Мятеж Безликих - Дмитрий Самохин

Лавина резкой одуряющей боли накрыла его, и он перестал что либо чувствовать. Сознание тут же покинуло его.

Когда Старх очнулся, первое что он почувствовал, это страшную ломоту во всем теле, словно он всю предыдущую ночь разгружал железнодорожные вагоны. Старх открыл глаза и обнаружил, что лежит на мягком ковре в просторной комнате с высокими лепными потолками. Он попытался подняться, но тело отказалось его слушаться. Некоторое время он лежал, привыкая к себе. Потом повторил попытку.

Старх медленно сел и осмотрелся по сторонам. Он находился на полу библиотеки, заставленной высоченными книжными стеллажами со стеклянными дверцами. Возле длинного стрельчатого окна стоял дубовый письменный стол, на нем возвышалась лампа с большим круглым шаром, заполненным светящимся газом приятного зеленого цвета. Напротив письменного стола находились деревянные стулья, пара мягких удобных кресел и большой диван с валиками подушек, на котором лежал тихонько скуля во сне Дамир.

Старх спросонья потер лицо руками, словно умываясь, потянулся, отчаянно зевнув, и медленно обернулся, продолжая осмотр. От неожиданности он громко вскрикнул, разбудив Дамира. За его спиной стоял Радим, смотря прямо ему в глаза злым пронизывающим насквозь взглядом. Как он подкрался к нему и зачем?

– Тихо ты, чего раскричался, – произнес Радим, обогнул Старха, подошел к креслу и плюхнулся в него.

– Ты чего словно тать подкрадываешься? – спросил напуганный Старх.

– И ничего я к тебе не подкрадываюсь, больно надо. Очнулся я, вот и решил перебраться в более удобное место, – разыграл обиженную невинность Радим.

Только Старх почему-то ему не верил. Радим хотел его напугать, что ж у него это получилось.

– Ну чего допрыгались, мужики? – зло спросил Радим и пристально уставился на Дамира.

От его взгляда Дамир съежился и попытался поглубже вжаться в диван. Попытка не удалась.

– А это все ты, гнида бесхребетная, чего ты нас сюда привел? Тебя что этот Шляпник заставил людей к нему на обеденный стол таскать? За это он тебя пожалел? За это жизнь оставил? А теперь ты нашими жизнями за свою никчемную шкуру расплачиваешься?

Каждое слово Радима больно жалило Дамира. Он кривился, по лицу текли слезы, а уши залила краска.

– Оставь его в покое! Он тут ни при чем! – резко сказал Старх.

– А кто причем? Он нас сюда приволок!

– А чего ты за нами тащился? Тебя что насильно вели? Сам пошел! Так что нечего на других пенять! – сказал как отрезал Старх.

Радим улыбнулся, схватился руками за голову и завыл, качаясь в кресле из стороны в сторону, точно маятник.

Старх не ожидал от него такого и растерялся. Дамир тоже прекратил плакать и настороженно уставился на приятеля.

Радим внезапно замер, поднял голову, не отнимая от нее рук, и зловеще посмотрел на Старха.

– Добреньким хочешь остаться. Чистеньким. Слабого пожалел, заступился, а я такая тля его тут гноблю да пригибаю. А что если этот твой слабенький на убой тебя привел. Как агнца невинного. Ты ему доверяешь, а он тебя прямо на вертел хозяину. А? Зачем он тебе о Шляпнике этом сказал? Зачем привел сюда?

– На колдуна посмотреть. – Неуверенно произнес Старх.

– И чего? Посмотрел? Понравилось? – с издевкой в голосе спросил Радим.

Старх сердито насупил брови, как бывало когда его отец несправедливо за что-то обвинял, да уже ремень снимал, чтобы отутюжить как следует в наказание.

– Ты, это, кончай волну гнать. Мы в одной лодке. Зачем качаешь ее из стороны в сторону? Хочешь чтобы все затонули?

– Ребятушки, – заскулил обретший дар речи Дамир, – я ни сном ни духом, ничего не знал. Думал колдун тут живет, глянем из любопытства одним глазом, попугаемся.

– Попугались, спасибо. – Спокойно ответил Старх. – Теперь только осталось решить, как мы отсюда выбираться будем.

– А чего тут решать? Мы тут надежно заперты и не стоит даже трепыхаться. – Зло сказал Радим. – Колдун нас просто так не отпустит. На то он и колдун. Вспомни ту черную комнату. Ты думаешь нас в этот книжный гадючник перевели. И теперь все хорошо. Ты ошибаешься. Он небось за нами сейчас в какую-нибудь замочную скважину подглядывает, и когда ты попробуешь вырваться, он то тебе тут же по башке и двинет, чтобы неповадно было.

– Как думаете, зачем мы этому колдуну понадобились? – робко спросил Дамир и криво улыбнулся.

– Сначала он тебя сварит, чтобы мясо и кожа легко от костей отошли. Мясо он конечно съест, кожу натянет на стену, как ковер. А твой череп поставит на полку в свою коллекцию человеческих черепов. – Зло сказал Радим и дико рассмеялся.

Дамир от страха съежился и заплакал. Тыльной стороной руки он принялся растирать слезы по лицу, пытаясь успокоиться. Но вместо этого плакал только больше.

– Зачем ты его пугаешь, – укоризненно посмотрел на Радима Старх. – Мы выберемся отсюда. Обязательно выберемся.

– И как ты намерен это сделать? – ехидно спросил Радим.

Старх подошел к ближайшему книжному шкафу, ощупал его руками, достал несколько книг в твердых кожаных переплетах (после слов Радима ему показалось, что переплеты сделаны из человеческой кожи), рассеянно пролистал их, изредка останавливаясь на той или иной странице и вчитываясь в текст. Книга была написана кириллицей, только вот буквы складывались в полную абракадабру. Старх вернул книгу на полку и задумался. Сказать «мы вырвемся отсюда» куда проще, чем сделать. Они находились в комнате, лишенной окон и дверей, только книжные стеллажи скрывали стены, да стрельчатое окно, за которым клубился багровым туман. Но ведь должен быть выход из комнаты, ведь они сюда как-то попали. Старх обошел комнату вдоль стеллажей, осматривая каждую щель, каждую трещину, но ничего не увидел. Все это время за ним внимательно наблюдали мальчики: Дамир с затаённой надеждой, Радим с дикой злостью.

Старх остановился возле письменного стола, сел на него и задумался. Он перебирал в памяти заклинания, известные ему, пытался подобрать что-нибудь особенное, что обязательно сработает. Как жаль, что он еще так мало знает. Барон наверняка бы легко выбрался из этой ловушки.

Наконец он решился, соскочил с крышки стола, широко расставил ноги, уперся руками в бока, запрокинул голову, словно собрался петь. Старх оживил в памяти заклинание «Пражский Великан» и выплеснул его на книжные стеллажи. Некоторое время ничего не происходило. Мальчишки не могли взять в толк, зачем Старх так дурачится, кривляется и руками размахивает, словно ветряная мельница. Но вдруг книжные стеллажи заходили ходуном, разбрасывая вокруг себя книги. Словно бумажные птицы, размахивая крыльями-страницами, книги слетели со стеллажей и закружились в воздухе, образуя причудливый хоровод. Книги резко взмыли вверх, ударились об потолок, и словно подбитые птицы обрушились к полу, складываясь друг на друга, словно кирпичики в кирпичную стену. На глазах изумленных мальчишек из книжек выстроилась высокая фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Голова книжного великана состояла из пухлых томов Тита Ливия, Плутарха, Геродота и Геростратига. Из веера хрустящих страниц выглянуло сморщенное лицо сердитого старика.