Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая - Денис Деев

– Ага, здоровые, наглые! – не замечая возмущения Фила, продолжил Гад, сдирая скотч со рта Бурана. – В побег сразу уйдут.

– Любезный, а ты нам расскажи, как тут все устроено. Куда нас определили и вообще, что это за стаб такой? Может, и не побежим, – начал осторожно наводить мосты и закидывать удочки Буран.

Впрочем, эти удочки были мигом оборваны, а мосты сожжены.

– Устроено? Все просто тут устроено! Вы работаете, а вас еще за это и кормят. Тьфу, черт! – выругался Гад и шлепнул себя по лбу. – Забыл Ветру сказать, чтобы наручники с вас снял. У меня ключей нет, так что до завтра придется потерпеть.

– Как – потерпеть?! – взвился Фил. – Я уже рук не чувствую!

– А хочешь, еще и ноги отнимутся? – слегка шлепнул кнутом наемника Гад по ногам. – У нас тут не очень-то любят слабаков. Гад сказал, что потерпишь – значит, потерпишь и никуда не денешься. Да тут и деваться, честно говоря, некуда. Здесь – оазис, на многие километры вокруг – пустыня. Видишь, наш трудовой лагерь обнесен сеткой, а по углам вышки стоят? За сетку ни шагу! Иначе это будет считаться побегом и наказываться тридцатью ударами кнута. Норму в день не сдашь – пять кнутов, или останешься вечером без живчика. На ваш выбор.

– У вас что, каждый вечер живуном поят? – удивился Буран.

– Я же говорю: у нас тут вообще санаторий. Массаж, – Гад потряс своим кнутом, – лечебные процедуры и живун. Правда, порции размером с наперсток – нечего вас, дармоедов, баловать.

– Угу. Поэтому от вас и бегут редко? Живуна едва организму хватает, а в пустыне его взять неоткуда, – резюмировал Буран.

– Умный! Умные у нас долго не живут. У нас тупые отлично приживаются.

– Вижу, – с вызовом произнес Фил.

– За оскорбление надзирателя положено пять ударов. На первый раз просто предупреждаю, – монотонно продолжил Гад.

– Надзирателя? А мы, получается, кто? Рабы?

– Вам солнце голову напекло?! Какие еще рабы?! Вы просто бесполезный мусор, корм для зараженных, бичи, которым наше сообщество решило дать еще один шанс стать человеком! – отбил заученной скороговоркой Гад.

– Сейчас в ножки упадем и зарыдаем! От великой радости! Можно хоть узнать, как ваш благотворительный стаб называется? – попытался сыронизировать Буран.

– Ну, узнаешь ты, и что от этого изменится? – задал резонный вопрос Гад. – Каждое утро наш гимн петь, что ли, будешь? Так не получится: у вас с утра слишком график напряженный будет.

Гад не обманул: побудка в трудовом лагере началась еще задолго до восхода солнца. В палатку, где спали трейсер и наемник, а также еще шесть сломленных и жутко грязных личностей, ввалились Гад и еще один надсмотрщик. Они пинками подняли личностей на работу, сняли наручники с Фила и Бурана и выдали им рабочую одежду – коричневую робу из грубой ткани. Фил уже знал, что он найдет на ее спине: большую цифру «13».

– Мы что, в тринадцатой бригаде? – спросил он у охранников.

– Нет, вы неудачники. И всегда должны об этом помнить, – ответил Гад прямо. – Но возможность перестать ими быть, у вас есть.

– Дай угадаю: надо трудиться от зари до зари, не разгибая спины?

– Нет, всего лишь выполнять норму в течение полугода.

Фил пожал плечами:

– Мелочи какие. Показывайте ваши нормы, сейчас мы начнем их перевыполнять! – залихватски заявил он.

Он реалистично смотрел на вещи и не рассчитывал на должность официанта в местном стрип-баре, но увиденный фронт работ поверг его в шок. Им с Бураном выдали здоровые корзины и отвели к полю с аккуратными грядками овощей. Меж грядок уже копошились доходяги, что-то выискивая и срезая среди больших лопухов, раскиданных по земле.

– Это что? Плантация наркоты? – спросил у конвоиров не сильно сведущий в аграрных делах наемник.

– Круче. Это капуста. Цветная, – сухо ответил Гад.

– Зачем она вам?! – удивился Буран.

– Есть. Вкусно и очень полезно. Витаминов С и В много, минералов всяких необходимых – Глядя на обескураженные лица трейсера и наемника надсмотрщик продолжил: – Мы же не крысы и не тараканы, чтобы питаться объедками. У нас самодостаточное общество, и мы можем себе позволить питаться свежими овощами и фруктами.

– Ага. А все это выращивают для вас, рабы, – пробурчал Буран. – Ладно, давайте попробуем эту вашу полезную капусту.

– За поедание овощей на поле – пять ударов кнутом, – предупредил Бурана второй конвоир. – Но поверь, она очень вкусная.

Буран скривился:

– Погодите, мы же завтрак пропустили.

– Принесут прямо на поле. Мы не привыкли терять время, в том числе на болтовню.

Фил с трейсером поняли намек и после того как Гад им показал как срезать кочаны, приступили к работе. Гад не обманул: через пару часов к грядкам подъехала полевая кухня, и всем работникам раздали миски с густой бурдой непонятного цвета. На Бурана, понюхавшего свою миску, было больно смотреть. По лицу трейсера было видно, что он пытается посчитать, сколько времени можно протянуть на такой баланде и не стоит ли прямо сейчас побежать к забору и быть застреленным, чем полгода мучить свои вкусовые рецепторы такой гадостью. Зацветшей воды из большой бочки можно было зачерпывать сколько угодно, но заставить организм ее проглотить было делом непростым. Вкус ржавчины вызывал у Бурана стойкие позывы к рвоте.

Фил смотрел на трейсера с улыбкой и думал, что ему все эти тяготы дадутся легче. Наемнику приходилось не то что ржавую воду пить, а и болотную жижу через марлю процеживать. И гусенице в джунглях, как деликатесу, радоваться. Но одно дело иметь луженый желудок, а другое – жить в скотских условиях трудового лагеря. Работа на поле заканчивалась только после захода солнца, трехразовое питание баландой едва восполняло затраты организма на тяжелый физический труд, и через месяц Фила с Бураном можно было бы смело записывать в доходяги. Тяжело было и психологически – все-таки трейсер с наемником были птицами вольными, и в клетке их перышки быстро облетали, а глаза теряли блеск. Гад был прав: в трудовом лагере хорошо жилось тупым, вернее, вконец опустившимся рабам, одна совместная жизнь с которыми удручающе действовала на интеллект Фила.

Прошла неделя добровольно-принудительных работ, вот-вот должна была закончиться вторая, и произошло событие, которое вселило в сердце Фила радость. Он тайком пронес навигатор в отхожее место и там, вдали от чужих глаз включил его. И чуть не уронил от счастья в выгребную яму – прибор показывал, что Кадет находился где-то совсем рядом. Фил с Бураном подумали, что чудом выбравшаяся от килдингов Маринка угодила в лапы Исхода. Уставшие, как собаки, они три дня по ночам обшаривали трудовой лагерь, шепча «Кадет» и «Маринка» возле каждой палатки. Итогом этих ночных похождений стала порка кнутом за нарушение распорядка лагеря и обнаружение того факта, что ни Маринки, ни Кадета в трудовом лагере нет.

Тогда напарники начали аккуратно, чтобы еще раз не напороться на публичную порку, разглядывать комплекс зданий, который находился за забором. Щитовые домики находились достаточно далеко, поэтому разглядеть в бродящих возле них силуэтах девушку или сынка адмирала было сложно. Зато зоркие глаза Фил разглядели, что холм посреди комплекса был въездом в какое-то подземное сооружение с воротами настолько широкими, что туда спокойно заезжали грузовики.