Лига правосудия - Алексей Макеев

Гуров вернулся на кухню и заварил себе чай — ему было уже не до сна. Он сидел и намечал план действий: пробить всех по адресной базе, навести о них справки — ну, тут он агентуру и всех, кого только можно, подключит, но вычислит тех, кто мог бывать в том доме, а потом… Вот с «потом» было сложнее. Гуров хорошо стрелял, были на его счету и убитые им в перестрелках преступники, но вот чтобы казнить этих извращенцев так, как они того заслуживали… Сможет ли он? Именно он, потому что о том, чтобы привлечь к этому Стаса с Петром, и речи быть не могло. Лев знал человека, который, не колеблясь ни секунды, приведет все приговоры в исполнение так, что ад содрогнется. И сделает это не потому, что он садист, а потому, что сам когда-то подвергся таким изощренным пыткам, что на всю оставшуюся жизнь остался во многих отношениях инвалидом. Уж он-то поймет Гурова, как никто другой! И в память о невинных погибших детях и тех, кого до сих пор мучают по ночам кошмары о пережитых ими в детстве страданиях, отомстит извращенцам. Но вправе ли Лев вешать на него такую ношу? Доказать вину этих подонков невозможно, но и оставлять их безнаказанными нельзя! Что делать? И Гуров решил, что для начала нужно их просто найти, а потом видно будет. Но вот Орлову с Крячко он об этом списке ничего говорить не будет. Пока не будет. А, может быть, и совсем. Лев лег спать и, как ни странно, мгновенно уснул.

На следующий день, когда они втроем собрались в кабинете Орлова, Крячко, потупя взгляд, виноватым голосом сказал:

— Лева! Ты меня прости, сам не знаю, что на меня тогда нашло.

— Проехали, Стас! Чего между друзьями не бывает? — мирно ответил Гуров. Господи! Какими же мелочными на фоне того, что он узнал и пережил, показались ему сейчас все наезды Крячко и собственные обиды.

Стас искренне обрадовался, разулыбался и хотя обниматься не полез — не любил Лев подобные нежности, — но видно было, что счастлив и невыносимой тяжести груз упал с его плеч. Глядя на них, Петр только усмехнулся и головой помотал — честное слово, ну как дети!

— Раз обстановка из боевой перешла в мирную, можно начинать. Для начала хочу сообщить, что никаких следов операционной или чего-то подобного в доме не нашли, а вот во вмонтированном в стену сейфе были деньги, причем довольно много, и доллары, и рубли! Огонь их не коснулся, и на них сейчас отпечатки ищут. А теперь пусть Лева расскажет нам обо всем, что он узнал, потом Стас доложит, ну а затем выработаем план действий.

Гуров начал докладывать, но, как и собирался, ничего не сказал им о Геннадии — раз дал слово офицера, то держи его, не сказал и о списке. Затем настал черед Крячко. Лев слушал его и поражался. Он всегда считал Стаса отличным оперативником, который кое в чем превосходил и его, но вот насчет его аналитических способностей был не самого высокого мнения, хотя старательно это скрывал. А теперь оказалось, что Крячко практически в одиночку разобрался с большей частью этого дела! Хотя кое в чем ему просто повезло, но везение тоже просто так не приходит, его еще заслужить надо!

— Стас! Ты герой! — совершенно серьезно похвалил он друга.

— А я еще и на машинке могу! И вышивать! — голосом кота Матроскина ответил на это Крячко и попросил: — Только ты не перебивай! Это еще не все!

Он стал рассказывать дальше, и Гуров, услышав фамилию Камолова, внутренне напрягся — она стояла в полученном им списке первой, и имя-отчество совпадало.

— Ну, все, — сказал, закончив, Крячко. — Теперь, когда все вернулось на круги своя, распределение ролей прежнее: я ногами работаю, а Лева — головой. Я сейчас смотаюсь в коллегию адвокатов, оттуда — в район, а Гуров будет расклад анализировать.

— Нечего пока анализировать, — поправил его Лев, — так что мы с тобой вместе и туда, и туда съездим. Только ты подожди меня минутку, мне один вопрос решить надо.

Обрадованный, что они с Левой помирились, Стас и не думал возражать, а Гуров, который, услышав об убийстве Камолова, тут же почувствовал неладное, — а интуиция его еще никогда не подводила, — быстро отксерокопировав у секретарши Петра список, поднялся с копией к компьютерщикам и попросил:

— Ребята, пробейте мне по адресному всех вот по этому списку, независимо от возраста, а я потом уже сам разберусь, кто мне нужен, причем ищите и среди живых, и среди покойников. Я попозже к вам зайду.

Гуров и Крячко на машине Стаса — Лев свою не успел помыть, и появляться на ней у районников было просто стыдно — сначала заехали в городскую коллегию адвокатов, где узнали, что Камолов был убит в январе 2005-го, а поскольку жил он постоянно в своем загородном доме, то ехать им пришлось черт-те куда.

В райуправлении, узнав, что их интересует, только удивленно пожали плечами — дела давно минувших дней. Но вот самого дела как раз в архиве и не было — его еще тогда затребовали наверх, а вот кто именно, новый начальник просто не знал, потому что никаких следов в документах не осталось — значит, распоряжение было устным. Затребованные для личной беседы сотрудники, которые вели это дело, были не меньше начальства удивлены, что тем убийством вдруг кто-то заинтересовался, но спорить с двумя полковниками-важняками не стали — себе дороже выйдет, и рассказали что помнили.

— Дело было так! Сестра Камолова, обеспокоенная тем, что ее брат не отвечает на звонки, приехала к нему домой, а ключ у нее был, вошла и обнаружила его, но уже в виде трупа. Полежала в обмороке, слава богу, ничего не трогала, а, придя в себя, вызвала нас. Мы приехали, сидит потерпевший в голом виде на унитазе, руки связаны за спиной так, что веревка под смывным бачком проходит, а ноги к унитазу скотчем примотаны, рот опять же скотчем заклеен. Все наше мужское хозяйство у него начисто отрезано и в унитазе плавает, а он сам полон крови.

— Короче, Камолов истек кровью? — уточнил Стас.

— Ну да! Замок не взломан, а очень аккуратно открыт отмычкой, в доме ничего не взято, а было там всего о-го-го сколько, следов борьбы нет, на теле потерпевшего тоже ничего, только на сгибе левого локтя след от укола наш эксперт разглядел, а в крови нашел следы… Этого… Пента… тала натрия. Преступление носило ярко выраженный сексуальный характер, тем более что Камолов был «голубой». Был у него «нежный друг», но у того на время смерти потерпевшего железное алиби. Мы на всякий случай проверили дела Камолова — вдруг кто-то из бывших подзащитных посчитал себя обиженным и, зная о его нетрадиционной ориентации, когда освободился, решил вот так его убить, чтобы следы замести. Проверили всех, кто за год до этого вышел, но ничего не нашли, а потом дело у нас забрали.

Гуров с Крячко переглянулись, поблагодарили районников и поехали в Москву. Первым не выдержал Стас:

— Лева, тебе не кажется, что это ему расплата за притон?

— Ну и откуда у фомичевских мужиков пентатал натрия? — спросил в ответ Лев. — И никаких следов они не оставили, и замок вскрыли до того аккуратно, что сестра Камолова потом его своим ключом смогла открыть.

— То, что это не фомичевские мужики, ежику понятно, но кто? Я вот что думаю, надо посмотреть, не было ли аналогичных убийств после января 2005-го. Если Камолову «сыворотку правды» вкололи, значит, хотели что-то узнать, не имена ли клиентов того притона? Сейчас приедем, и я запрос отправлю, — решительно заявил Стас, но тут же передумал: — Чего мелочиться? Пойду к компьютерщикам, и пусть они при мне в своих базах шарят! Так быстрее будет!