Пленница ведьмака - Ирина Игоревна Фельдман

Несмотря на жар костра, я поежилась от пробежавшегося по коже холодка.

Значит, не только шелки. Вот что за скелетики стоят под стеклянными колпаками. И капалли занесло в академию не ветром…

– Какая подлость, – Клио сжала кулаки. – Другая сторона дала ведьмам и ведьмакам силы, а они так жестоко обходятся с ее обитателями.

Дигби встал на защиту хозяина.

– Бреннану это тоже не нравится. Ему больно от того, что бывшие друзья стали его ненавидеть. Порой он ненавидит сам себя.

Фука немного поменял позу, будто отлежал руку.

– А ненависть уродует людей. Только одно их может спасти.

– Любовь? – спросила я недоверчиво.

– Вот. Вы и сами все знаете. Только предпочитаете сделать все, чтобы избежать ее. Страх, личная выгода, да неважно, что вам мешает. А это огромная сила и большая редкость для Другой стороны. Многие фейри уходили к людям, лишь бы хоть немного испытать это чувство.

– Но Джоандра не смогла его спасти, – пробормотала я.

– Они не созданы друг для друга. Такое бывает. Женят людей, селят в одном доме, заставляют плодиться, а они друг друга на дух не выносят. Нельзя так. А тебе, мальчик, на роду написано быть женатым на ведьме.

Палец фуки был направлен на Данна.

– А я ему уже устал это втолковывать, – Ру даже потянулся, показывая, как сильно его утомило это неблагодарное занятие. – Клио кружит над ним, как пчела над цветком. Не пойму, она получше никого себе не может найти? Вряд ли ее родители обрадуются ухажеру из низов. Он же и так достиг вершины своей карьеры, дальше просто некуда. А сидя за бумажками не в своем заведении, капитал не сколотишь.

– Мой отец в юности работал почтальоном, а до этого, в детстве, чистил ботинки. Сейчас же он руководитель крупнейшего отделения связи в графстве, – с достоинством ответила Клио. – Бабушка погадала и увидела в нем перспективного мужчину, поэтому позволила моей маме выйти за него замуж.

Посмеиваясь, Ру фамильярно приобнял наших Ромео и Джульетту.

– Уж не погадала ли ты на суженого, ведьмина внучка?

– А что, нельзя? – самодовольно улыбнулась Клио. – Ради Грега я и приехала в академию. Сюрприз?

Честное слово, у Данна было такое лицо, словно два каннибала обсуждают, как его лучше приготовить. Я прыснула в ладони.

– Клио, ну ты, подруга, даешь! А я еще думала, почему такая умница учится вместе с дилетантками?

– У бабушки связи. Меня могли принять в академию без предварительного экзамена и сразу на четвертый курс, но я уговорила ее отпустить меня раньше. Мол, за четыре года я сама научусь чему надо, а диплом не получу. К тому же мне нужно с кем-нибудь подружиться, потому что в будущем тоже понадобятся связи в магическом сообществе.

«Суженый» успел только сказать: «Как…» – и мы все, как по команде, вытаращились на вернувшихся бродяжек. Фука встал и в предвкушении потер руки, а Дигби встрепенулся и залез мне на колени.

– Ты чего? – спросила я у песика.

– Проблема улажена. Я заслужил почесушки!

– Заслужил, заслужил.

После слов «проблема улажена» я вообще забыла о том, что нас привело сюда. Как можно о чем-то беспокоиться, когда к тебе ластится такая прелесть? И бока подставляет, и пыхтит, язык высунул… Чудо, а не пес!

Так что за происходящим я следила с рассеянным вниманием.

– Ты уж не держи обиды на них, сынок. Это детишки тебя обокрали, а они еще маленькие, глупые. Не знали, что таких, как ты, трогать нельзя.

Данн и не думал выступать с претензиями. То ли у него были крепкие нервы, то ли он еще не до конца пришел в себя после всех потрясений.

Насыщенная выдалась прогулка, что ни говори.

Глава 16

Что в комнате с раковинами?

Чтобы почувствовать себя корги, не нужно было ни заклинаний, ни колдовских зелий. Клио заобнимала и зацеловала меня так, что я потом еще с минуту ощущала на себе ее прикосновения. После нашего маленького приключения девушка была на седьмом небе от счастья. Еще бы, ведь и любви всей ее жизни помогли, и заодно избавили ее от необходимости дальше юлить. Пусть Данн знает, что все серьезно, и не противится. Им с Клио сейчас надо быть как никогда искренними.

Успех кружил Клио голову. Во время ужина она ела с большим аппетитом, нахваливала блюда и все норовила подложить мне что-нибудь в тарелку, не подзывая для помощи лакея. С одной стороны, мне это доставляло удовольствие, ведь обычно я старалась не есть больше своей подружки-феи, чтобы не выглядеть в глазах девочек обжорой. А с другой, пришлось пережить пару неловких минут из-за маринованных грибочков и грибных маффинов. Доклад все еще лежал в моей комнате недописанным, а мне жуть как не хотелось доделывать его при свечах. После стресса и сытной еды полагается лежать тюленчиком, а не расписывать способы отличия съедобных грибов от ядовитых. В таком состоянии можно и перепутать.

Вот так я сделала. Стянула с ног обувь с чулками и развалилась на постели с барской мыслью, что помятую форму потом погладят слуги, пока я изволю почивать. Поваляюсь немножечко, а там и доделаю уроки. Чтоб их виллианы разорвали.

Кстати. Ру. Нет, вряд ли он поможет с докладом. Не похож он на прилежного ученика…

С гудящей от впечатлений головой я провалилась в вязкую дрему. Я то ныряла в сновидения, то снова разглядывала полумрак комнаты, не в силах оторваться от кровати.

Я ходила по холмам и вдыхала запах костра…

Я бегала в лесу, натыкаясь на кусты и деревья, а на каждом повороте меня ожидало чудовище…

Я сидела одна в классной комнате и спорила с мухомором, утверждавшим, что он полезен в борьбе с черными точками…

Я бродила по длинному сырому коридору и слышала плач запертых в клетках капалли…

Именно этот сон заставил меня подскочить и сесть с гулко колотящимся сердцем.

Пока я праздно нежусь на кровати, где-то в недрах особняка мучаются живые существа, которым уготовано стать скелетиками в страшной коллекции или же пропасть без следа. Как мне вообще кусок в горло полез после таких новостей?

Спящий рядом Ру недовольно заворчал. Прирожденная собака, а говорил же, что терпеть их не может.

– Чего скачешь, как коза?

– Да одна вещь покоя не дает. Помнишь, Дигби упоминал лабораторию?

– И? – Блестящий фамильяр снова положил голову на покрывало и закрыл глаза.

– Что «и»? Тебя разве не волнует, что сейчас там кто-то может быть?

– Ужасно волнует.