Будешь моей! - Агата Лель

— Не знаю, я не брала, — зевнула.

— Код от сейфа знала только ты!

— И что из этого? Говорю — не брала! — наконец, соизволила обернуться, обиженно глядя на мужа. — Давай, спускай на меня всех собак!

— Та-ак, — Марк протяжно выдохнул и мысленно сосчитал до пяти. Как бы не сорваться… — Давай заново: в сейфе лежали деньги и тебе прекрасно о них известно. Крупная сумма в евро.

— Отстань, я спать хочу. Не брала я твоих несчастных денег, — снова отвернулась, подтянув простынь к подбородку.

Возникло неконтролируемое желание поднять её и хорошенько встряхнуть. Так, чтобы вся дурь из башки вылетела.

Явно же, что взяла она, больше некому, но тратить сейчас моральные силы на скандал только себе дороже. Нет на это времени!

Громко захлопнув за собой дверь, Марк снова заперся в своём кабинете. Поднял с пола куртку, отыскал бумажник. Конечно, пропавшая сумма была не последними его деньгами, были ещё, но они лежали на неприкосновенном счёте — инвестиции в новый проект, который должен был стартовать уже в январе будущего года. Впрочем, сейчас о работе он не думал совсем — ему нужен был хороший адвокат, самый лучший, а самое лучшее как известно и стоит хорошо.

Чёрт с ним, проектом, главным для него было вытащить сейчас Злату, всё остальное не имеет никакого значения. Без неё не будет иметь…

Услышав шум отъезжающей от ворот дома машины, Дарина поднялась с постели и, как есть, полуголая, подошла к окну, провожая взглядом внедорожник мужа.

Не поспал, бедный, не поел. Даже душ не принял. Рванул выручать свою ненаглядную. Какая трепетная самоотверженность! Кто бы сомневался! И что толку? Они с Рустамом провернули всё так — комар носа не подточит. Ну, она очень на это надеялась.

Рустам сам, без третьих лиц, подкинул официантке в сумку наркотики, а заранее проплаченные люди их быстро нашли. Этот Артём, или как его там — Артемий, сотрудник ФСКН, — знакомый Рустама, только он знал, что вызов, на который он выехал — липовый, его коллеги же ни сном ни духом. Деньги, которые так искал Марк, ушли этому самому Артемию за молчание и помощь. А что поделать — посадить сегодня кого-то стоит дорого.

Но Дарина ни о чём не жалела. Она была рада, что всё получилось и была уверена, что сейчас Марк просто на эмоциях, психует. Но потом, когда первые эмоции улягутся, до него дойдёт, по себе какой именно статье проходит его ненаглядная. А потом её посадят… Посадят, куда денутся. Покровителя у неё нет, все улики против неё. И тогда блудный муж снова вернётся в лоно семьи. А она его поддержит и приласкает, тут уж можно не сомневаться. Ещё как поддержит!

Если он притащит с собой этого мальчишку… Ну что ж, первое время она его, может, и потерпит, а потом… а потом видно будет. Может, всё получится и она родит их общего ребёнка, а мальчишке подберут какой-нибудь интернат.

Никто и никогда не посмеет отобрать у неё то, что принадлежит только ей. Будь это какая-то вещь или мужчина. Она действительно была счастлива, что всё вышло так просто и легко, если бы не одна крайне досадная мелочь…

И словно услышав её мысли, зазвонил телефон. Боже, всего лишь шесть утра!

— Вообще-то, я сплю, — проворчала Дарина, забираясь обратно в постель.

— Нам нужно встретиться, — процедил Рустам, громко шмыгнув носом.

— Зачем? Не нужно нам пока встречаться. Светиться вместе — форменный идиотизм! Может, как-нибудь потом? На следующей неделе? Или лучше через две. Пусть всё уляжется.

— Нет, сегодня! Мне кажется, я сделал для тебя достаточно, чтобы ты хоть раз пошла мне на уступки, разве нет? — снова шмыгнул. И ох как этот подозрительный звук не понравился Дарине…

Она тяжело вздохнула и откинулась на ворох шёлковых подушек. Вот всё бы ничего, но Тарханов… он же теперь от неё не отстанет!

Дарина не могла понять, что это за любовь у него такая безумная к ней. Нет, вернее, понимала: она красивая и в постели огонь, её сложно не полюбить, но Тарханов… у него же мания! Порой её до мурашек пробирал его дурной взгляд. А теперь, когда он считает, что она обязана ему по гроб жизни, наверняка захочет подмять её под себя. Может, поставит какой-нибудь ультиматум. Но не на ту напал…

— Ладно, хорошо, давай вечером. Я приеду к тебе.

— Нет, я сам заеду за тобой. Встретимся на том же самом месте, где обычно, в восемь.

Дарина сбросила вызов и не почувствовала ничего, кроме злости. Рустам молодец, конечно, и здорово ей помог, но теперь, когда соперница практически устранена, он ей больше не нужен. Она хотела приложить все усилия для возвращения мужа, скоро ему понадобится её поддержка и женское тепло. Ради этого Дарина даже собиралась отказаться совсем от алкоголя, дабы Марк увидел, что она правда изменилась и действительно старается. Собиралась теперь уже на самом деле заняться своим здоровьем, чтобы подарить мужу наследника. Нормального, с родом и племенем, а не как этот их… Тарханов же со своей дикой любовью может стать огромной обузой.

Он помог ей убрать официантку, но не придётся ли потом убирать его самого?

Впрочем, об этом Дарина думать пока не хотела. Единственное, чего она хотела сейчас — это крепкий здоровый сон. Последние дни были такими напряжёнными… А теперь, когда дело сделано и всё почти закончилось, она ощутила уже совсем забытый душевный комфорт и покой.

Марк помыкается и вернётся к ней, никуда он не денется. Однажды же уже вернулся и даже женился. Надо немного подождать? Хорошо, она подождёт. Будет ласковой и покладистой кошечкой.

А Тарханов… она порвёт с ним навсегда. Сегодня будет их самая последняя встреча.

***

— Выглядишь отвратно.

— Спасибо, и тебя с добрым утром, — хмурый Марк вошёл в ещё сонный родительский дом, смахивая в плеч капли дождя. Заглянул в гостиную — диван, куда он вчера положил спящего Женю был пуст. — А где…?

— Он в твоей бывшей комнате. Когда ты уехал ребёнок проснулся.

— С ним всё в порядке?

— Более чем. Всю голову нам забил с Машей, болтливый, как и ты в детстве. Полночи не могли уложить его спать, — просветил отец, и Марк не смог сдержать улыбку.

— Он побудет здесь ещё немного, ладно? Я просто не знаю, куда ещё его можно пристроить. Мать Златы живёт чёрт-те где, искать в этот час няню… сам понимаешь.

Лев Аркадьевич покачал головой и, взглянув на массивные золотые часы на не менее мяссивном запястье, кивнул наверх:

— Пройдём в мой кабинет, поговорим. Расскажешь, что там стряслось.

Нахмуренный отец ходил из угла в угол по своему кабинету, переваривая только что услышанное от сына.

Марк мог понять его недоверие — история действительно дурнопахнущая, а учитывая его отношение к Злате — совершенно патовая.