Взять Чумазого! - Валерий Атамашкин

Однако ничего этого не происходило. Воспользовавшись возможностью, я поднялся и уселся на край койки. Мне было о чём подумать…

Как я уже сказал, поведение упыря настораживало. Пожалуй, мне было гораздо комфортнее, обходи он меня стороной с каменной миной на физиономии. Ан нет, где-то тут и была зарыта собака. Впрочем, ответ лежал на поверхности — близнец-упырь не был тем, за кого он себя выдавал, а место, где я пребывал, не было клиникой.

Вчера я убедился в этом воочию, подтвердив свои худшие опасения. И не надо говорить о некой толерантности персонала к пациентам ввиду побочки. Не надо рассказывать о профессионализме! Но всему своё время, всё по порядку…

Как только медбрат увидел меня, сидящего с потухшим видом на краю койки, то первым делом поинтересовался:

— Как спалось?

Его вопрос был пропитан фальшью, но деваться некуда, мне пришлось отвечать. Я всё ещё находился в заложниках внутри так называемой клиники.

— Бывало и лучше…

— Вы помните, что происходило вчера?

— Нет, — отрезал я, соврав.

Я помнил всё, вернее, почти всё — до того самого момента, как меня выключило у той лестницы в кирпичном коридоре. У меня не было ни малейших сомнений касаемо осведомлённости персонала о моих похождениях. Разница в том, что теперь я заранее знал их ответ на любой мой вопрос — «Побочный эффект, Деян! Дело в нём!»

— Ничего не помню, — повторил я, решив подыграть медбрату в его игре. — Что стряслось, побочка? Я опять что-то натворил?

— Нет, — пожал плечами упырь. — За пятым номером не зафиксировано нарушений, а доктор Висконский наметил положительную динамику вашего выздоровления.

Я закивал, не зная, что ответить. На столе Викентия стоял пузырёк йода, ватные палочки, хирургическая игла и нить. Неужто он зашил мне рассечение на затылке? Я осторожно коснулся лапой раны, полагая, что пальцы нащупают швы, но вместо швов пальцы коснулись лишь шерсти…

«Как это понимать?» — обожгла мысль.

Раны там, где она должна была быть, — не было. Она исчезла, затянулась. Кажется, ситуация с автоматной очередью, прошившей мне спину, повторялась в миниатюре…

— Всё в порядке, Видич? — спросил Викентий, видя моё беспокойство.

— Само собой, — снова солгал я, уставившись на палец, где ещё вчера коготь был сломан под основание.

Теперь коготь вырос до прежнего размера. Это было невозможно! На то, чтобы вырастить новый коготь, требовалось несколько недель. И это только на то, чтобы пластина закрыла палец.

— В таком случае вам следует выйти на перекличку. Скоро завтрак, — сказал упырь.

Я кивнул, всё ещё пребывая в состоянии шока. Существовало одно простое и понятное правило — не верь ничему, пока ты не потрогаешь и не увидишь это собственными глазами. Но сейчас…

«Как можно было верить своим глазам?»

Я пропустил момент, когда медбрат вышел из палаты, оставив меня наедине с моими мыслями. Эти…

«Кто? Нечистые?»

Мне больше не хотелось называть нечистью этих недостойных типов. Однако именно они разыгрывали ту тонкую психологическую игру, вновь и вновь убеждая меня в реальности проявлений побочных действий терапии. Они утверждали, что ЭТО нормально…

Ничего нормального тут не было. Я смотрел на отросший коготь и медленно качал головой. Голова казалась восхитительно пустой…

— Сумасшествие, — прошептал я. — Как им это удаётся?

Получается, Висконский ломал мою психику, давя на привычное восприятие. Я прекрасно знал, что за день не затягиваются раны, не вырастают когти. Раз так, то, значит, не было никаких ран и сломанных когтей.

«Галлюцинации. Направленные и спровоцированные галлюцинации».

Доктор-баггейн вновь подводил меня к тому, что увиденное вчера было побочным явлением терапии. Это необычное поведение упыря, отсутствие наказания — всё это плавно встраивалось в моё предположение. Вспомнились слова Висконского о снисходительном отношении к проявлению глюков у пациентов.

Я стукнул кулаком по матрасу. Любые теории заводили в тупик. На моём теле не было повреждений, и расскажи я баггейну об увиденном, то наверняка… Но нет, оборотня было не переиграть. По крайней мере, не сейчас.

Упорствуя, крича, возмущаясь, доказывая Висконскому свою правоту, я лишь убеждал себя в собственном сумасшествии. Лопоухий доктор презрительно разбивал фактами все мои «фантазии». Что же могло быть дальше? Вечное прозябание в клинике и постепенное скатывание к реальному сумасшествию? Только не это…

Единственный шанс заключался в том, чтобы взять Висконского и его приспешников с поличным. Чутьё жандарма подсказывало мне, что следует идти до конца. Пусть даже каждый раз делая шаг вперёд, я оказывался отброшен на два шага назад.

«Стоп!»

Вновь пришедшая в голову мысль обожгла мозг будто кипятком. Конечно же Славна! Кто, если не чертовка, мог бы помочь мне разобраться в происходящем? Ведь без её маленькой услуги я бы не оказался на третьем этаже у дверей белой комнаты. Так почему бы снова не попросить эту чудесную девушку о помощи? Да!

С этими мыслями я бросился к двери, на ходу натягивая на себя больничную одежду. Как же стучало сердце при мысли о том, что я оказался ещё на шаг ближе к разгадке тайны клиники доктора Лисича.

Как ошпаренный я выскочил в коридор, ища глазами чертовку. Ну же, Славна, где же ты? Ты так нужна мне сейчас. Взгляд скользил по нечистым в колонне. Тщетно! Славны не было среди них. Однако здесь вдруг оказался тот, кого я уже не ожидал увидеть.

От удивления мои глаза полезли на лоб. Среди чертей, толпившихся в коридоре, стоял тридцать первый номер, болтавшийся вчера в капсуле с мутно-зелёным раствором. Наши глаза на миг встретились, и я поймал отсутствующий взгляд нечистого.

В этих глазах читалось полное безразличие. Он посмотрел куда-то сквозь меня, отвернулся, и в следующий миг мне пришлось зажать пасть лапой — на больничной одежде некогда тридцать первого номера теперь отсутствовал номер! Странный чёрт вдруг принялся раскачиваться из стороны в сторону, точь-в-точь повторяя движения своего предшественника. Выглядело это просто отвратительно.

После переклички Висконского колонна двинулась, мы зашли в лифт, затем выстроились в очередь к окошку выдачи. Всё это время я наблюдал за нынешним безномерным. Бывший тридцать первый номер не пошёл в очередь, а сразу уселся за столик. Я не выдержал, растолкал остальных и взял из окошка выдачи порции для себя и новоявленного безномерного.

Потом решительно направился к его столу, ловя на себе внимательные взгляды медицинского персонала. Настала пора поговорить по душам, и не надо было прикидываться сумасшедшим, умалишённым или кем-то там ещё! Полный решимости, я подошёл к его столику и, не до конца отдавая отсчёт своим действиям, запихнул котлету ему в пасть.