Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Он не пошевелился, не изменил позы. Молниеносно просчитав,как выглядит палуба с точки зрения ч у ж а к а, понял, что их с девушкойнаблюдатель не видит. Отчего не стало легче, отнюдь...

Ошибиться он не мог – сам умел пользоваться такой вот штукойи тренирован был замечать все и н о р о д н о е на поверхности воды. Значит,вот так... Нигде в море не видно огней корабля, но это ни о чем не говорит – ихи не должно быть видно, корабль мог остаться где-то далеко отсюда, и подводныепловцы прошли своим ходом несколько километров.

Вот будет смеху, если это – «Нептун». Вполне можетоказаться, что сейчас из-под воды таращится Князь или Папа-Кукареку... но с темже успехом к месту падения капсулы выбрались, наконец, к о н к у р е н т ы –серьезные, располагающие и отлично подготовленными боевыми пловцами, и плавучейбазой для них, внешне безобидным судном, а то и подводной лодкой, лежащейсейчас на грунте в паре миль отсюда...

И что? А ничего. Мазур чувствовал себя сейчас не то чтоголым – лишенным кожи. Славно было бы, конечно, иметь под рукой добрый ящикподходящих гранат и по всем правилам, как учит один из разделов ППДМ[6],забросать ими близлежащую акваторию – кто-нибудь да всплыл бы без признаковжизни, уж это непременно...

Но гранат нет, увы. Все оружие, что отыщется наборту, – сейчас не подмога. Уж он-то, во всеоружии боевого опыта,прекрасно понимал: если те, под водой, решат д е р н у т ь акцию, своей целидостигнут быстро и победу одержат сокрушительную. Один-единственный человек,пусть даже надрессированный резать таких вот молодчиков качественно и быстро,ничего не сможет поделать даже с парочкой стволов, находясь на шхуне.Неизвестно, сколько их там и каков арсенал. Если они решат затопить лоханку,потопят моментально. Если всем скопом пойдут на штурм, все произойдет такнеожиданно и молниеносно, что в с е х прикончить он ни за что не успеет. Этовсе равно, что драться на суше с целым скопом людей-невидимок. Схватка заранеепроиграна, признаем это, отбросив ненужную гордыню...

Он лежал, машинально поглаживая прильнувшую к нему девушку,неотрывно смотрел на перископ, пока тот не опустился внезапно – бесшумно, безмалейшего всплеска, в единый миг.

Как ни бесило собственное бессилие, как душа ни требовала де й с т в и я, эти эмоции приходилось гасить. Он ничего не мог сделать,решительно ничего. Оставалось лишь уговаривать себя: ну почему они непременнобудут топить шхуну или лихим налетом захватывать всех в плен? С какой стати?Мало ли кто может встать тут на якорь – контрабандисты, странствующиевлюбленные, ловцы креветок или жемчуголовы...

А если шхуна или Мэй Лань как-то з а с в е т и л и с ь вКатан-Панданге? И те, под водой, точно знают, с кем столкнулись? Но и в этомслучае вовсе не обязательно ждать взрыва или штурма... Или он просто-напростопытается таким ходом рассуждений подсластить пилюлю? Днем, в светлое время,поблизости не было чужаков. Ручаться можно, не было. Никаких аквалангистовпоблизости. Стоп, но за ними могли наблюдать с берега, там, в джунглях, можетнезамеченной укрыться целая рота, если она состоит из умелых людей...

Но ничего ведь не поделаешь! Остается лежать и ждатьдальнейшего развития событий...

А потому он, недолго думая, наклонился над девушкой,потянулся к ее губам. Уж если подыхать, так не застывши в покорном ожиданиисмертынки, а посреди сладостного процесса, слившись в единое целое с последнейженщиной в твоей жизни, да еще столь очаровательной, умелой и покорной.Пожалуй, есть в этом что-то от восточной философии, а?

Ах, какой сладкой, близкой и дорогой была сейчас ничего неподозревавшая Мэй Лань, – ну, если это последнее, что ему суждено ощутитьв жизни, будем на высоте, отдадимся этому всецело...

* * *

...Немного в жизни Мазура выпадало столь поганейших ночей.Но настал рассвет – и, как гром, приходит солнце из Китая в этоткрай! – над морем поднялось огромное розово-золотистое солнце, а все онибыли живы, и шхуна как ни в чем не бывало качалась на якоре неподалеку отберега, а безымянные китайцы разводили примус в железном ящике, и Мэй Ланьулыбалась Мазуру как б л и з к о м у, так что на миг, на целый миг показалось,что в мире нет ни притворства, ни войны, явной или тайной...

Должно быть, девушка уже приняла решение. Нимало неколеблясь, распорядилась:

– После завтрака снимаемся с якоря. Возвращаемся вКатан-Панданг. Ты, я думаю, прав, Джимми. Э т о г о на дне уже нет...

А чуть попозже Мазур стопроцентно уверился, что событияразворачиваются, ежели можно так выразиться, в пессимистическом направлении.Милях в пяти от острова им встретился красивый белый корабль, идущий встречнымкурсом прямо к тем местам, что они покинули. Именовался этот красавец «Медуза»и чрезвычайно походил на мирное океанографическое судно, судя по некоторымустановленным на палубе причиндалам, – но Мазура, спеца в своем деле, немогло обмануть ни н о в о е название, ни сингапурский флаг. Проводив взглядомбелоснежного красавчика, он мечтательно сказал себе: торпеду бы в бортзафитилить этой лоханке, ах, как было бы славно...

Катан-Панданга они достигли без приключений, даже в штиль ниразу не угодили.

Когда Пьер, предварительно поцарапавшись в дверь, возник напороге, Мазур сразу сообразил, в чем дело: у компаньона было очень ужтаинственное и напряженное лицо. Моментально прижал палец к губам, сказал:

– Не пора ли обедать, мон ами? Жрать хочу страшно...Сходим на угол, к Чжао?

Пьер обрадованно кивнул, моментально успокоившись. Они вышлив коридор, пронизанный тонкими, но явственными запахами ч у ж о г о жилья,спустились к черному ходу – Мазур сразу же обратил внимание, что лестницуподдерживали в идеальном состоянии, ни одна досочка не скрипнула, древниеперила укреплены на совесть. При нужде по лестнице можно было передвигатьсясовершенно бесшумно.

Оказавшись на неширокой улице, они переглянулись и, вместотого чтобы отправиться на угол, в ресторанчик толстяка Чжао, где кормили и всамом деле неплохо, направились куда глаза глядят. Они тут были единственнымиевропейцами, но согласно тому же восточному этикету никто не обращал на нихвнимания. Мазур подозревал: все в этом квартале уже знают, что они обитают над«Пещерой сокровищ», а то и осведомлены о некоторых аспектах взаимоотношенийМазура с очаровательной помощницей дядюшки Хоп Синга. Восток – дело тонкое. Сполицией никто, понятно, откровенничать не станет – но вот кое-кому д р у г о му охотно все выложат...

Вернувшись в Катан-Панданг, Мэй Лань не терпящим возраженийтоном пригласила их на постой – разумеется, замотивировано это было нежеланиемрасставаться с сердечным другом Джимми и заботой о его удобствах: ну неваляться же ему в убогой каютке, если на втором этаже несколько свободныхкомнат? Можно проводить ночи в комфорте, уюте и полной безопасности. Заоднопристроим и друга Пьера...