За чертой - Карен Трэвисс

— Потрясающе, — выдохнул Эдди.

— Не ругай мою уборную, пока не познакомишься с местной моделью. Вряд ли тебе понравится. — Шан указала на Местин: — Это глава Ф'нара, Местин Тлиат Джасил. Я посчитала важным, чтобы она услышала то, что ты скажешь.

Эдди протянул руку, и Местин пожала ее, но она не видела рукопожатий раньше и, очевидно, поэтому стиснула его пальцы так, что у него перекосилось лицо. Шан подавила улыбку. Забавно. Жаль, что они встретились при таких обстоятельствах.

— Я приготовил обед, — вздохнул Арас. Наверное, ему пришлось ждать дольше, чем хотелось бы. — Может быть, поедим?

Они уселись за стол. Арас был знаком с особенностями человеческого пищеварения, поэтому приготовил два набора блюд — один для вес'хар и один — из продуктов Константина. Шан наслаждалась возможностью есть и то и другое совершенно безнаказанно. Арас наклонился, чтобы поставить перед ней пиалу, и громко фыркнул:

— Ты подралась?

— Ага. И победила. — Она широко ему улыбнулась. Потом вспомнила, что Эдди смотрит на нее, и подавила улыбку, чтобы он не подумал, что она ведет себя как девчонка.

— А я бы сперва вымыл руки, — заявил Эдди и скрылся за дверью ванной. Полдюжины чашек чая подряд не прошли даром.

Когда раздался шум льющейся воды, они понизили голос.

— Арас, ты с ним разговаривал? — спросила Шан.

— Ты велела мне не касаться текущих событий в разговоре, поэтому я рассказывал ему о Мджате. Это дела давно прошедших дней, и он не сможет использовать информацию против нас.

— А о чем еще?

Арас посмотрел на нее, и Шан могла бы поклясться, что он обиделся.

— Исан, ты не велела говорить с ним о сложившейся ситуации, и я в точности следовал твоим указаниям.

— Отлично. — Он назвал ее «исан». Что ж… — Я просто спросила.

Местин наблюдала за течением их разговора, как судья за теннисным матчем.

— Ого, значит, ты дала ему оплеуху? — поинтересовалась она.

— Нет, и никогда этого не сделаю, — резко ответила Шан. Арас не опустил глаз.

Он — ее друг, ее партнер, парень, с которым она в одной команде. Между ними нет более сильной привязанности, и даже сексуальные отношения — при нынешнем улучшении — не играют особой роли. Чем бы он ни был, чем бы ни была она, Арас — равный ей, равный во всем. Первый подобный случай в ее жизни. С ним надежно. Она больше не одинока.

Эдди вернулся к столу и потянулся к стакану. Он светился энтузиазмом.

— Ты не хочешь сначала покончить с предыдущей порцией, чтобы спокойно пить вино? — поинтересовалась Шан.

— А что за порция?

— Вопросы задаю я. Не сопротивляйся, и больно не будет.

— Я твой.

Эдди знал правила игры, и Шан знала, что он их знает. Как в старые добрые времена.

— Ладно. Юссисси полагают, что «Актеон» забрал с «Фетиды» полезный груз и морпехов, потому что люди собираются взорвать ее вместе с инопланетянами. Они в бешенстве.

Лицо Эдди сказало ей все, что она хотела узнать. Полное недоумение, на мгновение сведенные брови, быстрое движение глаз.

— Господи Иисусе. Все не так. Я слышал совсем другую версию.

— Они просто посчитали, что этот шаг — реакция на твои репортажи, Эдди. — Она хорошо его изучила. Он не передал на Землю ее откровенное признание в связи с Зеленой Яростью и сообщение исенджи о с'наатате. И он стыдился того, что обвинил ее в том, что она стала носителем чуждой биотехнологии за деньги. Она знала, что он чувствует вину перед ней. А чувство вины — отличное средство, когда дело доходит до получения ответов, почти такое же действенное, как смачный пинок под зад, только проблем меньше. — Они подозрительны. А что бы ты подумал на их месте?

— Окурт извлек с «Фетиды» полезный груз и морпехов, чтобы проверить, не подхватили ли они твою заразу. Как она там называется? С'наатат. Речь идет об очень больших деньгах. Дело высочайшей важности…

— Боже… — Шан начала жевать. — А теперь они узнали, что «Хируорд» спешит сюда на всех парах.

— Это моя вина?

— Не ты давал координаты кораблю. Не ты забирал гефес с «Фетиды». Другие в ответе за это, — влезла Местин. Лучше бы ей молчать.

Лицо Шан мгновенно напряглось, и она подарила Meстин ледяной взгляд. Та и без него, по запаху, почувствовала, что зря вмешалась. Местин замерла. Шан, удовлетворившись тем, что инициатива все еще за ней и Местин знает свое место, снова повернулась к Эдди.

— Как я уже сказала, они все на иголках. И юссисси, и вес'хар ощущают опасность. А как они реагируют на опасность — спроси у исенджи.

— «Хируорд» прибудет через двадцать пять лет, не раньше. Есть время все обговорить и уладить.

— Ты не понимаешь, как они мыслят, Эдди. У них есть только два состояния. Либо они спокойно замороженные, либо наносят удар. У них есть отличная поговорка. Опасность всегда «сейчас». Они отреагируют незамедлительно.

— Что ты пытаешься мне сказать?

— Что ситуация чертовски серьезная, Эдди. — Шан хотела бы сказать по-другому, но на язык подвернулось клише, потому что клише очень часто — чистая правда. — Это война.

Эдди предпринял героические усилия, чтобы сделать вид, будто содержимое тарелки интересует его гораздо больше, чем тот факт, что человечество вязалось в войну с инопланетянами, которые за раз стирают с лица планеты целые города, если что-то угрожает их друзьям.

— Это все я и мой длинный язык, — выговорил он наконец.

— Это был лишь вопрос времени, Эдди. По крайней мере у нас есть маленькая передышка. Думаю, ты слишком зациклен на себе. — Шан почти пожалела, что приходится так с ним поступать. — Но нужно учесть еще один фактор. Прежний Мир.

Арас, который хотел было перебить свою исан, передумал и замер, как и Местин. Теперь они оба напоминали уличных мимов, которые изображают статуи на потеху прохожим.

— Не очень хорошие новости, а, Шан? — осторожно уточнил Эдди.

— Ага. Это родной мир вес'хар, где все происходит несколько иначе, чем здесь. Местные вес'хар — вроде колонистов в Константине, изгнанники, не представляющие серьезной угрозы. Об остальном можешь догадаться сам.

Эдди положил на стол стеклянную двузубую вилку. Она отчетливо звякнула.

— Я не блефую, — продолжила Шан. — Потом покажу тебе кое-какие прелюбопытные места. Можешь поснимать.

— Я и не думал, что ты блефуешь, Шан.

— Окурт, несомненно, тоже попросил тебя поделиться информацией.

— А о чем просишь ты?

— Разумеется, о том же самом. Я пойму, если ты не станешь шпионить. Но решать тебе. Ты прекрасно знаешь, что поставлено на карту.