Логика чудес. Осмысление событий редких, очень редких и редких до невозможности - Ласло Мерё

Может показаться сомнительным, что главный механизм восстановления — это свалка. В конце концов, вещи попадают на свалку именно потому, что они не имеют никакой ценности. И это действительно так, пока все идет хорошо, но, как только ситуация ухудшается, они вновь становятся ценными. Такое положение вещей — не редкость в природе. Например, в крови человека плавает много такого, что кажется клеточным мусором. Там есть фрагменты протоплазмы, которые называют «кровяными пластинками», или тромбоцитами, — пока все в порядке, они просто болтаются где попало, как кажется, совершенно бесцельно. Но при возникновении кризиса — повреждения кровеносного сосуда — эти «пластинки» устремляются к месту происшествия и помогают заполнить разрыв.

Главная идея Талеба, по-видимому, состоит в том, что нам нужно стремиться избегать убытков, причиняемых опустошительными бурями. Но кризисы неизбежны, и, когда кризис разражается, многих часто постигает настоящая катастрофа. Поэтому на уровне всего общества рецепт Талеба бесполезен. Кроме того, он весьма сомнителен с этической точки зрения. Я думаю, Магеллан и Колумб презирали бы человека, который сказал бы им: «Не уходите в плавание; это слишком опасно. Лучше остаться дома и поставить на гибель тех простаков, которым хватает глупости выходить в открытое море».

Поэтому важно не пытаться предотвратить убытки, когда кризис наконец случится. Важно выгодно использовать позитивные чудеса развития в течение периодов затишья. Как мы видели в главе 9, «Уровни дикости», кое-кого инновации могут, так сказать, «ограбить». Раньше эти люди удовлетворяли спрос, который теперь более качественно удовлетворяется нововведением, и они несут от этого некоторые убытки. Методы, изделия и технологии, некогда работавшие, оказываются на свалке истории. Но после кризиса может оказаться, что те же методы и технологии еще полезны, — более того, они могут спасти нам жизнь. Нужно использовать периоды развития для создания максимально богатой «свалки», которая поможет нам после кризиса и обеспечит возможность возобновления развития. Чем богаче наша «свалка», тем больше у нас шансов на восстановление.

Вводя понятие масштабной инвариантности, я отмечал, что наблюдающееся в последнее время усиление диконских явлений может быть вызвано четырьмя причинами: усложнением, интенсивной конкуренцией (например, дарвиновской эволюцией), эффектом Матфея и накоплением (не только капиталов, но и знаний). В поисках принципов, которые помогут нам выжить при диконском режиме, мы должны прежде всего рассмотреть эти четыре фактора и обдумать, как мы можем сделать результаты их воздействия более благотворными или даже обратить их к своей пользе, когда мы видим, что они ведут к диконскому положению вещей.

Усложнение может способствовать возникновению Диконии, следовательно, готовясь к существованию в Диконии, мы должны понимать, что ценность простоты — по меньшей мере простоты разумной — будет расти. Поскольку в Диконии правит бал воображение, неудивительно, что этот простой принцип был осознан уже давно и часто осуществляется в разных видах искусства. Я приведу в пример одну из своих любимых скульптур, отметку нулевого километра в Будапеште (илл. 22). Эта скульптура Миклоша Боршоша, установленная в 1975 году у береговой опоры цепного моста Сеченьи со стороны Буды, служит точкой отсчета, от которой отмеряют расстояния по всем основным дорогам Венгрии. Это место служит точкой отсчета уже давно. Раньше там стояли другие скульптуры, но они были гораздо более замысловатыми — замысловатым был и «золотой верстовой столб» (Milliarium Aureum) на Римском форуме, бывший точкой отсчета расстояний по дорогам Римской империи (возможно, потому, что в системе чисел, которую использовали римляне, не было простой концепции нуля). Миклош Боршош воплотил абстрактную концепцию нуля предельно простым образом: в виде изящного нуля. Мужчины, как правило, видят в этой скульптуре женский символ, а женщины, как правило, — мужской, и это говорит о том, что она служит отправной точкой не только для дорог.

Илл. 22. Камень нулевого километра в Будапеште

(фото Веры Мерё)

Подобно этой скульптуре, человек может быть одновременно умным и простым. Одной из моих бывших студенток блестяще удавалось невероятно быстро выполнять сложную, но чрезвычайно монотонную работу. Нужно было сортировать набор фраз по противоположным категориям — хорошее / плохое, строгое / вольное и экономное / расточительное. Поскольку работа была монотонной, для ее выполнения требовалась некоторая простота, но чтобы не допускать ошибок, нужен был также определенный уровень интеллекта. Все остальные студенты в конце концов сдались, кроме самых настойчивых, которые продвигались все медленнее, причем даже они работали не очень качественно — в основном потому, что слишком много задумывались о том, что они делают. Самой удачной стратегией оказалась сортировка фраз по первому наитию, без особо долгих размышлений. Но эта студентка — и только она — работала быстро и с удовольствием, причем, как показал последующий анализ результатов, логично и разумно.

В качестве небольшого вознаграждения я решил оплатить этой студентке сдачу квалификационного теста Менсы — это своего рода элитный тест на интеллектуальное развитие, отделяющий 2 % самых умных людей в мире от остальных 98 %. Я решил, что ей нужна уверенность в своем интеллекте и этот тест поможет. Она не была уверена, что сможет пройти тест, и говорила, что он предназначен для очень умных людей, не ей чета. «Давайте попробуем», — сказал я и загрузил тест, подобный настоящему. Ей не хватило до проходного уровня одного балла. «Вот видите? — сказала она. — Я же говорила, что я не из этих суперумников». Меня чуть не разорвало от возмущения. Она попыталась сделать что-то первый раз в жизни, недобрала всего один балл и уже была готова сдаться. Я был уверен, что в следующий раз она наберет нужное количество баллов.

Я загрузил другой, еще более сложный тест. Она прошла его безошибочно, причем уложилась в отведенное время — что мне самому не удалось. «Как вы нашли правильный ответ на последний вопрос, с геометрической фигурой?» — спросил я. «Разве вы не видите? Шмяк справа, шмяк слева, а потом бац!» — ответила она, сопроводив слова жестами. И я увидел. Для решения задачи нужно было взять симметрическую разность между двумя сторонами фигуры, разделенной по вертикали в середине, и повернуть каждый столбец вверх на число шагов, равное номеру столбца. Проведенный позже анализ причин, по которым это решение было правильным, был далеко не очевидным.