Между «привет» и «прощай» - Эмма Скотт

–Ага. Я так и подумала, милый.– Вив взглянула на дверь.– Мои подруги уже здесь. Этот ресторан немного наскучил. Думаю, я приглашу их в другое место. Приятно познакомиться, Эшер.

Она подмигнула Фейт и неторопливо вышла, присоединившись к двум девушкам возле входа. Все трое взглянули в нашу сторону, о чем-то пошептались, а после разразились смехом.

–Она забавная,– пробормотал я.

–Раньше я тоже была такой,– проговорила Фейт.– И не так уж давно.– Она подняла на меня взгляд.– Возможно, ты не заметил, но она весьма обрадовалась, увидев тебя. Теперь она поняла, почему в последнее время мы так отдалились.– Завибрировал лежащий на стойке мобильник Фейт.– Ага. Видишь?

Она показала мне сообщение от Вивьен.

«Это моя девочка»,– виднелись на экране слова, за которыми следовали три огненных смайлика.

Фейт только вздохнула.

–Что ж, тебя официально признали горячим парнем.– Ее улыбка исчезла.– Она считает тебя просто очередным кавалером, чьего имени я поутру даже не вспомню.

–Не имеет значения,– произнес я.– От этого ты не становишься хуже, Фейт.

–Знаю. Но она полагает, будто в курсе, что происходит у нас с тобой, и расскажи я правду, Вив бы даже не поверила. Хотя вряд ли я бы осмелилась.

–Это ее проблемы.– Я протянул руку и сжал ладонь Фейт.– Тебе не нужно ничего никому доказывать. Кроме себя.

–Ты такой милый.– Она сжала мою руку.– До тебя подобные слова мне говорил лишь Сайлас. Как будто идешь по некоему пути, все вокруг кажется прекрасным, ты ощущаешь радость и, может, отчасти безрассудство. Но пока ты не присядешь хоть на минуту, не поймешь, есть ли там что-то еще.– Она покачала головой.– В любом случае, здорово, что кто-то в меня верит.

–А твои родители?– спросил я.– Они в курсе?

–Чего именно?

–Что тебя хотят сделать в агентстве партнером. И что ты, вероятно, сняла рекламный ролик, который получит награду. Они что-нибудь об этом знают?

–Они есть, но их словно бы и нет. Не знаю, поймешь ли ты. Несколько дней назад я позвонила матери и оставила сообщение, в котором рассказала о рекламе. Но это словно крик в пустоту. Я до сих пор жду, что она перезвонит.

–А в чем проблема?– хмуро спросил я.

–С чего бы начать?– Фейт покрутила в пальцах салфетку, потом взглянула на меня.– Ты и правда хочешь знать?

–Если ты пожелаешь рассказать.

–Особо не о чем рассказывать. Я ведь уже говорила тебе о деньгах и о том, как они хотели отправить меня в хороший колледж и все такое. Но, по сути, на этом все их воспитание закончилось. Они развелись, когда мне было десять, и последовавшая за этим борьба за опеку далась мне нелегко.

–Они боролись за тебя,– проговорил я, но Фейт покачала головой.

–Они заставили меня выбрать, кто станет опекуном.

–Какого хрена… Тебе ведь было десять?

Она кивнула.

–Кстати, ни один из них на самом деле не надеялся стать избранным. Они всего лишь использовали меня как оружие в борьбе друг с другом. Я решила жить с отцом, просто потому что у него работала Кармелла, моя любимая экономка. Я знала, что в конечном счете она позаботится обо мне лучше, чем родители. Однако мать так меня и не простила. Это глупо, учитывая, что сама она вовсе не создана для материнства. Ей бы стоило остаться со своими лошадьми и ужасной безволосой кошкой…

Я закашлялся, пытаясь подавить смешок. Я восхищался сидящей рядом со мной девушкой. Она сама не осознавала собственной силы. Но я-то все понимал. Я увидел ее стойкость еще там, на Гавайях, когда сказал – если бы пришлось, она ползком бы выбралась из Хоопи.

–В любом случае,– продолжила Фейт,– мать перестала со мной разговаривать. А отец, как только обрел свободу от супружеских уз, начал заводить себе подружек, одну другой моложе. Конечно, я часто шучу о пристрастиях отца к молоденьким девочкам, но на самом деле это просто ужасно.

–Не сомневаюсь.

–Окончив колледж, я уехала как можно дальше от обоих. Мама сейчас в Коннектикуте, а отец – в Майами с моей новой двадцатичетырехлетней мачехой. А я здесь.

«Здесь, и практически одна, не считая Сайласа».

–Знаешь, довольно долго меня это вовсе не беспокоило,– продолжила Фейт.– По крайней мере, я о них даже не вспоминала. Я развлекалась с Вив и, по сути, уподоблялась любовницам отца – использовала мужчин с деньгами, даже если мне это было не нужно. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретила Сайласа. Увидев их отношения с Максом… Думаю, именно тогда я начала меняться. А Гавайи просто подтолкнули меня к краю пропасти.– Она выгнула бровь.– Или спихнули вниз по тропе. Что, если подумать, оказалось не слишком приятно.

–Понимаю,– улыбнулся я.– Я же, напротив, так и не перестал злиться на родителей, хотя прошло уже много лет. Нужно просто забыть о них, но я не могу.

–Ты всегда ждешь, когда сработает сигнал тревоги,– тихо проговорила Фейт.– Для меня же все это больше похоже на молчание, на пустоту. Родители никогда не называли меня непослушной или глупой, не заставляли чувствовать себя плохо. Они просто ничего не говорили. И я росла, не зная, что думать. Я была красивой? Любила веселиться? Я понятия не имела, поэтому не забивала себе голову такими мыслями, позволив другим решать за меня. Хотя, может, я сознательно избегала подобных вопросов.– Фейт преувеличенно сильно вздрогнула.– Уф! Теперь после таких откровений мне понадобится коктейль.

Я рассмеялся, и то, что зародилось между нами, стало еще глубже, сильнее сблизило нас.

Мы пообедали и вернулись в квартиру Фейт. А после я крепко поцеловал ее, медленно раздел и вошел в нее с таким благоговением, какого еще не испытывал прежде. Мы смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляда. Я же вновь и вновь задавал себе один и тот же вопрос: как, черт возьми, я смогу ее оставить?

* * *

–Я так нервничаю,– призналась Фейт.

Мы в очередной раз приняли душ, и она снова переоделась. Теперь Фейт надела черные брюки и белую блузку без рукавов, собрала волосы в пучок на голове, оставив открытой элегантную шею, сводящую меня с ума.

Фейт не дружила с готовкой, поэтому заказала доставку еды из изысканного ресторана.

В шесть часов раздался стук в дверь, в квартиру вошел высокий, светловолосый парень. Он выглядел внушительно и словно источал силу. Я много раз видел подобных ему на Уолл-стрит, однако Сайлас Марш мог дать им всем сто очков вперед. Весь его облик – одежда, прическа, часы на запястье – кричал о настоящем богатстве, но манера поведения не оставляла сомнений – речь шла не о миллионах, о миллиардах долларов.

«Миллиарды, заработанные на лекарствах».

Однако эта мысль не вызвала никаких чувств, да я бы и не позволил выбить себя из колеи.

Следом за Сайласом в квартиру вошел другой парень – чуть ниже ростом, не такой крепкий, но все же довольно стройный, с каштановыми волосами, карими глазами и широкой дружелюбной улыбкой. Сайлас казался жестким и настороженным – наверное, как и я. Макс же сразу завоевал мою симпатию.