Секрет Пегаса - Грег Лумис

Блюдя обычай прежнего моего ордена, по завершении странствия направился я в церковь, дабы возблагодарить Всевышнего за благополучное прибытие. Каково же было мое удивление, когда узрел я, что храм совершенно круглый, а не такой, какими я привык видеть церкви. Впоследствии узнал я, что сию форму имеют все соборы тамплиеров, ибо таким был Храм Соломона в Иерусалиме. Потолок поддерживали колонны из серпентина и красного мрамора. Алтарь находился посередине — блок чистейшего, без единой прожилки, белого мрамора, покрытый изумительно искусной резьбой, изображавшей всяческие виды Святого города. Крест, возлежавший на алтаре, ярко отражал огни доброй сотни свечей. Да оно и неудивительно, ибо крест был сработан из чистого золота. Одно это церковное помещение стоило куда больше, чем все аббатство, в котором я вырос.

Но чудеса на этом не закончились. По случаю возвращения своих братьев обитатели сего изумительнейшего места устроили пир, куда были допущены даже скромнейшие из оруженосцев, такие как Филипп и даже я. Впервые в жизни довелось мне вкусить миног, куропаток и баранину, а запивалось все это вином столь крепким, что у меня голова закружилась.

Все было так, как обещал Гийом де Пуатье, а то и лучше. О яствах я уже писал. Отведенная мне келья оказалась вдвое больше, чем та, в коей жил я в прежнем своем аббатстве, а ложем моим служил мягкий тюфяк, набитый свежей соломой и покрытый шерстяным одеялом.

О, если бы я столь же тревожился о своей душе, сколь о плоти! Возможно, тогда не оказался бы я в том скорбном месте, где обретаюсь ныне.

1

Лондон, Сент-Джеймс. 16:00 того же дня

Герт еще раз прочла записку, потом скомкала ее и кинула в корзину для мусора.

Подонок! Женщина с силой швырнула сумочку через всю комнату и с удовольствием услышала, как та шмякнулась о стену. В Италии она не только спасла его драгоценную задницу, но и пустила в ход свои связи; кстати, собственные деньги тратила, чтобы он смог попасть в Лондон.

Как же Рейлли отблагодарил ее? Бросил, как дешевую шлюху!

Она чуть не пожалела, что так и не научилась плакать, настолько больно и обидно ей стало. Сев на край кровати, Герт закурила и уставилась на струйку дыма, поднимавшуюся к потолку.

Впрочем, уже через несколько минут рациональная часть ее натуры, естественно, взяла верх над эмоциональной. Лэнг ведь ничего ей не обещал, более того, изо всех сил старался отговорить ее от поездки. Типично мужское поведение. Он галантно заботится о том, как бы не подвергнуть даму опасности, но совершенно не думает о том, что кто-то должен был бы прикрывать его со спины. Старомодный мужской шовинизм. Пусть очень даже милый, но ведь самый верный путь угробить себя.

У него это вполне может получиться.

Она и сейчас, давно не практикуясь, стреляет гораздо лучше, чем Лэнг в свои молодые годы, к тому же прекрасно осведомлена о современном состоянии своей профессии. Но важнее всего то, что противники, кем бы они ни были, по всей вероятности, не в курсе насчет ее участия в игре. Теперь, когда фотографии Рейлли появились на первых полосах газет, прикрытие в виде супруги, сопровождающей его, нужно ему как никогда.

Мужчины вообще, Лэнг в частности, бывают иной раз просто непроходимо глупы. От этой мысли ей стало немного лучше.

Нет, Лэнгфорд Рейлли, без меня ты не обойдешься. Да, Schatz[77]. А то, что ты такой Dummkopf[78], ничего тут не меняет.

Герт потянулась было к телефону, стоявшему на тумбочке по другую сторону кровати, но тут же одернула себя. Она поднялась, погасила сигарету в пепельнице и вышла из номера, пытаясь припомнить, где же поблизости видела телефон-автомат.

2

Оксфорд. 10:00, на следующий день

Следующим утром, довольно поздно, Лэнг, сидевший за рулем старенького «Моррис Минора», съехал с шоссе М40. Шестьдесят миль, отделяющих Оксфорд от Лондона, он преодолел благополучно, насколько это возможно в машине размером с коробку из-под ботинок. Совсем маленькую. Единственной неприятностью, если не считать судорог в тех мышцах, о существовании которых он прежде не имел никакого представления, был метеоризм, никак не желавший прекращаться. Причиной его послужили блюда индийской кухни, которые Рейчел, жена Джейкоба, решила приготовить по случаю приезда старого друга. Когда-то среди разведчиков разных стран она считалась едва ли не худшим кулинаром, однако всегда страстно любила готовить. Чтобы отказаться от ее приглашения на обед, некоторые умники порой прибегали к самым разнообразным хитростям, многие из которых стали со временем передаваться как анекдоты.

Накануне вечером она приготовила нечто вроде бомбейского алу — острое блюдо из картофеля. Поданное с пылу с жару, оно успело обжечь вкусовые сосочки на языке Лэнга, что не позволило ему в полной мере ощутить глубину краха последнего кулинарного эксперимента хозяйки. Так что Рейлли удалось отделаться легко — только газами в кишечнике.

Название Магдален-бридж следовало, со свойственной британцам нелюбовью к согласным, произносить как «модин». Впрочем, как ни называй этот мост, с него Лэнгу открылся вид на скопище нежно-медовых шпилей и готических башен, носивших название Оксфорд. Этот пейзаж оставался практически неизменным почти полтысячи лет. Город, конечно, менялся, в частности, здесь находился автомобильный завод «Ровер». Все же в нем сохранялся средневековый дух, который все его обитатели — горожане, профессора и студенты — старались хранить и поддерживать.

В отличие от американских университетских городков, в Оксфорде располагалось множество высших и средних учебных заведений, существующих более или менее независимо. Колледж Крайст-Черч был среди них одним из старейших и крупнейших.

Совсем рядом с Эбингтон-роуд Лэнг отыскал место, где можно было бы приткнуть машину среди велосипедов, самого популярного транспортного средства в Оксфорде, и вошел в Том-Квад, самый просторный из «квадратов» — дворов между учебными корпусами, — названный так в честь большого звучного старинного колокола, до сих пор отбивающего часы. Британцы любят не только проглатывать звуки в словах, но и давать имена башням и колоколам.

Перед выездом Лэнг записал указания Джейкоба и сейчас, перечитав их, направился по одной из дорожек, рассекавших гигантским крестом газон с аккуратно подстриженной травой. На противоположной стороне двое молодых людей перебрасывались тарелкой «фрисби».

Рейлли прошел под аркой и поднялся по ступенькам, глубоко вытоптанным за несколько столетий ногами бесчисленных студентов. Точно такие же были в офисе Джейкоба, но там ходили юристы и их клиенты. Пройдя по полутемному коридору, Лэнг обнаружил потускневшую табличку, извещавшую о том, что он стоит перед кабинетом Хьюберта Стокуэлла с кафедры истории. Едва Рейлли поднял руку, чтобы постучать, как дверь резко распахнулась и ему навстречу вышла молодая женщина, несущая в обеих руках целую кипу книг и бумаг. Она удивленно взглянула на Лэнга и поспешила к лестнице.