Дьявол и темная вода - Стюарт Тёртон

– Это метка Старого Тома, – пояснил Арент. – Она появляется перед каким-нибудь бедствием. Об этом я и пытался вас предупредить.

– Они повсюду. – Сара махнула рукой на середину трюма. – Прокаженный соорудил там алтарь. Старый Том захватывает корабль.

Ларм снова поглядел на метки, затем сунул нож в голенище сапога.

– Или команда дурачится, – ответил он. Потом дерзко оглядел Сару, очевидно не испытывая никакой робости перед ее титулом. – Вам нельзя здесь находиться. Неподходящее место для женщины.

– Мы услышали скрежет, а потом что-то упало, – пояснил Арент.

На лице Ларма появилось виноватое выражение.

– Может, тут ищут лохмотья прокаженного, – неубедительно соврал он.

– Нет, где-то ближе, – возразила Сара.

– Я ничего не слышал.

Сара огляделась, но в трюме было темно, а свеча светила ярко. Она высвечивала лицо Ларма, а все остальное тонуло во тьме.

– Почему ты не сказал, что дружил с Боси? – спросил Арент.

– А я и не дружил.

– У вас обоих половинки амулета, – сказал Арент. – Это означает, что ты получишь его жалованье после путешествия. Значит, вы были близкими друзьями.

– Не твое дело, – огрызнулся Ларм и взял поднос со свечой; пламя дрогнуло.

– Неужели вы не хотите узнать, кто его убил? – спросила Сара. – И кто помог ему взобраться на ящики, а потом сжег его заживо?

Ларм нервно облизал губы.

– Или ты и так знаешь? – медленно произнес Арент. – И не хочешь, чтобы мы узнали?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – огрызнулся Ларм.

– Тогда расскажи, – сказал Арент.

– Думаешь, я не хочу узнать правду? Думаешь, я рад тому, что нас хотят потопить? Я не могу с тобой говорить. Ты – солдат.

– А со мной? – отозвалась Сара.

– Вы – женщина. Это не лучше.

– Да боже мой, – сказала Сара, сердясь на него за упрямство. – Нас тут всего трое, и кругом темно. Какая разница, кто мы?

Ларм сердито покачал головой, наставив палец на Арента и Сару:

– Все считают, что корабль плывет сам по себе, были бы ветер да волны. А это не так. Управлять кораблем – значит управлять матросами, а они полны суеверий и злобы. Попадешь ли ты домой, зависит от убийц, воров и прочего отребья, которое больше ни на что не годно. Они на этом корабле только потому, что на суше их бы давно вздернули. Они вспыльчивы и буйны в гневе, а мы согнали их всех вместе туда, где даже скот держать нельзя. Капитан Кроуэлс управляет кораблем, а я удерживаю команду от мятежа. Стоит одному из нас оплошать, и мы все покойники. – Ларм воинственно вздернул подбородок, будто драчун в таверне, который собирается опрокинуть чей-то эль. – Знаешь, почему матросы терпеть не могут солдат? Потому что мы их так настраиваем. Иначе они поймут, что на самом деле ненавидят друг друга, и тогда дома нам не видать. – Он поправил свечу на подносе. – Если я стану помогать тебе, матросы решат, что я на твоей стороне. Передо мной выбор: Боси или корабль. Что бы ты выбрал? – Не получив ответа, Ларм фыркнул и удалился.

Когда шаги стихли вдалеке, Арент подошел к ящикам, возле которых только что стоял карлик.

– Что это были за звуки? И что тут делал Ларм?

– Двигал ящики? – предположила Сара.

Арент слегка толкнул нижние ящики, но верхние крепко удерживали их на месте.

– Еще какие-нибудь идеи?

– Может, перегородки фальшивые?

Арент постучал по доскам. Все они были крепко прибиты.

Сара топнула, разбрызгивая воду. Ей очень нравились те места в записках, где рассказывалось, как Пипс обнаруживает потайной ход. Сейчас же ее постигло разочарование. Если доски пола и хранили какие-то секреты, то очень крепко.

Арент посмотрел на толстые изогнутые балки корпуса, ощупал грубо обструганные доски.

– Что вы ищете? – спросила Сара, подходя к нему.

– То, что мог упустить. То, что Сэмми бы… – Арент торжествующе хлопнул в ладоши. – Ларм – карлик. Ему сюда не дотянуться.

Арент опустился на колени, замочив чулки. Вода ужасно воняла.

Сара с отвращением посмотрела на грязную воду, но платье и так уже было испачкано. Брезгливо передернувшись, она присела рядом с Арентом в мутную жижу.

Вскоре ее ловкие пальцы нащупали колышек в стене.

– Нашла! – торжествующе вскричала она.

Вообще-то, колышек и не был спрятан. Тот, кто его всадил, понадеялся не на искусство плотника, а на темноту. Сара вытянула колышек из отверстия, и доска с грохотом упала на пол.

Внутри оказался тайник.

Арент поднес фонарь ближе.

Сара разочарованно ахнула. Внутри было пусто. Обычно Пипс всегда обнаруживал что-нибудь в тайниках. Чаще всего драгоценности, хотя в одном особенно кровавом деле там оказалась отрезанная голова.

– Должно быть, Ларм перепрятал то, что тут лежало, – заключила Сара. – Он явно за этим приходил.

Арент подошел к кают-компании. Капитаны сидели вокруг стола, стучали по нему кулаками и наперебой ругали Адриана Кроуэлса за то, что тот дал команду готовиться к бою, мол, свет от якобы фонаря мог оказаться чем угодно, и нечего было зря всех будить.

Не кричал только Кроуэлс. Он курил трубку, вертел в руках жетон, который всегда носил с собой, и обводил пальцами выбитый на нем герб с двуглавой птицей.

Арент подумал, что Кроуэлс поступает мудро. Рассердить дядю было куда проще, чем произвести на него впечатление. Через год эти капитаны будут грузить баржи и недоумевать, почему удача от них отвернулась.

– Господа! – вскричал наконец генерал-губернатор, добиваясь тишины. – Господа! Сегодня мы погасим сигнальные огни, чтобы таинственное судно не могло нас преследовать. Если оно вернется, отправим шлюпку на разведку. Возвращайтесь на корабли и начинайте приготовления. Хорошего дня!

Арент дождался, когда недовольные капитаны уйдут, потом вошел в каюту. Дядя сидел на своем месте и обсуждал что-то с Восом. Тот стоял рядом, сцепив руки за спиной. Карауливший дверь капитан стражи по-дружески кивнул Аренту.

«Хозяин и два его верных пса», – подумал Арент.

Генерал-губернатор радостно улыбнулся при виде племянника:

– А, это ты, Арент…

– Откуда у меня шрам, дядя? – грозно подступил к нему Арент, показывая запястье. – Что случилось с моим отцом?

Дрехт схватился за шпагу, а Вос бросил сердитый взгляд на племянника своего господина. Сам же генерал-губернатор откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и невозмутимо произнес:

– Если бы я знал, то рассказал бы тебе.