Горсть мужества - Габи Хауптманн

Сев в машину, Манфред поцеловал договор и положил его перед собой. Так, теперь он, обретя полный душевный покой, поедет в офис, а сегодня вечером напьется. Это его величайший триумф. Он теперь в одной когорте с великим Гюнтером Шмидтом и может при случае небрежно бросить, какие у него для этого основания. Ухмыльнувшись, Манфред взял трубку. Кто знает, а вдруг он где-нибудь застанет его. Секретарша Гюнтера сообщила, что господин Шмидт у своего советника по имущественным вопросам. Это вызвало у Манфреда улыбку. Они скорее всего прорабатывают планы, как сорвать большой куш, тогда как этот куш уже у Манфреда в портфеле. В прекрасном настроении он попросил телефонную службу соединить его с офисом господина Разка.

Гюнтер несказанно удивился этому звонку, но Манфред поспешил успокоить его, что просто нигде не смог застать своего старого друга, а ему так хотелось бы выпить сегодня с ним на их старом месте и, конечно, за его, Манфреда, счет.

Но Гюнтер отказался.

– Сегодня вечером у меня большое и очень ответственное дело.

Манфред язвительно усмехнулся. Это ответственное дело он ему уже, можно сказать, отменил.

– Жаль, тогда в другой раз, – сказал Манфред. Значит, придется испортить настроение Марион. Это надо сделать прежде, чем он отъедет. Он вспомнил про переадресованный вызов. Сейчас он послушает, что она там наговорила, а уж затем нанесет ответный удар. Манфред набрал 3311.

Он прослушал сообщение трижды, и улыбка исчезла с его лица. Он не верил своим ушам. Манфред набрал номер голосовой почты еще раз. И еще. Запомнил текст наизусть. Неужели Марион действительно была у Веттерштейна? Или она блефует?

Дрожащими пальцами Манфред снова набрал номер телефонной службы. Он несколько раз сбивался, и приходилось начинать все сначала. Вскоре Гюнтер был на связи.

– Гюнтер, ты слышал про то, что земля рядом с приютом для животных предназначена для промышленной застройки? – Манфред затаил дыхание. Как-то отреагирует Шмидт?

– Промышленной? – раздраженно переспросил Гюнтер. – Это что, твоя выдумка? Какая-то чепуха. Кто станет там строить? – Манфред судорожно сглотнул. – Откуда ты это взял? – спросил Гюнтер.

– Мне сообщил человек, осведомленный лучше других.

– Бред! Никто не станет инвестировать в эти земли.

Теперь Манфреду все ясно. Он потерял голову.

– А если бы речь шла о каком-то грандиозном проекте? – Он тянул время, боясь осознать свой полный крах.

– Что это за проект? Ни у кого нет таких денег, – отозвался Гюнтер.

– Не знаю. Ну, например, площадка для самолетов?

– Не выставляй себя на посмешище!

– Больница, дом престарелых, промышленный парк, откуда мне знать? – Манфред услышал глубокий вздох Гюнтера. – Может, монастырь? Что говорит на этот счет наш друг Веттерштейн? – Он понизил голос.

– Веттерштейн ничего не знает.

– Ничего об этом не знает? – Гюнтер расхохотался. – Руководитель города не знает ничего о том, что его ведомство собирается начать строительство в зеленой зоне? Брось, забудь об этом!

Гюнтер положил трубку и бросил на Клауса скептический взгляд:

– Ты мог бы представить себе, что земли возле приюта для животных кто-то захотел бы освоить?

Клаус поморщил лоб.

– И что же там должно быть?

– Манфред полагает, площадка для самолетов…

– Площадка для самолетов? – Брови Клауса взметнулись вверх. – Может, у тебя есть разрешение летать?

– Нет!

– И у меня, кстати, тоже. Значит, Рёмерсфельду не нужна площадка для самолетов.

– А если серьезно? – спросил Гюнтер.

– Манфред слышал об этом от кого-то, но Веттерштейн ни о чем подобном не знает.

Клаус кивнул:

– Действительно, в этом мало смысла. Веттерштейн не знает об этом, потому что всем остальным еще очень рано об этом знать.

Гюнтер подошел к бару и, взяв бутылку с коньяком, спросил:

– Будешь? – В зеркало он увидел, как Клаус кивнул. С двумя стаканами Гюнтер вернулся к столу. – И как использовать эту неосведомленность?

– А вот как: купить этот участок и подождать, когда в нем возникнет потребность, – ответил Клаус.

Манфред все еще никак не мог завести машину и тронуться с этого проклятого места на стоянке, потому что боялся врезаться в дерево. Все в нем бурлило и клокотало. Ему оставалось надеяться только на то, что Гюнтер заглотнул наживку. Тогда он продаст ему этот участок через какого-нибудь посредника. В крайнем случае хотя бы за полцены.

Обхватив руками рулевое колесо, Манфред несколько раз стукнулся о него лбом. Какую же глупость он совершил! И как такое случилось?

Тут его посетила другая мысль. Он вернет деньги, потому что знает, где они лежат: в большом пакете в ее письменном столе. Ящик стола легко взломать. Или он последует за Аннемари, когда у нее закончится рабочий день. Она сегодня не сможет положить деньги в банк, поэтому возьмет пакет с собой и пойдет с ним домой. Так или иначе, он доберется до денег. И завтра эта история обретет счастливый конец. Манфред закроет три открытых счета, и все пойдет как прежде.

На Рёмерсфельд опускалась вечерняя прохлада. Марион так и не отыскала мужа, Линда уже который час ходила по квартире. Аннемари Розер бросала взгляды из окна своего кабинета, оценивая обстановку на улице. Под окном находилась огромная стоянка ведомства по труду, откуда сейчас один за другим отъезжали автомобили. Чуть дальше, над крышами стоящих напротив домов, расположилась кирха, а на горизонте в вечерней дымке рисовались неясные контуры Вайнсбергских гор. Аннемари посмотрела на небо. Оно, конечно, не безоблачное, но на улице тепло и, похоже, дождя в ближайшее время не будет. Аннемари собиралась встретиться с Региной и после этого отвезти деньги в какую-нибудь сельскую гостиницу. 170 тысяч марок. 10 тысяч останутся ее маленькой тайной. Из этих денег она оплатит сегодня счета в ресторане. Аннемари открыла письменный стол, достала пакет с деньгами, прижала его к губам и запихнула в сумку. Конец рабочего дня. Теперь жизнь пойдет веселее.

Манфред увидел, что Аннемари вышла из офиса. Он все еще сидел в машине, хотя на всякий случай отогнал ее в самый дальний угол стоянки. Деревья и кусты, растущие по периметру, прикрывали его машину со стороны здания. Аннемари Розер села в свой маленький чистенький автомобиль. У нее хорошая фигурка, подумал Манфред. Но короткая, очень короткая стрижка может означать избыток тестостерона. Женщины с избытком мужских гормонов не привлекали его. Манфред завел машину. Определенного плана действий он пока не составил, рассчитывая на свою находчивость и собранность в критических ситуациях. В предстоящие несколько часов решение придет само собой. Аннемари Розер ехала быстро, не оглядываясь. Манфред, не отставая, следовал за ней в вечернем потоке машин, опустив солнцезащитный козырек на лобовом стекле, чтобы не быть узнанным.