Комдив - Михаил Нестеров

– Скажите, Василий Иванович, а минные постановки немцев не помешают нам выйти в Атлантику?

– Не думаю, Олег Андреевич. Англичане тралят, да и сейчас не 1940-й и даже на 1941 год. Много мин с самолетов и подводных лодок не выставишь, это не восточное побережье.

– А подводные диверсанты?

– Кто? – удивился адмирал.

– Я читал, что есть специальные боевые пловцы, которые могут доставить и прикрепить заряд к боевому кораблю. У итальянцев такие точно есть, немного, конечно, но все же.

– Да что вы, Олег Андреевич! Это совершенная фантастика. Я имею в виду их действия здесь. Тем более что конкретно наши корабли далеко не самые мощные, которые имеются в портах Англии. Если и попытаются что-либо сделать, то на восточном берегу. Как бывший командир ОВР могу сказать, что нормального оборудования для боевых пловцов пока нет, так что их появление в районе Ливерпуля предельно маловероятно.

Прием в дипломатическом представительстве во время войны не дискотека. Говорили положенные речи, тосты со смыслом, разговоры шли о боевых действиях, поставках, конвоях. Сказал небольшую речь и Платонов, адмирал оказался большим умницей, коротко и емко охарактеризовал свою особую эскадру как новый образец военного сотрудничества и выразил надежду на его дальнейшее развитие.

Северов держался немного в стороне, но сам собой завязался разговор с занятным пожилым дядькой, который живо интересовался потоплением немецких линкоров, да и вообще войной в Заполярье. Если с первым было легко, то подробностями боевых действий на самом северном участке фронта Олег не владел, зато перевел разговор на Балтику. Вскоре летчик сообразил, что беседует с королем Норвегии, и выразил надежду на скорое освобождение его страны. Хокон оказался с юмором, поскольку ответил, что сам в это верит, но вот останется ли он сам при этом ее королем, вот это вопрос. Северов тоже улыбнулся, однако взял себе на заметку: шутки шутками, но дальнейшее сосуществование в Европе будет во многом зависеть от того, насколько СССР будет терпим к сложившемуся укладу их жизни и таким вот правителям, которые не пошли на сделку с оккупантами.

Но были и дамы, в присутствии которых говорить только о деле не получается. Вот только большинство были гораздо старше Олега, поэтому появление Эйприл в вечернем платье было настоящим сюрпризом. Девушка выглядела великолепно и знала об этом, поэтому наслаждалась произведенным эффектом. Олег надеялся, что не переиграл, изображая удивление, англичанка хотела порцию комплиментов, она их получила. Вот только перед приемом Северов имел разговор с неприметным сотрудником посольства, который предупредил о ее появлении. Опять шпионские страсти?

– Как же ты здесь очутилась?

– Как и ты, получила приказ. Меня перевели в метрополию, а сюда я попала случайно, меня двоюродная тетя привела.

«Верю сразу и во веки веков!»

– Я, собственно, тоже случайно. Можно сказать, проездом.

Девушка рассмеялась. В компании Эйприл вечер прошел быстро, а после окончания приема Северов отправился ее провожать. Один из английских морских офицеров довез их почти до самого дома, где остановилась летчица, пройти надо было совсем немного. Девушка Северова никуда, естественно, не отпустила, так что релаксация после трудового дня затянулась до утра. Можно было не торопиться, в Лондоне они с Платоновым должны были пробыть еще два дня.

В комнате было прохладно, буржуи традиционно экономили на отоплении. Сначала, когда оба были разгоряченными, это не чувствовалось, но потом пришлось закутаться. Около восьми часов Эйприл выбралась из-под одеяла и принялась растапливать камин.

– Я сам, а ты оденься, голышом замерзнешь.

Девушка засмеялась и надела летную куртку.

– Кофе будешь?

Пока она хлопотала на кухне, Олег оделся и растопил камин, комната стала наполняться теплом.

– Кофе утром, это как-то не по-английски.

– Тебе со сливками? Так я и не совсем англичанка. Моя бабушка по отцу русская, а мама француженка.

Как ни хотелось переместиться обратно в постель, но надо было ехать в посольство. Ни Харламов, ни Платонов ничего не сказали по поводу того, где и как Северов провел ночь. Николай Михайлович деловито сообщил, что сегодня в 16 часов их ждут на совещании с представителями военно-морского ведомства Великобритании. Все вопросы, конечно, давно обговорены и утрясены, но присутствие непосредственных исполнителей побудило англичан провести еще одну встречу.

В Лондоне Олег совершенно не ориентировался, поэтому не мог точно сказать, относится ли здание, куда привезли их, к комплексу Адмиралтейства, а спрашивать постеснялся.

Пятый лорд Адмиралтейства в начале совещания представил приглашенных, но к делу перейти не успел, поскольку в кабинет вошел Черчилль. Судя по реакции англичан, его не ждали, но сэр Уинстон сказал, что не задержится. Он поздоровался с Северовым как со знакомым, что не укрылось от присутствующих, выразил надежду, что успехи особой эскадры будут не хуже, чем были у полковника ранее, пожелал удачи и уехал. Премьер-министра сопровождали два фотографа, они сделали несколько снимков.

Совещание оказалось не то чтобы пустым, но ничего нового на нем сказано и принято не было. Еще раз прошлись по взаимодействию, снабжению, районам ответственности и так далее. Разошлись через два часа, попрощались англы гораздо более почтительно, видимо, визит премьера повлиял.

Вечер и ночь Олег снова провел с Эйприл. В голову лезла, правда, мысль о Насте, но полковник рассудил, что ничегошеньки ей не обещал, она, кстати, тоже, так что изменой это не является. Несколько успокоив свой внутренний голос, который порывался ворчать, Северов вновь отдался релаксации. Что на него нашло, он объяснить бы не смог, но было как в анекдоте: «Поручик Ржевский такой затейник!» Сам от себя не ожидал, а уж девушка тем более. А утром после завтрака, когда настала пора прощаться, Эйприл вдруг сказала:

– А мы, наверное, больше не встретимся. – Олег не успел спросить почему, когда она добавила: – У меня есть жених. Капитан RAF, хороший человек, любит меня.

– А ты его?

– А это неважно, – летчица невесело усмехнулась. – Ты же меня в жены не возьмешь. Я не обижаюсь, все понимаю, вот и устраиваю свою судьбу как могу. – Поцеловала его напоследок: – Все, иди. Прошу тебя, иди.

В полдень Платонов и Северов были в Ливерпуле. Олег весь полет был задумчив, но в конце концов сказал себе, что эта страница в его жизни перевернута, впереди очень много дел.

Прилетевшие ранее летчики тоже смогли немного погулять и посмотреть город, разумеется, в сопровождении офицера от советской военной миссии. Правда, такая возможность выпала не всем. Пока пилоты отдыхали, техники занимались самолетами: их необходимо было обслужить после перелета, затем сложить крылья и перевезти в порт, где их предстояло погрузить на стоящий у причала авианосец. Туда же направился для размещения взвод лейтенанта Лисицына. Участие в этой суете летного состава было совсем ненужным, поэтому и была предусмотрена небольшая культурная программа. Все вопросы заранее были решены с политуправлением флота и прочими нашими и британскими инстанциями. Вместе с Платоновым и Северовым прилетел и адмирал Харламов. Николай Михайлович ранее настоятельно рекомендовал не задерживаться в Ливерпуле ни одного лишнего дня, в максимальном темпе грузиться и выходить в море. Отношения с союзниками складываются непростые, и советский авианосец с эсминцами и подводными лодками здесь совершенно не нужен. Убедившись, что все идет по плану, атташе уехал по своим делам, а Олег и Василий Иванович направились наконец в порт.