Та, которой нет - Маша Ловыгина

— Разумеется, — на губах Матушкина заиграла почти торжествующая улыбка. — Вы, — он демонстративно склонил голову, — должны понимать, что я, как держатель двадцати процентов, могу санкционировать внеочередное заседание совета акционеров.

Бархатов приподнял бровь.

— И остальные поддержат меня, — безапелляционно продолжил Матушкин. — На кону будущее фирмы, а вы…

— Это моя фирма! Я сам решаю, как поступать! И сам могу разобраться с…

Матушкин поднялся и задвинул стул — аккуратно, поглаживая обитую кожей спинку.

— Ты и с собой-то не в состоянии разобраться, Бархатов.

39

Влада

Совершенно внезапно повалил снег. Густые хлопья стремительно падали на землю под тяжестью собственного веса. Как всегда с опозданием, МЧС передало сообщения об изменении погоды в тот момент, когда в городе уже начались пробки. Впрочем, все к этому давно привыкли, да и отступать перед силами природы в городе никто даже не думал.

Автомобиль стоял в череде других машин, и дворники работали на пределе, стараясь справиться с пеленой налипшей белой массы на стекле.

— Возможно, если бы ты не спал, то мог остановить ее… — Влада вздохнула, бросив взгляд на бегущих по тротуару людей.

Глеб чуть сменил положение в кресле и покрутил головой, разминая шею.

— А камеры? Бархатов ведь видел, как она уходила? Потом, на следующий день, когда узнал? — продолжала она размышлять вслух.

Глеб посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.

— Зачем тебе все это? Чего ты хочешь добиться?

Влада втянула голову в плечи, насупилась раздумывая. Затем подняла подбородок и сказала, глядя перед собой:

— Человеку нужен человек… Она была совершенно одна. Никому не нужна. Даже собственной матери…

Глеб шумно сглотнул и отпустил сцепление, едва не пропустив движение машины перед ними.

— Это было ее решение… Уйти от Бархатова, — нерешительно произнес он.

Влада усмехнулась:

— Иногда это стоит сделать гораздо раньше, да? — повторила его недавние слова.

— Ты загоняешь меня в тупик.

— Мы уже там, Глеб… — Влада приподняла руки, чтобы затянуть по привычке хвост, но руки поймали лишь воздух. Она провела ладонью по гладким волосам на затылке и покачала головой. — Ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую…

— Как и ты, — ответил Глеб и сжал зубы.

— Но я бы хотела, — Влада посмотрела на него, отмечая каждую родинку на лице, маленький шрам на подбородке и чуть заметную вену на виске, — понять, что же произошло на самом деле. Поверь, это не простое любопытство. Я сейчас тебе скажу одну вещь… Ты можешь мне не поверить — это твое право. Просто выслушай меня, хорошо?

Глеб молча кивнул, сосредоточенно глядя на дорогу.

— И не перебивай по возможности, — Влада перевела дыхание. — Я… я не привыкла делиться своим личным. И возможно, это сейчас совершенно лишнее. Да и касается даже не столько меня, сколько Стаси. Стаси Иволгиной, которую я знала когда-то… — Влада облизала губы, ощутив на них соль. Даже не заметила, как из глаз полились слезы.

— Послушай, может быть не надо? — Глеб, не глядя на нее, нашел ее руку и крепко сжал. — Я сразу понял, что ты не случайно оказалась рядом. Нет, не так… Я рад, что ты появилась. Нет, опять не то… То есть, да, я рад. И мне нравится, когда мы вот так едем, и говорим, и смеемся… Ты похожа на нее, очень похожа! Если смотреть издалека, а потом сразу отвести глаза… Но я только один раз вдруг подумал, что ты — это она… В торговом центре… Но я знал, что этого не может быть.

Влада всхлипнула и вытерла свободной рукой глаза, даже не озаботившись тем, что размазала тушь.

— Я сделала это специально… дура… — губы Влады распухли, но она все продолжала их кусать, до боли сжимая зубами. — Хотела стать похожей на нее. От зависти…

— Господи, к чему?

— К красоте, к тому, что она такая… такая…

— Тебе это совсем не нужно. Ты добрая и светлая… — голос Глеба потеплел.

— Нет, ты не знаешь меня! — воскликнула Влада. — Я злая, мелочная, завистливая! Я хотела, чтобы все, что есть у нее, стало моим… Просто так, понимаешь? В то время, пока она добивалась чего-то, я плыла по течению. Все как-то само собой происходило, будто это не моя жизнь, и не мне решать, что мне нужно… Иногда я думаю, что если бы у меня было чуточку больше мозгов, то она бы смогла достучаться до меня.

Глеб нахмурился.

— Мы познакомились в приюте. Я была там недолго, когда была еще подростком… Увидела ее и подумала, что… — Влада махнула рукой, — Неважно… Фильм есть такой, старый, «Королевство кривых зеркал» называется. В нем Оля и Яло, две сестры-близняшки, которые всегда вместе, борются с плохими героями. Ну так я не то, что ты подумал. Я ни та, ни другая. Я Акюдаг — гадюка! — Влада перевела дыхание. — Надумала всего, нашла на что разобидеться… Из-за мальчика. Бред какой-то, ей-богу… И ведь самое страшное, что я эту обиду все эти годы кормила, словно ту гадюку, у себя на душе. Стася и тогда была достойна всего самого лучшего, она уже тогда была яркой, свободной, безбашенной… Ничего не боялась. Никого не слушала… Жила сама по себе… А я так не могла.

— И ты уверена, что она до сих пор оставалась такой? — искренне изумился Глеб. — Разве не знаешь, что люди меняются? И меняются гораздо быстрее, чем ты можешь себе это представить.

— Теперь знаю… — прошептала Влада. — Но я не хочу, понимаешь?! Не хочу, чтобы она менялась! Я хочу, чтобы она оставалась прежней! Чтобы она была… живая… — выдохнула Влада и закрыла лицо руками, захлебнувшись в рыданиях.

— Иногда это невозможно. Если человек решил, что… — Глеб осторожно подбирал слова, но мысль его