Высокие ставки - Дик Фрэнсис

Выход со двора был только один, но довольно широкий. Темные фигуры бросились к нему, петляя, как зайцы. Один обогнул нас с Рупертом слева, другой справа.

Руперт рванулся наперерез тому, что поменьше. Когда тот повернулся лицом к свету, оказалось, что это Джоди.

Я бросился вдогонку большому. Догнал. Схватил за плечо.

Он взмахнул рукой, двинул бедром, и я буквально отлетел от него и плюхнулся на землю.

Мускулы у него были твердые, как камень. Блеснули темные очки.

Джокер уходил от преследователей.

* * *

Джоди и Руперт катались по гравию. Один держал, другой отбивался, оба ругались на чем свет стоит. Я снова попытался схватить здорового, с тем же результатом Он, похоже, хотел броситься на помощь Джоди — потому мне и удалось догнать его во второй раз, — но в конце концов обратился в бегство. К тому времени, как я снова поднялся на ноги, он уже со всех ног мчался к выходу со двора.

Но навстречу ему бросился крепкий мужчина в синей форме. Он упал ему в ноги, дернул за колени и сбил с ног. Темные очки отлетели в сторону, и двое людей в синем принялись кататься по земле. Человек в форме оказался наверху. Я бросился ему на помощь и с размаху уселся на ноги здоровяку. Нежничать с ним я вовсе не собирался. Здоровяк взвыл от боли и прекратил вырываться. Но, боюсь, я еще некоторое время продолжал выкручивать ему ногу.

Джоди вырвался из хватки Руперта и пробежал мимо меня. До сих пор полковник, как и его жена, только смотрел на всю эту свалку, совершенно ошеломленный, но теперь он вспомнил о своем воинском долге и изящно подставил Джоди подножку.

Джоди споткнулся и растянулся на гравии. Полковник наклонился и схватил его за ворот куртки. Тут подоспел Руперт, и они вдвоем тоже уселись на Джоди, не давая ему подняться.

— И что теперь делать? — пропыхтел Руперт.

— Ждать полицию, — коротко ответил я. Нашим пленникам упоминание о полиции очень не понравилось, но вырваться им не удалось. Здоровяк принялся жаловаться, что я сломал ему ногу. Джоди, находившийся в руках профессионала, то есть полковника, не мог выдавить ни слова. На самом деле, полковник так умело держал Джоди в одиночку, что Руперт встал, отряхнулся и задумчиво посмотрел на меня.

Я дернул головой в сторону четырнадцатого денника. Дверь по-прежнему стояла полуоткрытой, внутри было темно. Руперт медленно кивнул и направился к деннику. Включил свет. Вошел. Когда он вышел, лицо у него было каменным.

— Энерджайз мертв, — с горечью произнес он.

Руперт принес веревку и крепко связал Джоди руки за спиной. Только после этого они с полковником позволили ему подняться. Встав, Джоди попытался пнуть полковника. Руперт сказал ему, чтобы он угомонился, если не хочет, чтобы ему связали еще и ноги.

Руперт и мой человек в синей форме повторили ту же процедуру со здоровяком. Тот пинаться не стал, попросту потому, что не мог. Но зато его гневные речи заставили вскинуть брови даже даму-судью, которая на своем веку слышала ругани побольше, чем все остальные из присутствующих.

Увидев лицо здоровяка, мы поняли, почему он все время ходил в темных очках. Он стоял, набычившись, исходя бессильной яростью, прыгая на одной ноге и натягивая веревку, конец которой держал мой человек в форме. Его веки, особенно нижние, были чудовищно изуродованы, и даже при этом слабом освещении было видно, что они воспалены. Да, этого человека действительно можно было пожалеть.

— Я вас знаю, — внезапно сказал Руперт, вглядевшись в него поближе. — Что у вас с глазами?

— А не пошел бы ты!.. — и так далее.

— Макрахайниш. Ваше имя — Макрахайниш. Здоровяк ничего не ответил. Руперт обернулся ко мне.

— Вы его не знаете? Хотя, возможно, он был еще до вас. Он ветеринар. Его лишили лицензии. Вычеркнули из официального списка ветеринаров и удалили со всех ипподромов. И уж в конюшне ему находиться совсем не полагается.

Здоровяк Макрахайниш высказал самое нелицеприятное мнение о скачках в целом и о Руперте в частности.

— Он был обвинен в мошенничестве и использовании допинга и получил срок в тюрьме. Он торговал допингами направо и налево. Теперь он, конечно, выглядит старше, и с глазами у него что-то не то, но это, несомненно, он, Макрахайниш.

Я отделился от группы и подошел к ярко освещенному деннику. Открыл дверь. Заглянул внутрь.

Мой прекрасный черный конь лежал на боку, ноги вытянуты, голова бессильно откинута на солому. Блестящий глаз сделался теперь тусклым и мутным. Изо рта торчали клочья недожеванного сена. Крови не было, ран, насколько я мог видеть, тоже. Я вошел, присел на корточки рядом с ним и печально погладил его. Меня переполняли гнев и жалость.

Вслед за мной к деннику подвели упирающихся Джоди и Макрахайниша. Я поднял голову и увидел их в деннике. Руперт, полковник, его жена и человек в синей форме стояли в дверях, загораживая выход.

— Как вы его убили? — с горечью спросил я.

В ответе Макрахайниша полезной информации не содержалось.

Я встал и, выпрямляясь, заметил возле хвоста лошади плоский коричневый чемоданчик, наполовину присыпанный соломой. Я наклонился и поднял его. Макрахайниш взвыл и попытался вырваться. Когда я положил чемоданчик на край кормушки и открыл его, Макрахайниш принялся ругаться вдвое энергичнее, чем прежде.

В чемоданчике было обычное снаряжение ветеринара, аккуратно разложенное по специальным отделениям. Я достал только одну вещь.

Полиэтиленовый пакет с прозрачной жидкостью. Это явно был стерильный физиологический раствор.

Я показал его Джоди.

— Вы ввели алкоголь мне в вену.

— Ты же был без сознания! — удивленно сказал Джоди.

— Заткнись, идиот! — рявкнул на него Макрахайниш.

Я улыбнулся.

— Не все время. Я помню почти все, что было той ночью.

— Он же говорил, что ни черта не помнит! — сказал Джоди Макрахайнишу оправдывающимся тоном и был вознагражден таким взглядом опухших глаз, которому позавидовала бы любая Медуза Горгона.

— Я приходил, чтобы узнать, действительно ли Энерджайз у тебя, — сказал я. — И я нашел его.

— Да ты бы его не отличил! — насмешливо бросил Джоди. — Ты же обыкновенный лох! Бестолковый и жадный лох.

— Сам такой, — ответил я. — Лошадь, которую вы убили, — не Энерджайз.

— Энерджайз!

— Заткнись! — заорал Макрахайниш. — Закрой свою поганую варежку, педераст вонючий!

— Нет, — сказал я Джоди. — Вы убили американскую лошадь, которую звали Черный Огонь. Джоди дико уставился на неподвижное тело.

— Энерджайз это! — повторил он. — Я его с закрытыми глазами узнаю!

— Господи Иисусе! — взвыл Макрахайниш. — Я тебе язык выдеру!