Козырь в рукаве - Светлана Алешина

– Если что, звони, – я чмокнула ее в щеку, – и не злись. Так надо.

– Зна-аю, – тяжело вздохнула она и, скользнув по Виктору заботливо-неодобрительным взглядом, пошла в гостиную.

Мы сели в машину. Какое счастье, что благодаря таким простым вещам, как помощь подруги, час приятной беседы, ванна, обед и куртка, февральское существование вновь может обрести легкость радужного майского утра!

Кряжимский, ввиду отсутствия Маринки, расположился в приемной за ее столом. От этого приемная стала даже как-то импозантней выглядеть. Сергей Иванович – человек видный, хотя и худощавый.

– Сергей Иванович, – я подошла к столу, – здесь у Маринки таблички должны быть.

– Таблички? – Кряжимский поднял брови и выдвинул ящик стола. – Сейчас посмотрим.

Порывшись, он вынул пачку картонок на веревочках и протянул мне. Я выбрала одну, на которой красным по белому написано: «Извините, у нас учет», повесила ее с обратной стороны входной двери и заперла ее на ключ.

Виктор уже снял куртку и пристроился на стуле возле Кряжимского.

– Кажется, намечается совещание, – предположил мудрый Кряжимский и сделал серьезное лицо.

– Вы, как всегда, правы, Сергей Иванович, – сказала я, снимая шубу, – нам, – я кинула взгляд на Виктора, – нужно с вами посовещаться.

Хотела сказать «посоветоваться», но «посовещаться» больше соответствовало моему положению руководителя. Кряжимский посерьезнел еще больше и даже вздохнул.

Я закурила, благо у Маринки на столе тоже стояла пепельница, и принялась пересказывать Кряжимскому все события, имевшие место быть за последние три дня, начиная со звонка Миши Коромыслова. Виктор тоже внимательно слушал, хотя кое-что ему уже успела доложить Маринка, а в последнем приключении он принимал самое непосредственное участие.

Закончив, я встала, чтобы приготовить кофе опять-таки ввиду отсутствия Маринки.

– Меня интересует больше всего вот что, – я щелкнула рычажком электрочайника и снова села на кресло, – вы слышали что-нибудь про захоронение радиоактивных отходов, о которых говорил Лютиков? Получается, если он не ошибся, все происходило примерно в девяносто четвертом году.

– Я тогда работал в областной газете. – Кряжимский снял очки и начал протирать стекла. – В то время кое-какие издания уже считали себя независимыми, но, по сути, конечно, это было не совсем так. Если бы это было так, то из этого дела могли бы раздуть такое! Если и не мировую сенсацию, то по всей России прогремели бы, это точно. Да и Гринпис подключился бы непременно.

– Так что же тогда произошло? – не выдержала я и поторопила Кряжимского.

– По-моему, это был девяносто третий год, – неторопливо продолжил Кряжимский. – Из федерального бюджета областной администрации выделили деньги на захоронение или утилизацию, точно не помню, радиоактивных составляющих топлива ракет среднего радиуса действия, которые, как вы знаете, хранятся у нас в поселке Шитово.

– Знаем, знаем, – я положила в три чашки кофе и залила его кипятком, – примерно то же самое сказал и Рома. Только он говорил, кажется, о радиоактивных боеприпасах.

– Может быть, и так, – кивнул Кряжимский, – но это не имеет принципиального значения. Дело в другом. Деньги, полученные на захоронение отходов, действительно около двадцати миллионов в долларовом эквиваленте, областная администрация перечислила на счет военного ведомства, которое должно было заниматься утилизацией.

– Кажется, я что-то об этом тоже слышала, – я подала всем кофе.

– У нас тогда много про это говорили, но только между собой, – согласился Сергей Иванович. – Деньги эти были растрачены, а отходы свалены просто в овраг. Произошла настоящая экологическая катастрофа. Хорошо еще, что отходы не выбросили в реку, тогда последствия могли бы оказаться еще более плачевными.

– И чем же закончилось дело?

– Во всем обвинили генерала Гулько, он стоял тогда во главе военного ведомства. Быстренько состряпали дело и посадили его, если не ошибаюсь, на десять лет, так что через три года он должен выйти на свободу.

– Вы сказали, Гулько? – переспросила я, хотя прекрасно слышала, что сказал Кряжимский.

– Гулько, – подтвердил Кряжимский, – кажется, Григорий Петрович Гулько. А почему ты спрашиваешь?

– Какого-то Гулько, сбежавшего из мест лишения свободы, убили два дня назад при задержании, – я взяла в руки чашку с кофе, подержала ее немного и снова поставила на стол. – Вчера утром об этом происшествии сообщили местные новости. Что-то мне говорит, что это тот самый Григорий Петрович Гулько, которого посадили на десять лет. И убили его рядом с супермаркетом «Поволжье», недалеко от клуба «Покер», где в тот вечер играл Коромыслов.

– Да-а, – заметил Кряжимский, – похоже, так оно и есть.

– Конечно, похоже, – в эвристическом порыве воскликнула я, – Миша мне говорил, что более подробная информация будет у него утром, он и встречу мне назначил поэтому на следующее утро. Полагаю, он встретился с Гулько где-то рядом с клубом, а может быть, и в самом клубе. А потом, когда он простился с Гулько, на того натравили милицию. Вполне возможно, что убили по неосторожности, если можно так выразиться. Скорее всего он действительно побежал, потому что документов наверняка не имел.

– Почему ты так думаешь? – Кряжимский нацепил на нос очки и уставился на меня.

– В новостях сказали, что он сбежал из мест лишения свободы несколько дней назад, – пояснила я. – Только непонятно, зачем ему понадобилось бежать незадолго до освобождения? Кстати, что с теми деньгами, которые выделили на захоронение отходов?

– Тех денег так и не нашли, – удрученно сказал Кряжимский. – Выделили еще денег. На этот раз все сделали как надо. Овраг, куда свалили отходы, более-менее зачистили, и об этом все надолго забыли – не до того было. Тогда как раз Белый дом защищали, это казалось важнее всякой экологии.

– Получается, – задумчиво произнесла я, – деньги-то испарились?

– Из бюджета, – уточнил Кряжимский, – но наверняка не из карманов Гулько.

– Тогда его побег кажется мне совсем не умным делом, – сказала я и сделала несколько глотков кофе. – Если он припрятал денежки, отсидел бы еще три года… По сравнению с семью годами это не так уж много… А потом жил бы в свое удовольствие. Двадцать миллионов… – мечтательно вздохнула я.

– Здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд, – пожевал губами Кряжимский. – Тогда я об этом особенно не думал, а сейчас смотрю на все по-другому. Свежим взглядом, как говорится.

– Интересно, что же вы увидели своим свежим взглядом, – иронично поинтересовалась я.

– Понимаете, – Кряжимский перевел взгляд с меня на молчащего Виктора, потом снова на меня, – тогда я не обратил внимания на то обстоятельство, что деньги перевели военному ведомству не частями, а все сразу. Ведь обычно как поступают? На тебе часть денег, начинай работать. Сделал часть, получи еще. А здесь всю сумму одним махом.