Мятеж Безликих - Дмитрий Самохин

Шляпник поднялся из кресла, оглядел своих воспитанников строгим мудрым взглядом и тяжело вздохнул. Он уже видел, кто станет Рыцарем Равновесия, кто уйдет на темную сторону, а кто станет Жертвой. Но он должен был обучить каждого из них, чтобы не случилось потом.

– Наверное тяжело быть вами, – задумчиво произнес Старх.

Шляпник довольно улыбнулся. Судьба избрала славного Рыцаря Равновесия. Дай ему силы Творец дойти до конца обучения и стать тем, кем ему уготовано быть.

Шляпник исчез, растворился в воздухе без остатка, оставив мальчишек наедине со своими страхами.

Марк стоял перед входом в пещеру, заросшим кустарником и полузасыпанным замшелыми камнями. Этим входом никто не пользовался. После трагического обвала тридцать лет назад, когда погибли горняки, только дети забирались в эти места, изредка они проникали внутрь горы и играли в прятки. Иногда искали дракона и его сокровища. Но после того как погиб его сын Алуш, это место оказалось под негласным запретом. Никто не хотел хоронить своих детей. Но при внимательном осмотре Марк увидел, что проход внутрь все-таки расчищен. Значит, он на верном пути, стоит поторопиться, чтобы успеть. Но видения прошлого мешали Марку войти в пещеру, оказаться под низкими сводами прорытого к самому сердцу горы туннеля.

Это случилось чуть больше десяти лет назад. Первый погожий денек за все смурное, холодное лето. И детишки упросили родителей отпустить их погулять в лес. Присмотр за мальчуганами доверили страшим. Алушу, ему уже исполнилось пятнадцать лет, Милораду, четырнадцатилетнему сыну главного городского врача, и Титу, ровеснику Алуша, отпрыску некогда славного и богатого семейства, переживающего далекого не лучшие годы. Его отец трудился в городской котельной, а прапрапрадед некогда несколько лет подряд избирался городским мэром. Как потом рассказывали мальчишки, они отправились играть в рыцарей, разделившись на два лагеря: белых и красных. Белые должны были укрыться в крепости, для этого была облюбована заброшенная пещера у подножия Дивранских гор, а красные должны были штурмовать пещеру. Вооруженные выточенными из дерева мечами и раскрашенными щитами мальчишки проиграли до самого вечера, а потом вернулись в город и разбрелись по домам. И никому не пришла в голову мысль: «а где же Алуш, вожак белой армии?»

Марк в тот вечер задержался в участке до самой ночи, да к тому же немного перебрал лишку. Когда он вернулся домой, весь город уже спал, и окна его дома заселила темнота. Он заглянул в комнату сына, увидел скомканное одеяло и что-то невнятное под ним. Подумал что мальчишка спит и отправился к себе. Пропажу Марк обнаружил только к обеду. Обежал дома друзей Алуша, кто накануне днем играл с ним в лесу, но никто ничего не мог толком сказать, кроме того что Алуш возглавлял оборону старой пещеры. Никто не вспомнил вернулся ли Алуш с ними накануне. Все так устали, что видели перед собой только теплые кровати и обязательную кружку горячего молока на ночь.

Организовали три поисковых партии. Две отправились прочесывать лес, а одна направилась к старой пещере, пользующихся у местных дурной репутацией. Как же, именно здесь когда-то оказались заживо погребенными горняки. Марк возглавил последнюю партию. Почему-то он был сразу уверен, что Алуш где-то там.

Марк стоял перед заросшим входом. И не чувствовал холодный колючий ветер, насквозь промокшую от нескончаемого дождя одежду. Ушло даже чувство страха перед этой разверстой голодной пастью горы. Он видел перед собой пещеру десятилетней давности и себя на ее пороге.

Шаг за шагом, выставив перед собой магический жезл, готовый поразить молнией любого кто окажется внутри. Марк полез в пещеру. Ноги соскальзывали с камней, голые ветви кустов лезли в лицо, норовя выколоть глаза, разодрать лицо и одежду. Миновав завал, он оказался в начале длинного извилистого туннеля, уходящего вниз. Ничего не было видно. Сплошная тьма.

Марк вспомнил. Так ясно и отчетливо, что чуть было не бросился вон из пещеры. Ему тогда повезло, и именно он нашел сына. Ни кто-то другой, посторонний, чужой, а он сам наткнулся на него на одном из нижних уровней пещеры. Сперва он нашел кисть руки, валявшуюся у стены так небрежно, словно это потерянная в горячке игры шерстяная варежка. Марк не мог ошибиться. Ему было достаточно лишь бросить взгляд, чтобы понять что эта оторванная кисть принадлежит его сыну. Он подобрал руку, прижал к груди, не в силах поверить, что все это происходит с ним наяву. А потом бережно спрятал в походную сумку, замотав в тряпицу, которой ранее оборачивал кругляш хлеба, взятый в дорогу. Хлеб полетел под ноги. Равноценный обмен. Марк двинулся дальше, освещая себе дорогу дрожащим пламенем факела. Тело сына он нашел за поворотом туннеля. Нелепо скрюченное оно валялось в грязи, перегородив дорогу. Глубокие рваные раны. Кровь повсюду. Выпученные от страха глаза смотрели на Марка. Рядом валялась палка потухшего факела, которым пользовался сын. Было видно, что Алуш до последнего сопротивлялся, но НЕЧТО это не остановило.

В эту минуту Марк умер, хоть и остался жить. Все его чувства отключились. Он даже не ощутил боли. Бережно подняв на руки сына, как это часто бывало в детстве, Марк повернул назад. Так не останавливаясь он дошел до самого дома. Ему хотели помочь, забрать страшную ношу, но он никого не замечал. Дома он поднялся к комнату Алуша, положил его на кровать, осторожно, словно боялся разбудить, накрыл одеялом и вышел. И только тут в коридоре его накрыло очнувшимися от оцепенения чувствами. Он упал на колени, сотрясаясь в рыданиях, стал биться головой об пол, но его скрутили сопровождавшие до самых дверей детской друзья, коллеги, просто соседи, все кто участвовал в поисках. Марка отнесли в его спальню и отец Милорада, товарища Алуша по играм, вколол сильную дозу снотворного.

Ни отпевания, ни похороны Марк не помнил. Для него все прошло как в тумане. Рядом постоянно кто-то находился, да все-время пичкали лекарствами, в основном успокоительным. Спустя два месяца Марк вернулся в эту пещеру. Он излазил ее вдоль и поперек, но не нашел и следа того, кто мог так жестоко расправиться с его сыном. Потом он часто приходил сюда, в надежде поквитаться, но НЕЧТО, насытившись, уснуло. Теперь у Марка появилась хрупкая надежда, что это НЕЧТО вернулось, и настала пора расквитаться за сына.

Марк медленно продвигался вперед, выставив перед собой магический жезл, освещавший путь. Позади остался ливень, взбесившаяся река и погружающийся под воду родной город. Марк забыл обо всем. Он напряженно вслушивался в дыхание горы, в надежде услышать детские голоса, но Дивранские горы надежно хранили свои секреты.

Марк давно потерял счет времени. Казалось, он уже целую вечность бредет по нескончаемому туннелю куда-то в глубь земли. Несколько раз у него возникало чувство, что кто-то следует за ним по пятам. Но каждый раз оборачиваясь, он никого не видел.

Туннель, по которому брел Марк, извивался словно танцующая по воле факира змея. Поворот сменялся поворотом, то он сужался, так что приходилось, низко нагибая голову, протискиваться вперед, то расширялся до размеров городской улицы. Пару раз поворот выводил Марка в пещеру. Первая пещера на его пути вся сплошь заросла светящимся зеленым мхом. Ощущение такое словно попал в сокровищницу, заваленную изумрудами. Вторая пещера напоминала пиршественную залу средневекового замка. Не хватало только столов со снедью. Высокие каменные колонны поддерживали свод пещеры, облюбованный летучими мышами и прочей подземной живностью. Появление человека с магическим факелом в руке пробудил горных обитателей. Зашелестели перепончатые кожаные крылья, зазвучал тысячекратно усиленный недовольный писк и с потолка посыпалась каменная крошка. Марк поспешил убраться оттуда подобру-поздорову, пока разбуженные твари не поспешили выместить на нем свою злость.