook, MySpace или Wer-kennt-wen.[19]Правда, на каждом сайте у нее был свой аккаунт, но она мало занималась ими. Зато очень активно собирала информацию о двух убийствах в Альтенхайне в 1997 году и о процессе Тобиаса Сарториуса. Кроме того, она интересовалась жителями Альтенхайна, пользуясь разными поисковыми системами. Особый интерес вызывала у нее семья Терлинден. Остерманн был разочарован. Он надеялся найти какого-нибудь партнера по чату или другие подозрительные интернет-знакомства — что-нибудь, что позволило бы провести какие-нибудь конкретные следственно-розыскные мероприятия.

Назначенное Боденштайном экстренное расширенное совещание, на которое пришли двадцать пять сотрудников, тоже мало что дало. Поиски пришлось прекратить с наступлением темноты. Тепловизор, установленный на борту вертолета, засек парочку, занимавшуюся любовью в машине на глухой лесной автостоянке, и тяжелораненую косулю, укрывшуюся в чаще после неудачного выстрела охотника, но никаких следов Амели так и не обнаружили. Были опрошены водитель автобуса 803-го маршрута, Бад-Зоден — Кёнигштайн, который в 22.16 останавливался у церкви в Альтенхайне, и его коллега, чуть позже ехавший в обратном направлении. Ни тот ни другой не видели черноволосой девушки. Таксисты, работавшие в это время в указанном районе, тоже не возили девушек с такими приметами. Один из сотрудников отдела К-23 в ходе опроса нашел свидетеля, который, гуляя с собакой поздно вечером в субботу, приблизительно в половине первого ночи, видел мужчину, сидевшего на автобусной остановке.