Не совсем мой, не совсем твоя - Татьяна Воронцова

– Что, вопрос уже ставится таким образом?

Вера с шумом выпустила из себя воздух.

– Ты как малое дитя, Ксенька, ей-богу… Если я потеряю работу, кто меня будет кормить? Может, ты? Или твой друг сердечный? Ну в общем, это… кончай дурить, подруга. У тебя нормальный парень, нормальная работа и вообще… Тебе ведь не нужны проблемы, правда?

«Нормальный парень» – это, должно быть, Игорь. Вспомнив, как затрещал череп от удара здоровенного кулака, Ксения поморщилась и машинально повернулась к зеркалу. Все давно прошло. Прошло, но не забылось. Странно, что с тех самых пор он ни разу не напомнил о себе. Ни разу… В голову ей пришла неожиданная мысль. Ведь до сегодняшнего дня никаких наездов на Веру со стороны Илоны не было, да и быть не могло. Выходит, она не сама догадалась, что под маской неведомой разлучницы скрывается Ксения Климова. А что, если ей подсказали?

С большим трудом ей удалось переключить свое внимание на то, что говорила Вера. Впрочем, ничего интересного она уже не говорила. Так, обычный треп. Просто чтобы сгладить впечатление от своей грубости.

И на прощание:

– Так что ты уж не подведи меня, Ксенечка, ладно? У тебя этих мужиков еще будет – фигова туча. А у меня жизнь решается.

Немного подумав, Ксения позвонила матери. Надо же было выяснить, какие масштабы принимает военная операция. Та была уже в курсе дела. Вера решила вести наступление по всем фронтам.

– Ну и что ты об этом думаешь? – уныло поинтересовалась Ксения.

Ей не хотелось ссориться с семьей, но оставить Ника… мысль об этом причиняла ей почти физическую боль.

– А ты знала? – последовал встречный вопрос. – Об этих долгах, об этой женщине…

– Да. Он мне рассказал.

– Когда?

– В самом начале.

– Хм… И тебя это не смущало?

– Нет. Мама, я…

– А о том, что он пытался торговать своим телом, уже будучи знаком с тобой?

– Что? – Ксения так и села. – Кто тебе сказал?

– Вера. А ей, очевидно, та самая Илона Борисовна Бельская.

– Что же она сказала?

– Ну… что какой-то ее знакомый или знакомый ее знакомого видел Ника в клубе… не помню название… где есть спрос на красивых парней, которые не прочь заработать. Вероятно, он хотел побыстрее рассчитаться с ней и снова почувствовать себя свободным. Как я поняла, по-хорошему им договориться не удалось. Она не хотела его отпускать.

– Да, – глухо подтвердила Ксения. – Не хотела.

Внутри у нее все сжалось в тугой, пульсирующий комок. Ник, предлагающий себя за деньги… Нет. Нет. В это невозможно поверить. Он слишком чистоплотен. Слишком разборчив. И все же…

– Я этому не верю, – сказала она. – И никогда не поверю. Илона распускает эти слухи, чтобы я…

Слезы помешали ей договорить.

В трубке послышался вздох.

– Все оказалось немного сложнее, чем ты думала, правда?

– Но ты же видела его! Ты его видела, и он тебе понравился!

– Понравился. А как насчет стрельбы по живой мишени?

– Ах, так она и об этом тебе рассказала? Милая Вера! Добрейшей души человек!.. А о том, как ее ненаглядная Илона чуть не сожгла ему лицо электрическими щипцами для завивки – об этом она не упомянула? А о том… – Ксения остановилась и перевела дыхание. На том конце провода стояла мертвая тишина. – Мама, ты меня слушаешь? Кажется, нам надо поговорить еще раз.

– Согласна. Завтра ты работаешь?

– Нет.

– У Ника есть ключи?

– Да. – Она не стала говорить матери, что Ник сегодня ночует на улице Вавилова. С учетом всех обстоятельств это прозвучало бы несколько двусмысленно. – Я только накормлю Матильду и через сорок минут буду у тебя.

Разговорчик получился не из легких. Они засиделись до двенадцати ночи. Отец уже давным-давно съел свой ужин, посмотрел программу «Сегодня» по НТВ и завалился спать. Пришлось рассказать и о том, что сознательно утаила, и о том, о чем еще не имела понятия в прошлый раз. Поездка в Швейцарию, смерть Лады, гнилые разборки в джипе, сомнительный контракт с Илоной… Ежедневные звонки Каталине. Тетрадь в коричневом переплете. Драка с Игорем. Признание в ресторане «Цветы».

Дело кончилось бурными рыданиями в материнских объятиях.

– И что, по-твоему, я должна сделать? Прогнать его?

– Этого я не говорила.

– Но Вера…

– Вера взрослый человек. Она не вправе рассчитывать на то, что кто-то придет и решит ее проблемы.

– Да, но самая большая ее проблема – это я.

– Нет, Ксюша. Самая большая ее проблема – это она сама. Ее привычка положиться на знакомства. Ее любовь к легким деньгам. Ее маниакальное стремление оградить себя от малейшего беспокойства, от малейшей ответственности.

Ксения была поражена. Никогда еще мать не говорила так о своей младшей сестре.

– Знаешь, почему она так и не вышла замуж? Вовсе не потому, что не было достойных кандидатов. Их было хоть отбавляй. Просто ей не хотелось целыми днями торчать у плиты, стирать пеленки-распашонки, таскаться с ребенком по поликлиникам, недосыпать, недоедать… Она предпочитала сидеть в офисе с маникюром, а отпуск проводить с подругами на берегу Средиземного моря. Что ж, сейчас она имеет все, о чем мечтала: собственную квартиру, собственную машину, свободу от нудных домашних обязанностей, возможность проводить досуг где угодно и с кем угодно. И если в один прекрасный день она все это потеряет, виновницей будешь не ты. Не ты, моя дорогая, а податель благ. Та самая Илона, на которую она молится, как на икону. Илона – икона. Хм… кажется, я заговорила стихами.

– Значит, я могу послать ее куда подальше?

– С одной оговоркой, милая.

– Да?

– Все-таки Вера член семьи, поэтому, делая выбор в пользу Ника, ты должна быть твердо уверена в том, что любишь его.

Это было как гром среди ясного неба. Какой-то человек позвонил ей сначала на мобильный телефон, а потом на рабочий и, не называя себя, не пускаясь в долгие объяснения, очень серьезно предупредил, что если она в самое ближайшее время не разорвет отношения с известной личностью (имен традиционно не называем), то с ней вполне может произойти один из тех несчастных случае, которыми изобилуют газетные хроники: кирпич на голову, кислота в лицо…

Не дослушав, Ксения бросила трубку. В висках у нее застучали молоточки, ладони стали влажными от пота. Облизнув губы, она достала из ящика стола бортовой журнал, открыла на чистой странице и черным фломастером принялась старательно рисовать свой портрет. Ник как-то сказал, что она похожа на Линду Фиорентино. Те же глаза с поволокой, тот же подвижный рот… Рисуя, она не переставала размышлять.