Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова

Но Рогмо почтительно берет сверточек и развязывает тряпицу.

Перед ним перстень из зеленого золота с отогнутыми зубчиками оправы.

Камня в нем нет.

* * *

– Что мне теперь делать? – спрашивает полуэльф у своего спутника.

Номмо укладывает маленькую сумочку со всякими полезными вещами – собирается в дорогу.

– Наточи меч, проверь лук и стрелы, – откликается он. – Возьми орехов и сушеных фруктов, все равно все остальное пропадет в дороге. Орехов бери побольше – они сытные, и их легко нести.

– Я знаю.

– Тогда зачем меня спрашиваешь?

– Я спрашиваю не об орехах, а о наследстве.

– Тут все еще проще, чем с орехами.

– Не представляю себе, как такое может быть.

– А я не представляю себе, как у мудрого Аэдоны мог родиться такой несмышленый сын. И нечего сваливать на человечью кровь – твоя мать была самой мудрой и прекрасной из всех княгинь Энгурры. Твое дело хранить перстень от врага и искать камень для него, чтобы враг не завладел им раньше. Все просто.

– А как же я найду камень? – горячится Рогмо. – Ты знаешь, где он может быть?

– Конечно нет, – улыбается Номмо. – Был бы смысл выковыривать камень из перстня и разделять их, если каждый встречный знает, где их искать и как объединить?

– А как же мне узнать?

– Дорога выведет, – отвечает Номмо.

Несколько часов спустя толпа лесных духов прощается с ними на краю леса. Сильваны играют на дудочках, дриады и альсеиды пляшут, лешие лупят кулаками по стволам деревьев так, что раздается бой, похожий на барабанный. Остальные стараются кто как может.

Номмо приоделся, и теперь кроме зеленых кокетливых башмачков на нем надеты панталоны небесно-голубого цвета и жилет с золотыми пуговками. На левое ухо надвинута шапочка с пером. Он очень похож на загулявшего на ярмарке альва, допившегося до того, что глаза у него стали фиолетовыми. В принципе, Номмо внешне ничем и не отличается от мохнатых человечков – только он бессмертен и владеет магией.

Рогмо как пришел, так и уходит. Только отцовский меч забрал он с собой.

– Счастливого пути! – разносятся над лесом голоса.

– Прощай, Хозяин Огня!

– Прощай, Пресветлый Эльф! Возвращайся в Энгурру, мы будем ждать!!!

– Мы будем ждать, жда-а-ать! – стонет эхо.

– Куда нам? – спрашивает Рогмо, когда полоса леса остается сзади.

– В Гатам, – решает Номмо. – Там обязательно должны что-то знать.

* * *

– Возьми меня с собой, – говорит Хедерге, обращаясь к Каэтане.

Она с ужасом смотрит на него, понимая, что сейчас опять окажется перед необходимостью решать чью-то судьбу. Но она не в состоянии это сделать. Юный сын Хехедей-мергена должен остаться в стороне от войн и сражений за будущее этого мира дотоле, доколе это вообще будет возможно. В прошлый раз она слишком многих безрассудно увлекла за собой. И второй такой страшной ошибки не допустит.

– Не могу, – улыбается Каэ. – Ты должен оставаться здесь, со своими богами. Ты же сам сказал мне, что они засохнут без любви, которую вы им даете.

– Ты тоже засохнешь без моей любви, – без тени сомнения твердит Хедерге. – Тебе будет плохо без меня. А мне без тебя.

– Не проси, не могу. – Она старается говорить твердо и даже жестко.

Но этого юношу очень трудно ввести в заблуждение.

– Ты не хочешь расставаться со мной, – настаивает он.

– Попалась? – встревает Барнаба.

– Ты бы мне лучше помог, чем язвить. Объясни Хедерге, что внешний мир опасен и жесток, но не теми опасностями и не той жестокостью, к которым он привык как смелый охотник и воин. Там царит ложь, измена, насилие, смерть. А сейчас вообще грядет светопреставление.

– Ты думаешь, что справишься без меня? – недоумевает сын вождя.

– Позови сюда своего отца! – приказывает Каэ, и Хедерге повинуется.

Каэтана и Барнаба остаются в некотором отдалении от поселка йаш чан. На сегодня назначен их уход. У подножия гор ждет отряд воинов Траэтаоны, для которых с того момента, когда Каэ покинула их, прошло не многим более одной минуты.

* * *

Каэтана стояла и размышляла над всем, что услышала от своих предшественников.

* * *

В самом конце долгой беседы, затянувшейся далеко за полночь, Джесегей Тойон сказал:

– В Таабата Шарран говорится, что тебе прежде всего необходимо искать двух хранителей – перстня и камня. К сожалению, мы не можем помочь тебе в поисках, а только укажем направление. Дело в том, что большинством голосов Совета бессмертных – тех, конечно, кто выжил, – собранного после войны с Мелькартом, решили, что перстень останется в самом центре Варда, у эльфов. А камень перевезут на другой континент, за море, и отдадут рыцарям-храмовникам. Там, в самом сердце Иманы, он и должен быть сокрыт от людских, а пуще – вражьих глаз. Ибо, будучи объединенными в один предмет, они реагируют на присутствие талисмана Джаганнатхи и ведут к нему, как намагниченная стрелка стремится к северу.

– Ну и что? – поинтересовалась Каэтана. – Неужели поиски перстня настолько важны, что из-за них нужно откладывать другие, более значительные дела? Нам надлежит готовиться к войне, собирать армию, запасаться всеми магическими предметами, которые только существуют, – все средства хороши в борьбе с таким врагом.

– Ты сама это сказала, – ответил Ан Дархан Тойон. – Без перстня вы не сможете определить, кто из людей является слугой Мелькарта. У нашего мира и так мало шансов. Не сокращай их еще больше.

– Стоило ли, – спросил Барнаба, – разделять эти две вещи, которые созданы для того, чтобы быть одним целым?

– Конечно, – прогудел Ан Дархан Тойон. – Во-первых, так врагам тяжелее отыскать и уничтожить их. А во-вторых, мы все же надеялись, что надобности ни в камне, ни в перстне не возникнет.

– Не забудь, – вставил Джесегей Тойон, – нас осталось слишком мало. Ты и представить себе не можешь, каким страшным было утро следующего после битвы дня. Мы бродили по полю, заваленному телами всех известных на Арнемвенде существ: там были и люди, и эльфы, и гномы, и маленькие духи, и монстры, и боги. Свои и чужие, друзья и враги – всех сравняла смерть. А мы лишились большей части своего могущества. Только и смогли собрать оставшихся в живых йаш чан, а потом ждали, когда появится новый хозяин этой земли, чтобы он принял на себя ответственность... Вот почему мы не имели права оставлять у себя такое страшное оружие, каким является перстень. Мы бы не сумели сохранить и защитить его.

– А ты уверен, что сейчас он в целости и сохранности? – не успокаивался Барнаба.

– Не уверен, но все же осталась надежда. Враг не имеет пока доступа в наш мир и вынужден пользоваться услугами людей. А людям очень трудно будет раздобыть для него этот предмет.