Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго - Чарльз Рууд

и надеяться на царскую милость. Действительно, министр юстиции Щегловитов во всеподданнейшем докладе поставил под сомнение правомерность приговора, поскольку «объяснения свидетелей были направлены против членов Союза русского народа, своей деятельностью в смутное время возбуждавших злобу революционно настроенной части населения, не останавливавшейся в выборе средств для унижения своих противников». 30 декабря 1909 г. Николай II передал статс-секретарю Великого княжества Финляндского собственноручную записку о помиловании Юскевича-Красковского и Половнева. Власти немедленно выполнили пожелание царя, чтобы оба черносотенца были освобождены еще до наступления нового года.

IV

Как только возник шум вокруг дела Герценштейна, черносотенцы внесли коррективы в свою тактику. Они пытались продолжить серию террористических актов, действуя чужими руками и используя полицейских агентов-черносотенцев. Одним из них был А.Е. Казанцев. Он работал кузнецом на заводе Тильманса в Петербурге и исповедовал левые взгляды. Перебравшись в Москву, Казанцев легко изменил свои убеждения на крайне правые. Знакомство с деятельностью революционных партий сделало его ценным приобретением для «Общества активной борьбы с революцией». Он стал ближайшим помощником графа А.А. Буксгевдена — члена этого «Общества» и одновременно чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе, занимавшегося политическим розыском из идейных соображений.

Казанцев понял, что его новое занятие выгоднее кузнечного ремесла. Он быстро разбогател и хвастался перед друзьями, что занимает какую-то фантастическую должность «главного контролера над сыскной полицией». Его поездки в Петербург были окутаны тайной. Жандарм Запольский, служивший на станции Териоки, показывал, что именно Казанцев был тем человеком, который вместе с Половневым предъявил ему удостоверение полицейского агента.

В один из своих приездов в столицу Казанцев встретил бывшего члена Петербургского совета рабочих депутатов С.С. Петрова, который работал с ним на одном заводе и знал его только как эсера. Скрыв от товарища перемену своих убеждений, Казанцев предложил ему принять участие в акции эсеров-максималистов против графа Витте. Петров согласился и рекомендовал для участия в деле 22-летнего рабочего В.Д. Федорова. Поразительно, с какой легкостью находились добровольцы для политического убийства. В разгар приготовлений Петров был арестован и выслан из столицы. Но его место тотчас же занял молодой портной А.С. Степанов. Очевидно, Казанцев отлично изучил психологию людей, готовых пожертвовать своей и чужой жизнью ради революционных идеалов, о которых они имели весьма смутное представление. К каждому из них Казанцев нашел особый ключ.

Петрову он предложил отомстить Витте, так как во время его премьерства был арестован Петербургский совет. Василий Федоров по своей наивности поверил в нелепость типа того, что «граф» состоял в партии максималистов, но потом изменил и выдал полиции товарищей, совершавших экспроприацию в Фонарном переулке. Степанов, называвший себя человеком левых убеждений и в то же время честно признававшийся, что затрудняется определить их сущность, вспоминал: «Казанцев мне и Васе сказал, что партия анархистов признает графа Витте вредным и что нужно его убить. Мы, не разбирая хорошо, во всем выразили согласие».

Утром 29 января 1907 г. Федоров и Степанов взобрались на крышу дома Витте и опустили в дымоходы две бомбы. Стрелки часов были поставлены на девять утра. Но часовой механизм не сработал, а вечером того же дня прислуга, собиравшаяся затопить печи, обнаружила первую бомбу.

Черносотенцы не скрывали резко отрицательного отношения к бывшему премьер-министру. Дубровин приходил в неистовство при одном упоминании его имени. По свидетельству кандидата в члены Главного совета А.И. Пруссакова, Дубровин примерно за месяц до покушения поручил ему раздобыть подробный план дома Витте, намекнув, что это предпринимается с «высочайшего соизволения» и некая «августейшая особа» обратилась за помощью к черносотенцам, поскольку не доверяет полиции. За несколько дней до покушения Дубровин подготовил заметку о покушении на экс-премьера. «Любой палач покажется гуманистом в сравнении с людьми, наталкивающими пылкую молодежь на убийство своих противников… — писал председатель «Союза». — Чего же хотят кровожадные безумцы, вкладывающие адские машины в печи, — неужели убийства ради убийства, крови ради крови?»

Пруссаков показал, что через несколько дней после покушения застал в кабинете Дубровина двух молодых людей, которые требовали заплатить им обещанное, или они расскажут все графу. «Когда я, придя к Дубровину, застал описанную сцену, — вспоминал Пруссаков, — то Дубровин, как бы оправившись, заметил мне: «Вот враги меня не оставляют в покое, ко мне подослали левые, жиды и граф Витте, чтобы получить с меня 3 тыс. руб., угрожая в противном случае объявить, что покушение на графа Витте организовано Союзом русского народа и мною как председателем…» По некоторым сведениям, бомбы были подготовлены В.Н. Казариновым, чье имя упоминалось в связи с Пуришкевичем и убийством Герценштейна. Он поселился в гостинице напротив дома Витте, откуда наблюдал за Казанцевым и непосредственными исполнителями.

Для Департамента полиции не было секретом повышенное внимание крайне правых к бывшему премьеру. В октябре 1906 г. полиция получила сведения о том, что III монархический съезд в Киеве принял решение ликвидировать Витте. По жребию приговор должен был привести в исполнение руководитель гомельского отдела «Союза русского народа» А.Х. Давыдов. После возвращения Витте из-за границы осенью 1906 г. в его доме было установлено круглосуточное дежурство агентов охранки. Сразу после обнаружения бомб на место происшествия прибыли ротмистр Комиссаров и полковник Герасимов. Им как опытным специалистам хватило беглого взгляда на взрывное устройство, чтобы определить, что оно изготовлено не революционерами. О том же свидетельствовали анонимные письма с требованием выкупа и угрозой вторичного покушения, которые Казанцев послал Витте через несколько дней. Подобный шантаж не был характерен для революционного подполья.

Тем не менее полиция не предприняла никаких шагов для обнаружения преступников… Они втроем выехали в Москву, где, по словам Казанцева, у его партии были свои люди в полиции — в случае ареста «в одну дверь впустят, а в другую выпустят». Он объяснил Федорову, что один из членов партии присвоил себе 80 тыс. руб., добытых в результате экспроприации. Чтобы заслужить доверие партии, Федоров должен убить предателя. 14 марта 1907 г. Казанцев показал этого изменника. Федоров догнал его и четыре раза выстрелил в лицо.

Погибшим был редактор «Русских ведомостей» Г.Б. Иоллос — один из ненавистных черносотенцам депутатов I Государственной думы и инициатор расследования преступления в Териоки. Как и в случае с покушением на Витте, черносотенцы провели всю подготовку и отошли в сторону только перед самым финалом. Убийство произошло около дома члена «Общества активной борьбы с революцией» И.В. Торопова, сотрудничавшего с Департаментом полиции. В его доме размещалась редакция черносотенной газеты «Вече». Незадолго до убийства Торопов опубликовал на страницах этой газеты предупреждение, что если с его головы упадет хоть один волос, будут убиты редакторы трех либеральных газет, в том числе «Русских ведомостей».

Только узнав из газет, кого он