Не совсем мой, не совсем твоя - Татьяна Воронцова

Либо Вера, либо Игорь – больше некому. Скорее всего Игорь. Ясно одно: говорить об этом родителям ни в коем случае нельзя. Это тебе не Верочкины слезки «Ах, не губите мою молодую жизнь», это совсем другая песня. Да мать с отцом первые потребуют, чтобы она немедленно выставила вон этого героя-любовника, которого все хотят, и не лишала их права на спокойную старость. Позвонить Вере? Нет смысла. Даже если это ее рук (вернее, языка) дело, она все равно не признается, только начнет опять причитать: куда же я пойду?.. вахтером?.. дворником?.. смотрителем платных туалетов?..

Как назло Ник был снова у Хэнка и обещал появиться только завтра во второй половине дня. Как и в прошлый раз, он предупредил, что все телефоны – и городской, и мобильный – он вынужден отключить и связаться с ним на протяжении этого отрезка времени будет практически невозможно. Впрочем, городского телефона той квартиры она все равно не знала. Чем, интересно, они там занимаются? Этот парень, Хэнк, какой-то модный художник. Художник художнику глаз не выклюет, и все же… Прервать всякие контакты с внешним миром, запереться вдвоем на целые сутки – и что?

Ровно неделю назад после ночевки у Хэнка Ник вернулся домой в состоянии крайнего возбуждения. Мало ел, мало говорил, зато хватался за все подряд – вымыть посуду, вынести мусор, приделать новый карниз для штор, – а вечером никак не мог заснуть, все стоял на балконе в джинсах и распахнутой куртке на голое тело, закуривая одну сигарету за другой. Ксения дважды выходила к нему, заспанная, в одной рубашке: «Что тебя беспокоит, Ник? Что-то, о чем я не знаю? Снова Илона? Она тебе звонила?» – «Нет, нет. Все в порядке. Просто надо кое-что обдумать». – «Это касается нас с тобой?» – «На этот раз нет. Не обижайся. О нас с тобой я думаю все остальное время, а сейчас, как распоследний негодяй, только о себе самом».

Так что, явиться к ним без звонка? Ксения в задумчивости грызла фломастер. А если не откроют? А если не откроют, встать на лестничной клетке и орать во все горло: «Пожар! Пожар!» Этому ее научила Светка. Рекомендации для юных девственниц, подвергшихся нападению в подъезде жилого дома. Ладно, это можно решить на месте, а пока…

До конца рабочего дня оставалось еще два с половиной часа. И она позвонила Игорю. Надо же хотя бы попытаться прояснить ситуацию!

Он был в шоке.

– Ксения?

– Кому ты давал номер моего телефона?

– Я не… А кто тебе звонил?

– Мы встречались полтора года. Неужели ты не помнишь ничего хорошего? Да, я обидела тебя, обидела довольно сильно, но неужели ты решил, что если мне сожгут лицо кислотой или переедут машиной, это будет как раз то, чего я заслуживаю?

– Тебе угрожают? – помолчав, спросил Игорь.

Ксения вспомнила о данном себе обещании не применять ненормативную лексику.

– Разве я неясно выразилась?

– Черт тебя подери! – простонал Игорь с каким-то злобным отчаянием. – Какого хрена ты спуталась с этим…

– Ладно, пока, – сказала Ксения.

Она уже узнала все, что хотела.

– Подожди! – крикнул он. – Не отключайся. Я дал твой номер Бельской. Больше никому. Я просто хотел, чтобы она… чтобы он…

– Ясно.

– …чтобы он оставил тебя в покое.

– Я не хотела.

– Ведь он живет у тебя?

– Да.

– Мне ты никогда не предлагала пожить у тебя… И твоя зверюга его не дерет?

Она промолчала.

– Ты сейчас на работе? Да? – Кажется, мужик всерьез разволновался. – Но он по крайней мере встретит тебя?

– Даже если и встретит, – с горечью усмехнулась Ксения, – что, по-твоему, он сможет сделать?

– Хочешь, я тебя встречу?

– А ты что сможешь сделать?

– Черт, – прошептал Игорь. – Извини, а? Я – подлец. Ну извини…

– Пока.

Галька из сантехники позвала ее пить чай с медовыми пряниками, и, обсуждая вчерашний фильм с участием Пирса Броснана, она немного успокоилась. Больше никому звонить не надо. Тебе же русским языком было сказано: если в самое ближайшее время… Значит, несколько дней у тебя в запасе есть. Вернется Ник, ты ему все расскажешь, и он наверняка что-нибудь придумает. Главное, не поддаваться панике.

Но оказавшись за территорией выставочного комплекса, она поняла, что боится ехать домой. А вдруг во дворе… а вдруг в подъезде… а вдруг… Матильда голодная, но до утра небось не помрет. А что будет утром? Чем завтра отличается от сегодня? Сейчас и в девять вечера еще светло, и все равно ты стоишь столбом посреди Фрунзенской набережной и не знаешь, куда податься. То ли, пересилив свой страх, взять курс на метро «Алексеевская», то ли позвонить Светке и попроситься на ночлег. Но там ребенок, муж – свои проблемы. И потом, ну переночуешь ты там один раз, а дальше-то что?

Где-то неподалеку, кажется, в Несвижском переулке, живет эта женщина, Каталина. Квартира является собственностью Ника (он сам сказал, никто его за язык не тянул), но о том, чтобы продать ее или разменять, не могло быть и речи. Правда, там можно жить – четыре комнаты и пятнадцатиметровая кухня, места всем хватит, – но в этом случае придется мириться с соседством не совсем обычной женщины, у которой время от времени бывают не совсем обычные гости. В чем заключается необычность, он уточнять не стал.

Сейчас она, пожалуй, зашла бы… Если бы знала точный адрес. Зайти и увидеть все сразу: дом Ника, комнату Ника, мачеху Ника. Не ехать через весь город в грохочущем, душном вагоне метро. Забиться в норку и отсидеться хотя бы до его возвращения. Но Ник так и не выбрал время, чтобы познакомить их, а Ксения, которая в то время еще не собиралась менять место жительства, не проявила ни малейшей инициативы.

Вот и вход в метро. До чего же неохота! Сердце сжимается от дурных предчувствий. Свободное такси – быть может, это знак?.. Машина уже тронулась с места, когда Ксения осознала, что вместо собственного адреса назвала адрес Хэнка. Уж это, вне всякого сомнения, знак. Но как попасть в подъезд, если они не ответят на сигнал домофона? И как попасть в квартиру, если они не отзовутся ни на стук, ни на звонок?

Через полчаса она уже стояла во дворе громадного кирпичного дома на улице Вавилова и, запрокинув голову, смотрела на знакомые окна. Свет только в одной из комнат, и это не кухня и не гостиная. Скорее всего спальня. Двое мужчин в спальне – очень романтично! Она, разумеется, пробовала звонить Нику на мобильный, и всякий раз ответ был именно таким, какого следовало ожидать: аппарат абонента выключен… трам-пам-пам. Ладно, положим, в подъезд можно войти вместе с кем-нибудь из жильцов. А там… там видно будет. Это же московская квартира, а не бункер Саддама Хусейна. Несмотря на все запреты и предостережения, должен же быть какой-то способ проникнуть внутрь!

* * *

– Извини, извини… – в сотый раз шепчет Ксения, скорчившись на высоком табурете у барной стойки и все никак не решаясь проглотить знаменитый коктейль Джеймса Бонда, который приготовил для нее Ник.