Мышеловка для бабочек - Алексей Мальцев

За что, собственно, и поплатился: крышка гроба, на которой ему посчастливилось в этот момент пританцовывать, вдруг зашевелилась, Мизгирь потерял равновесие и свалился на каменный пол. Пока поднимался на непривычные конечности, крышка окончательно слетела, накрыв его с головой. Из гроба, разрывая густую паутину и прогнившее тряпьё, начало вылезать костистое создание жуткой наружности.

Ценой неимоверных усилий Мизгирю удалось-таки выбраться из-под крышки. Правда, две его конечности при этом утратили гибкость и волочились, как неубранный парашют за только что приземлившимся десантником.

«Крышку бедняге не поднять, гроб не закрыть, – мелькнула мысль у картины, что ещё недавно была доктором. – А значит, жмурика обратно не уложишь, так и будет костями греметь».

Подвижность у Мизгиря после травмы оказалась уже не той, что раньше. Справиться с выбравшейся нечистью он не мог.

– Так, становится достаточно жарко, кузнечики мои дорогие! Поэтому буду краток, слушайте внимательно, повторить уже не смогу! Здесь отлично просматривается эрмикт-сфера всей планеты, и видно, кто куда перемещался. Я увидел прорыв этого мовбакера, йцукен! Твой, Васятка, сечёшь?! Ты прилетел сюда из будущего! Как бы это парадоксально ни звучало, тебе удалось то, о чём мы спорили ещё пару месяцев назад. Талантливый малый, но в твоих руках оказалось оружие похлеще ядерного, биологического, пучкового. Что там ещё? Каким-то образом раздобыл катализатор «Жидель-1». Да, в честь моей фамилии, я бы не афишировал это ещё лет десять, но обстоятельства таковы, что может случиться непоправимое! Это – катализатор, который регулирует как скорость, так и направленность всех реакций организма. Причём – мгновенно.

Из гробов вылезло ещё два мертвеца, они смыкали кольцо вокруг Мизгиря, сдвигая крышки с других гробов.

– Помнишь наши дискуссии по циклу Кребса и окислительному фосфорилированию? Да, свободные радикалы нам тогда казались интересной темой, но я-то понял, что спасительную формулу надо искать не в них. И нашёл! Сначала попробовал на белых мышах. Две трети сдохли тотчас, остальные начали исчезать, появляясь в другом месте и совершенно другими. При этом я наблюдал снижение их биологического возраста. Мне всё стало ясно.

Изловчившись, Мизгирь выскользнул из сужающегося кольца мертвецов. Но было очевидно, что бесконечно делать это он не сможет. Не дадут!

– Как ты умудрился, Васёк, украсть катализатор? Но это не самое страшное… Твой, Васятка, пробой сферы – не единственный. Я не знаю: то ли ты собрал эти фрагменты воедино, то ли этот, второй. Кто-то из вас, короче, ячсмитьбю! Этот второй – полный икс! Его визит – ещё не произошёл, понятно? Но след в эрмикт-сфере уже оставлен! В одном я уверен: без твоего вояжа не было бы его. Твой вояж – ещё полдела. Его вояж – полный атас! Неизвестность! Пойми правильно, я тебя не осуждаю за то, чего ты пока не совершал. И себя за то, что не уберёг своё открытие. Этот чудовищный поступок ты совершишь в будущем. Фактически – украдёшь результат чужого труда. Я бы тебе ни за что не разрешил это сделать. Я должен был… там, в недосягаемом пока будущем, догадываться, что ты хочешь, куда стремишься. Должен! Но ты почему-то оказался умней… Изворотливей, что ли… И явился в наше время ты для того, чтобы… убить меня. Рассчитывая, что я тебя-будущего не отличу от тебя-настоящего. Это гениально, не скрою! Но я тоже не всмятку сварен. Куда я направляюсь, тебе не сказал. И Христофорыч не раскололся. Про Мышеловку ты не знал. Значит, и в будущем ничего не известно. Благодаря этому я до сих пор живой. Это спасло! Проговорись тебе, всё – мне каюк! И половине человечества тоже! Устранив меня сегодня, ты в будущем становишься единственным обладателем уникальной формулы, ячсмитьбю! Я бы сказал – уникальной технологии! Это – сказочное богатство, неограниченная свобода передвижения как в пространстве, так и во времени. Это – стопроцентная неуязвимость. Короче, мне как-то надо выжить в этом аду! Как-то уцелеть здесь, слышите, чучелы висячие?! Чёрт, чёрт!..

В хриплом голосе Бронислав уловил нешуточное отчаяние. Мизгирю было действительно нелегко. Ходячих мертвецов становилось больше, всё трудней ему становилось ускользать от них. И, несмотря на это, он продолжал говорить из последних сил:

– Разумеется, я не в курсе твоих дальнейших планов, Василка, но интуиция подсказывает мне, что замыслишь ты в будущем что-то недоброе. И единственным препятствием на пути к достижению этого недоброго буду стоять я. Пока ещё стоять! Больше ведь некому, юбьтимсчя!.. – всхлипнул Мизгирь, с трудом ускользая от распростёртой мертвецкой клешни, занесённой над ним. – Мне кажется, что тебя, Васятка, следует здесь оставить. Я имею в виду эту стену. Думаю, что только здесь Данила-мастер тебя не найдёт. Оставаться там, в апреле 2019-го тебе никак нельзя, этот горизонтальный срез ему подвластен. Он тебя увидит и вычислит. Отсутствие тебя, Васятка, насторожит его и облагоразумит. Поскольку ты – единственное, что его может как-то усмирить. Не убедившись в твоей целостности и сохранности, он обратно не отчалит! Ведь если нет тебя, то может и его не быть, понимаешь! Это прямая угроза! Без тебя он, понятное дело, ноль без палочки…

Доктор чувствовал квадратной плоской спиной каменную стену, леденящий сквозняк, гуляющий туда-сюда вдоль неё, и, как ни силился, не мог понять – каким образом Жидель может всё вернуть назад. Пусть это звучит как вздор, но он в тот момент состоял из холста и дерева. Как можно это превратить в белковую материю, Бронислав не представлял. Науке такие способы были неизвестны. Но если случилось превращение белковой материи в холст и дерево, то почему бы не случиться обратному? Наверное, так и становятся шизофрениками.

Виновник произошедшей метаморфозы тем временем кое-как внизу уворачивался от наседавших на него мертвецов. Дыша с присвистом и кашляя, он с трудом говорил, почти «отхаркивал» важную для висевших картин информацию. Что чувствовал и что хотел высказать в эти минуты Торичео, доктор догадывался, но внешне это ничем не проявлялось. Картины безучастно покоились на стене, от них ничего не зависело: всё действо разворачивалось внизу, в свете факелов.

– Поэтому… опричники… я вас, пожалуй, разделю. Да, да, чёрт… Пора принимать решение! Васюта останется висеть здесь, а доктора я верну в свою квартиру. Надо упростить ситуацию. Передайте этому выродку… Васюта, ты им станешь лет через тридцать. Это я сейчас не про тебя, запомни… Пока не про тебя! Так ему и передайте, док, что меня ему не найти никогда. Кишка у него тонка, ячсмитьбю! А если будет что-то предпринимать, то и Василка исчезнет. А значит – и он сам, тварина, растворится в мироздании. По ветру развеется, мразь! Размажется, как сопля по стеклу лобовому. Так и передайте!.. И тогда уж точно после него никому неповадно будет воспользоваться моим изобретением вторично. Ничего, ничего, иногда по-другому – никак. Если вы его припугнете Васьком, ничего он не сделает, будет как шёлковый. Чтоб духу его здесь не было! Пусть убирается восвояси! И ещё…

Мертвецы на Мизгире сидели практически верхом, он уже не мог их сбросить.

– Если будет возможность, узнайте, кто… тот… второй… Я без понятия…