Будущее - дело темное - Елена Тебнёва

Ворота приоткрылись почти сразу. Выглянувший в зазор между створами сухонький старичок, облаченный в строгий темный костюм, окинул меня недовольным взглядом и выжидательно выгнул бровь, а я почувствовала себя на редкость неловко… и тут же разозлилась и на себя, и на него, и на всю эту дурацкую ситуацию. Раз уж пришла, не время тушеваться и отступать.

— Мне нужно видеть Береана Вердиша, — выдержав пристальный взгляд старика, сказала я.

— Как вас представить, леди? — проскрипел он, не спеша проявлять гостеприимство.

— Сандера Далларен, — ответила я, и взгляд старика изменился, став более пристальным и оценивающим.

Створка ворот наконец-то приоткрылась достаточно, чтобы я смогла войти.

— Прошу, леди, — изобразил нечто вроде поклона старик. — Хозяин давно ожидает вас.

Сердце противно кольнуло. Признаться, я не была полностью уверена в своих подозрениях. Ровно до этого момента. Собрав остатки смелости, я шагнула на территорию тиронца. Ворота, скрипнув, закрылись, и я с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть и не обернуться. Ловушка захлопнулась, что толку суетиться? Тем более что без приманки я все равно не уйду.

Вслед за неторопливо шествующим стариком я пересекла ухоженный сад, поднялась на высокое крыльцо и вошла в особняк. Пустынный холл казался необжитым, словно его хозяин и не собирался жить здесь постоянно. Холод и отчуждение — пожалуй, именно эти два слова наиболее полно описывали производимое домом впечатление.

Хозяин оного изволил проводить время в своем кабинете. Старик распахнул передо мной дверь, дождался, когда я войду, и проворно закрыл ее, будто опасаясь, что я передумаю и сбегу.

Кабинет тоже был слишком безликим, скудно обставленным, без малейшего намека на уют: шкаф, стол и пара кресел. Впрочем, Береан Вердиш, сидевший на подоконнике большого окна с книгой, идеально вписывался в столь безэмоциональный интерьер.

Оторвавшись от своего занятия, тиронец окинул меня задумчивым взглядом, и его губы тронула слабая улыбка.

— Леди Далларен? — поднявшись и отложив книгу, протянул он, словно не веря собственным глазам. — Удивлен… Удивлен, что вам понадобилось столько времени, чтобы догадаться. Присядьте.

— Уж простите, я не привыкла к столь откровенной подлости! — выпалила я, пытаясь отдышаться и игнорируя предложение.

— И в чем же заключается моя подлость, по-вашему? — забавляясь, спросил тиронец.

— Вы все подстроили! Нарочно спровоцировали Риннара! — крикнула я, но Вердиш даже не поморщился, с интересом глядя на меня.

— Это не подлость. Это всего лишь трезвый расчет. Я всегда получаю то, что хочу, — пожал он плечами. — Вы не желали идти на сотрудничество со мной, и мне пришлось решать этот вопрос. По-своему.

— Это похищение! От наказания вас даже статус не спасет!

— А при чем здесь я? — Тиронец слегка приподнял брови, дабы обозначить удивление. — Прискорбный случай с лордом Шариденом никоим образом со мной не связан. Если кто-то попытается доказать обратное, его будет ждать разочарование.

— Вы… — задохнулась я от возмущения.

— Я, — спокойно подтвердил невысказанное тиронец. — А вы, леди? Полагаю, вы все же передумали?

— Где Ринн?! Я хочу его видеть, — не обратив внимания на последний вопрос, потребовала я.

— Не верите мне на слово? — хмыкнул Вердиш.

— Верить вам? — поразилась я. — Я не настолько глупа.

Не настолько, да. Однако на то, чтобы явиться сюда одной, моей глупости хватило… Как и на то, чтобы пойти с тиронцем в подвал.

Пока я спускалась вслед за Вердишем по узкой темной лестнице, освещаемой лишь дрожащей в его руке бледно-золотистой сферой, успела придумать пару-тройку особо ужасных финалов. Атмосфера весьма располагала…

Но к тому, что увидела, я оказалась не готова.

По левой стороне стены располагались хозяйственные клетушки. Двери там если и имелись, то весьма хлипкие, и лишь одна из них выделялась, словно боевой фрегат на фоне утлых рыбацких лодок. Крепкая, обшитая железными полосами, с узким зарешеченным оконцем в верхней части.

— Прошу, — любезно посторонился Вердиш, позволяя мне подойти ближе.

Я шагнула вперед, приникла к решетке… и не удержалась от вскрика.

Ринн сидел в углу, подтянув колени к груди и положив на них голову. Его правое запястье охватывал массивный браслет, цепь от которого надежно крепилась к стене. Тусклого освещения хватило, чтобы рассмотреть и залившую лицо бледность, и порванную, окровавленную рубашку…

Все как в мимолетном моем видении.

— Мальчик вздумал оказать сопротивление, — прокомментировал мой невнятный возглас Вердиш. — Если бы ему достало ума вести себя смирно, он бы не пострадал. Идемте, Сандера, вы увидели достаточно.

Назад я шла в подавленном состоянии, и лишь в кабинете меня все-таки прорвало.

— Вы… — задохнулась я, с ненавистью глядя на занявшего место у окна тиронца. — Вы — чудовище! Я все расскажу! И Ринн…

— Сандера, я полагал, что вы разумны, но вы продолжаете рассуждать подобно ребенку, — перебил меня Вердиш. — С вас я возьму клятву. В любом случае. Лорд Шариден же не вспомнит ни единого мгновения, проведенного у меня в гостях. Что же касается тех, кто доставил его сюда, то они уже ничего не помнят о вчерашнем вечере.

Тиронец поморщился, словно невзначай коснувшись виска. А я похолодела. Ментальное воздействие такой силы… Да на такое мало кто способен!

Но почему он тогда не применил его ко мне?! Насколько все было бы проще! Неужели захотелось поиграть?

На мой возмущенный вопрос тиронец ответил, как всегда, сдержанно:

— Нужно ваше добровольное согласие. А к обещанию и вовсе нельзя принудить ментально. Но я уже начинаю сомневаться, что вы меня понимаете. И мне начинает казаться, что все разговоры бессмысленны. Что ж, в таком случае лорда Шаридена найдут уже к вечеру. Но не живого и относительно здорового, хоть и не помнящего обстоятельства своего исчезновения, а в более печальном состоянии, — бесстрастно заявил Вердиш и добавил едва слышно, словно делая для себя мысленную зарубку: — Не забыть позаботиться о том, чтобы некромантам не на что было рассчитывать.

Я как подкошенная рухнула в кресло.

— Риннар ни в чем не виноват, — глухо сказала я. — Милорд… Умоляю вас.

— Ты знаешь, что мне нужно, — проронил тиронец.

Я тяжело сглотнула.

— Я не отличаюсь излишним человеколюбием, Сандера, — скучающим тоном проговорил Вердиш, отстукивая пальцами по столешнице незамысловатый ритм. — Мне интересны реакции тела на боль. Я достиг неких высот в этом искусстве и могу с гордостью сказать, что мне вполне по силам удержать человека в сознании даже при нестерпимой боли… — Он перегнулся через стол, заставив меня вжаться в спинку кресла, и с нехорошим блеском в глазах прошептал: — Даже со снятой кожей, они долго не умирают, и всё, абсолютно всё чувствуют… Как быстро Шариден начнет умолять о смерти?