Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая - Денис Деев

– И сколько недель мы тут ковыряться будем? Пока дверь взломаем, пока обыщем…

– Ну, если без головы, то искать будем долго. А если чуть-чуть мозгов приложить, то быстро управимся. Во-первых, сразу пропускаем богатые дома: их разворовали в первую очередь всякие любители золотых украшений и серебряной посуды. Совсем уж непрезентабельные сарайки пропускаем тоже. Хотя бывает, что бабушка запросто может и наган в саду прикопать. Но пенсионеры – люди старой закалки. Так заныкают, что без металлоискателя что-нибудь отыскать – затея безнадежная. И второе: обращай внимание на внешность дома. Если на заборе всякие там лютики-цветочки нарисованы, то в доме жила или одинокая дама, или подкаблучник. Таких на охоту не отпускают. Нам настоящий брутальный дом нужен, мужицкий до тошноты.

Как отличить мужицкий дом от подкаблучного, Фил себе представить не мог, но решил в который раз довериться чутью Бурана. Тот шел по улице, тщательно осматривая и даже чуть ли не обнюхивая каждый дом.

– Нет. Не то. А вот это интересный вариант, но калитка взломана. Осмотрим на обратной дороге. Опять не то, – бормотал трейсер. Вдруг он остановился и прислушался.

– Слышишь?

Фил прислушался. Где-то вдали раздавался непонятный рокот.

– Шум какой-то слышу, но разобрать ничего не могу.

– Вроде как люди разговаривают. А ну пошли, глянем поближе.

Буран рванул было к источнику звука, но, оглянувшись, увидел еле ковыляющего Фила, вернулся, тяжело вздохнул и взвалил напарника на плечо. Они шли по узкой улице меж заборов, и чем ближе подбирались к источнику шума, тем больше хмурился Буран.

– Ни черта не понимаю. Я слышу смех, вопли о помощи, песни и автоматные очереди. Все смешано в какой-то дикой какофонии, – поделился своими сомнениями с Филом трейсер.

– Давай-ка назад поворачивать. Может, там опять сектанты. Или вечеринка у каннибалов. – Наемник быстро усвоил жизненные уроки и понимал, что сюрпризы в Улье бывают только исключительно неприятные.

Буран не стал возражать, но когда они развернулись, то увидели три силуэта, быстро приближающихся к ним по улице.

– Полный абзац – бегуны! – разглядев преследователей, воскликнул Буран. – Тоже на звук идут. Давай, поднажми, инвалидская команда!

Фил и сам видел, что их догоняли зараженные, и заработал ногами, как мог. Как назло улочка была прямая без боковых ответвлений, а заборы – довольно высокими.

– Давай, Филя, давай, родной! – подгонял наемника Буран.

Филу, еще не отошедшему от ранения, бежать было тяжело, и воздуха для того, чтобы сказать Бурану что-нибудь крайне обидное в ответ на «Филю», явно не хватало. Как и напомнить, по чьей вине они вынуждены драпать от безобидных бегунов.

– Да что за напасть! – загнанно зарычал трейсер. – Какая скотина эту красоту настроила?

Фил огляделся и понял, чем вызвано возмущение трейсера. Справа и слева по улочке кто-то воздвиг забор из бетонных плит трехметровой высоты. И в данной ситуации слово «скотина» для возведшего эти фортификации было самым нежным – Фил с Бураном оказались в западне, и им больше ничего не оставалось, кроме как продолжать двигаться вперед, как лабораторным крысам в лабиринте.

– Все, не могу больше! – Буран опустил Фила на асфальт. – Пока силы еще есть, попробую отбиться.

За спинами приближающихся бегунов замаячил еще как минимум десяток зараженных. При таком раскладе сил Бурана сомнут за минуту и глазом не моргнут. Взгляд Фила заметался по улице в поисках спасения.

– Буран! Туда! – заорал наёмник, указывая на наклонную плиту, под которой образовался небольшой треугольный проем. Сам он рванул на четвереньках к проему и, обдирая спину и грудь о бетон, протиснулся в него. Следом за ним втиснулся и Буран. Проем заканчивался тупиком, но зато отлично прикрывал фланги и тыл, оставляя зараженным для нападения щель толщиной не более полуметра.

Едва Фил с Бураном перевели дух, в щели появились загребущие руки бегунов. Зараженные рычали, шипели и тянули свои конечности, пытаясь схватить Бурана за одежду и вытащить наружу. Самый активный из них почти дотянулся до трейсера, но получил копьем в глаз, разом растерял весь свой пыл и аппетит и был оттеснен свои сородичами.

– Вот так и бей их по одному! – подбодрил трейсера Фил.

– Да погляди их сколько! Я до утра кайлом махать буду!

Буран был прав: возле проема столпилось уже с десяток зараженных, и они продолжали прибывать, а в тесноте размахивать железной пикой Бурану было очень неудобно. И кто его знает, чем могло закончиться это противостояние, если бы на улице не протрубил задорный автомобильный клаксон и раздался рев мощного двигателя. Фил из-за спины трейсера и толпы зараженных с трудом разглядел мчащийся по улице здоровый грузовик с приваренным впереди отвалом, который был утыкан шипами и косами. Грузовик снова просигналил, из двух выхлопных труб, направленных вертикально вверх, вырвались черные облака сажи. Зараженные обернулись на звук, и тут отвал срезал их как колосья. Грузовик проехал еще с десяток метров и остановился. Из его кузова посыпались бойцы в одинаковой форме. Часть из них с автоматами наперевес взяла под контроль улицу, другая принялась споро рубить валявшимся на земле бегунам головы и бросать их, как кочаны капусты, в кузов.

– Уф! – Буран утер пот со лба Буран. – Кажись, пронесло.

Трейсер выбрался из проема и радостно прокричал:

– Парни, спасибо! Мы уже думали, что ночевать здесь придется. Причем не одну ночь.

Парни отреагировали странно, моментально взяв трейсера и выбравшегося за ним Фила на прицел.

– Эй, вы чего?! Я говорю, выручили нас, спасибо вам, – опешил трейсер.

К Филу с Бураном, постоянно держа их на прицеле, двинулась тройка бойцов.

– Руки поднял, мордой к стене! – скомандовал один из них.

– Давай полегче… – начал было Фил, но, услышав лязг затвора, быстро сориентировался и встал, упершись лбом в бетонную плиту. Руки Фила завели за спину и застегнули на них наручники. На груди одного из бойцов ожила рация.

– Леший! Почему грузовик не на точке?

– Едем уже, по пути немного бегунов подрезали и двух бомжей нашли, – оправдывался боец.

– Грузись быстрее, и чтоб через минуту здесь был! – отрезал властный голос.

Фила и Бурана в кузов не посадили, а именно погрузили, забросив, как ковры, и откатив в сторону, чтобы не мешались. Наемник, лежа на полу, смог детально рассмотреть своих «спасителей». Одинаковый цифровой камуфляж, унифицированное снаряжение и оружие, четкая организация. У всех единый нашитый на рукаве шеврон с эмблемой из трех разнонаправленных стрелок и надписью «Исход». Наемничья душа тут же узнала своих. Эти ребята точно никакие не сектанты и маньяки, это же своя, солдатская косточка. Фил глянул на свою крутку, распущенную лотерейщиком на ленточки. Видок, конечно, еще тот, но свои-то должны признать.