Камень - Станислав Николаевич Минин

— Нас не проведешь! — заявила Юсупова. — Мы все помним! — Долгорукая закивала.

— На следующей неделе, — заверил я их.

Мы с Андреем сыграли еще одну партию, а потом все вместе пошли в спортбар, в котором тоже было достаточно много народа, но, я так понимаю, для Долгоруких здесь всегда держали свободным один из столов. Заказав закуски и вино, мы просидели еще где-то около часа, обсуждая последние светские сплетни. В сам ночной клуб, в вип-ложу, поднялись чуть раньше одиннадцати. На этот раз сели по-другому, Юсупова оказалась под опекой Андрея, а я был посажен между Долгорукой и Шереметьевой.

— Ротация! — шепнула мне на ухо Аня. — Ты доволен? — Мне не оставалось ничего другого, как кивнуть. — Вот и я тоже.

Андрей, видимо, помня требование сестры о чем-нибудь этаком, отошел и вернулся с мужчиной в ярком пиджаке и цилиндре, оказавшимся фокусником. Он и начал развлекать наших девушек. Постепенно к нам подтянулась молодежь с соседних двух столов, и все двадцать человек с интересом стали наблюдать за «магией». Что только ни вытворял этот артист — фокусы с веревкой, карточные фокусы, фокусы с исчезновением бокалов с вином, про возврат часов их законным владельцам я и говорить не хочу. От всего этого действа меня отвлекло пришедшее сообщение от Леси: «Огромное спасибо за цветы! Дверь не будет заперта. Хочу с тобой проснуться!»

Было очень приятно! Особенно было приятно сделать приятное близкому человеку!

Выступлением фокусника вся молодежь осталась довольна, особенно наши девушки, у которых из сумочек постоянно что-то доставали — то карты, то куски веревки, то чужие часы. Слава богу, что бокалы с вином там не оказались… Проводив «мага» аплодисментами, наши красавицы принялись благодарить Андрея — если сестра его просто обняла и погладила по голове, то Инга с Аней одновременно поцеловали его в обе щеки, оставив по следу яркой помады. Дальше вечер продолжился по обычному сценарию — мы общались, танцевали, причем на медленные танцы со мной девушками был составлен график, которого все неукоснительно придерживались.

Дома я оказался в районе пяти утра, принял душ и отправился в соседнюю квартиру. Дверь действительно оказалась незапертой, я тихонько пробрался в спальню, подсвечивая себе телефоном, и залез под бочок к Лесе, которая, не просыпаясь, обняла и закинула на меня ногу по своей привычке.

«Все! Спать!» — приказал я себе и закрыл глаза.

— Докладывай, — кивнул чиновник своему помощнику.

— По Долгорукому, Юсупову и Шереметьеву пока все без изменений, они пока не встречались. Последний в отъезде, ждут его возвращения. Долгорукий, после того как Прохор Белобородов вскрыл наружное наблюдение, устроил разнос своей службе безопасности и приказал пока все мероприятия в отношении молодого человека прекратить.

— Понятно. Дальше.

— Молодой человек продолжает врастать в светское общество. От товарища по учебе, Андрея Долгорукова, он получил приглашение поучаствовать в небезызвестном бильярдном турнире, что в дальнейшем подтвердилось и направлением официального приглашения в адрес главы рода.

Подождав пару секунд реакции хозяина и ничего не дождавшись, помощник продолжил:

— Молодой человек продолжает тренировки в корпусе. На этой флешке запись его двух последних учебных боев и отчет психиатра ОКЖ после беседы с князем. — Помощник положил на стол флешку зеленого цвета. — На этой флешке, — он положил рядом уже красную, — запись двух тренировок молодого человека с Прохором Белобородовым в окрестностях Москвы. Пока все.

Хозяин кабинета продолжал сидеть с задумчивым видом еще где-то с минуту, а потом сказал:

— Усиль наблюдение за этими стариками-разбойниками, Долгоруким, Юсуповым и Шереметьевым. В случае возникновения кризисной ситуации — доклад немедленно. Свободен.

Помощник поклонился и покинул кабинет, а чиновник взял красную флешку, вышел из-за стола и воткнул ее в плазменную панель.

Глава 9

В понедельник утром первой парой у нас была лекция по теории государства и права, а второй — семинарское занятие по этому же предмету. Из римской аудитории мы вчетвером направились в аудиторию за номером триста шесть, в которой, судя по расписанию, и должен был проходить семинар. Когда мы за шли в вышеуказанную аудиторию, то увидели, что наши одногруппники заняли все задние столы. Ни оставалось ничего другого, как садиться на первые две парты среднего ряда, оказавшиеся свободными. Юсупова зашипела на Долгорукую:

— Я же говорила тебе быстрее собираться, копуша!

Вечно с тобой везде опаздываем!

— Ничего страшного не случилось, это самые лучшие места! — и не подумала оправдываться Долгорукая. — Зато преподаватели нас лучше запомнят.

— Ага, — хмыкнула Юсупова, — и чаще спрашивать будут!

— А ты готовься хоть иногда к занятиям, а не по магазинам шастай! — не осталась в долгу подружка.

Тем не менее они раскладывали свои тетради и учебники на первой парте, и тем же самым, но молча, занимались и мы с Андреем, успевая краем глаза рассматривать своих одногруппников. Девушек, как я отмечал для себя и раньше, было больше, чем молодых людей, но именно последние заняли все задние парты. Конечно, за две недели мы успели не только более или менее запомнить зрительно наш курс, численность которого была около ста человек, но и познакомиться с нашими соседями по римской аудитории, которых в нашей группе не оказалось. Мои наблюдения прервал звонок, вместе с которым в аудиторию зашел преподаватель Виктор Самуилович, который и читал нам лекции по этому предмету.

— Меня вы все знаете, а с вами я сейчас познакомлюсь.

Он достал список группы и устроил перекличку. Если на брата и сестру Долгоруких он отреагировал нормально, то меня он уже разглядывал с интересом. Когда очередь дошла до Юсуповой, он хмыкнул и сказал:

— Ну один, ну два, а тут сразу четыре… В первый раз на моей памяти собралась княжеская группа!

Сначала раздались робкие смешки с задних парт, а когда не выдержали мы с Андреем и Наталья с Ингой, смеялась уже вся группа. Кое-как нас успокоив, Виктор Самуилович продолжил занятие. На большой перемене, когда мы вернулись из столовой, наши одногруппники начали с улыбками к нам подходить и знакомиться, комментарий преподавателя окончательно растопил ледок неловкости и стеснения в группе. Инга, заметив такое внимание к своей персоне, попыталась нацепить маску «королевы», но Наташа