Принц, Алёнушка и Волк - Варвара Корсарова

Она затаила дыхание, подняла лицо и увидела, что Жека, не таясь, рассматривает ее каким-то новым темным взглядом. Его глаза неторопливо спустились с ее лица к ее шее, потом опять поднялись к губам. Сердце у нее заколотилось.

Он ужасно мне нравится, вдруг поняла она. Мне нравится его смех, его голос, его запах. Мне нравятся его глаза, и его манера щуриться, и то, как он смеется. И даже его борода нравится, хотя это и дикость, честно говоря.

Нравится, как он относится к жизни и миру, и как он разговаривает, и как смотрит на меня прямо сейчас. Как будто хочет что-то сказать или сделать, но боится напугать...

Она осторожно положила руки ему на плечи – он не шелохнулся, но она почувствовала, как напряглись мышцы под тканью футболки, – зажмурилась, чтобы было не так страшно, потянулась вперед и вверх и осторожно прижалась губами к его губам.

«Что я творю?» – успела подумать Алёна, но потом ее оглушила волна ощущений и больше никаких мыслей не было.

Ее окутало тепло и запах чужой кожи – пряный и одновременно свежий. Его губы оказались горячими и немного шероховатыми. Плечи под ее ладонями были твердыми, гладкими. Его грудь вздымалась и опускалась, она чувствовала движение его мышц во время вдоха.

Алёна впитывала в себя новые впечатления. Ее сердце колотилось так, что почти выпрыгивало из груди. Голова отчаянно кружилась. Она подалась чуть вперед и замерла, не зная, что делать дальше, и на миг запаниковала. Дрогнула и была готова отпрянуть, но Жека обнял ее, надежно прижал к себе, и поцеловал в ответ.

Он целовал ее медленно, нежно. Его руки были крепкими и деликатными. Но все же шестым чувством Алёна поняла, что он взволнован. Он дает ей привыкнуть и боится показаться настойчивым, но он напряжен и из последних сил старается себя контролировать.

Это было самым опасным и безумным приключением за все эти безумные дни!

Она прерывисто вздохнула и обняла его за шею, а он поцеловал ее так, что у нее перед глазами вспыхнула ослепительная молния.

Дальше все было как в горячке. Алёна больше не думала о том, что делает. Она неуклюже, но жарко отвечала на его поцелуи. Проводила ладонями по его спине, по плечам. Исследовала, узнавала и замирала от восторга.

Он был такой сильный, крепкий под ее ладонями, двигался уверенно и лениво, как большой дикий зверь. Оказалась, что дикая борода вовсе не мешает при поцелуях; иногда волоски легко щекотали ее щеки и шею, и это было странно и волнующе. Пожалуй, Алёна начала понимать тех женщин, которые заглядывались на мужчин с первобытной внешностью.

Впрочем, дело наверняка было в одном конкретном мужчине.

Целоваться на узком топчане было неудобно. Когда жесткая спинка врезалась ей в ребра, Алёна покрутилась и соскользнула на импровизированную подушку, и Жека не удержался и навалился сверху. Лишь в последний миг успел опереться на локоть, но поцелуй не прервал.

Алёна прижалась к нему всем телом, чтобы лучше почувствовать, какое оно плотное и тяжелое.  Перед глазами кружилось алое марево, а в голове у нее бешено грохотало.  Его пальцы гладили ее шею, осторожно пробегали по ключицам; от его поцелуев кожа стала горячей и очень чувствительной, а ей все хотелось узнать больше, исследовать и пробовать.

Она осмелела настолько, что потянула край Жекиной футболки, вытащила ее из джинсов и пробралась руками под футболку. Она провела ладонями по влажной коже его спины, по ребрам, по его груди с жесткими завитками волос и часто и коротко задышала.

И очень удивилась, когда Жека вдруг осторожно перехватил ее руку, отстранился от нее и что-то негромко сказал хриплым голосом.

– Что? – переспросила она, приподнимаясь на локте.

– Подожди, – повторил он.

– Почему? – она медленно возвращалась в реальность. Забрезжила неприятная мысль, что она сделала что-то не так. Что она все испортила.

– Алёна, не нужно, чтобы в первый раз у нас было здесь…вот так.

Он мотнул головой, и она как будто прозрела  – кругом ободранный подвал, а они барахтаются на скрипучем, и не особо чистом топчане. На полу опилки, где-то далеко гудят трубы, а воздух сыроватый и затхлый.

Жека сел. Протянул руку и помог сесть Алёне. Она отбросила ладонью влажную прядь с лица и машинально отметила, что коса совсем растрепалась. Не удивительно.

А потом до нее окончательно дошло, что случилось.

Господи, стыд какой! Она целовалась с этим мужиком, с которым познакомилась всего три дня назад! И не только целовалась. Она начала раздевать его, и ему пришлось ее остановить, потому что еще чуть-чуть и она начала бы ему отдаваться! Он, наверное, теперь думает, что она распущенная, и только притворяется скромницей.

Она прижала ладони к пылающим щекам и посмотрела на него с ужасом.

– Извини, – сказала она дрогнувшим голосом. – Я случайно.

Наверное, он понял, что творится у нее на душе, потому что он вздохнул, взял ее за запястья, отвел ее руки, наклонился и легко поцеловал – совсем легко, только губ коснулся, но Алёне стало чуточку легче и она начала успокаиваться.

– Это ты меня извини. Я не сдержался.

– Ты-то как раз сдержался, – пробормотала Алёна.

– Я серьезно тобой увлекся, – вдруг сказал он негромко. – Ты даже не представляешь, насколько серьезно. Да я и сам это только недавно понял. Но ты ведь и правда меня совсем не знаешь. Нам нужно кое-что обсудить. Видишь ли, есть один момент…

Он досадливо покачал головой и прищурился, словно обдумывая правильные слова.

– Пожалуйста, давай потом обсудим! – жалобно попросила его Алёна. Она не была готова выслушивать любые признания. Ей все еще было стыдно и она боялась вести неловкие разговоры. Потому что если Жека только недавно понял, что дело обстоит серьезно, то она вообще это осознала лишь несколько минут назад.

Алёна суетливо встала и огляделась.

– Давай попробуем постучать в дверь еще раз. Мне не хочется проводить тут ночь! – сказала она с отчаянием в голосе. – Постой. Видишь тот шкаф? За террариумом с агамой? По-моему, за ним потайная дверца.

– Ага, – улыбнулся Жека. – И кусок холста с нарисованным очагом,  а за ним кукольный театр.

Алёна улыбнулась в ответ. Хорошо, что получилось пошутить! Теперь она разговаривала с ним почти как раньше. До того, как случилось это внезапное откровение.

– Пойдем, посмотрим! Видишь, петли и косяк? А вдруг это выход?

За ветхим лабораторным шкафом действительно торчал край железной дверцы. Увидеть ее можно было только под определенным углом, из щели, в которую был втиснут топчан. Поэтому во время обследования подвала дверца осталась незамеченной.

– Скорее всего, там старый электрощит или коммуникации, – предположил Жека.