История призрака - Джим Батчер

Удар пошатнул его и заставил отступить на шаг, но Мёрфи преследовала своего противника слишком тесно, слишком неосторожно. Клубок оправился от удара почти мгновенно, отразил еще один удар и перехватил ее руку. А потом резко повернулся и швырнул ее поверх канатов прямо в стену. Врезавшись в стенку, Мёрфи вскрикнула и мешком повалилась на пол.

— Убью! — зарычал я, стиснув кулаки, и ринулся вперед. Только сделав два и три шага, я сообразил, что не могу причинить этому типу никакого вреда. Ни ударить. Ни послать прогуляться в иную реальность. Блин, я даже не мог подкрасться к нему и крикнуть в ухо: «Буу!»

— Гарри, стойте! — шипел Баттерс. — Все в порядке.

Медленно, но уверенно Мёрфи поднялась на ноги. Великан Клубок тем временем подошел к канатам, придерживая правую руку левой. Мёрфи стряхнула пыль с одежды и повернулась к нему. Ее голубые глаза оставались спокойными, как арктический ледник, губы кривились в легкой улыбке. На нижней губе, рассеченной ударом, набухала капля свежей крови. Она смахнула кровь рукавом, не отводя взгляда от Клубка.

— Три? — спросила она.

— Все четыре, — отозвался тот, помахав правой рукой в знак подтверждения. — И чем я теперь меч держать буду? Хорошо. Когда бы ты не жаждала так крови, могла бы и выиграть поединок.

Мёрфи фыркнула.

— Ты просто перебрал хмельного меда, Скальди Скиль-дсон.

Клубок не удержался от улыбки:

— Завтра на мечах?

Мёрфи кивнула. Еще секунду-другую оба молча смотрели друг на друга, словно ожидая атаки и опасаясь повернуться спиной к противнику. Потом, без всякого предварительного знака или сигнала, одновременно кивнули друг другу и, расслабившись, повернулись в разные стороны.

— Баттерс! — пророкотал Скальди Клубок. Если пальцы его и впрямь были сломаны, видимого беспокойства это ему не причиняло. — Когда ты наконец выйдешь на ринг, чтобы пробовать силы, как подобает мужчине?

— Как только достану себе действующий световой меч, — с готовностью отозвался Баттерс.

Клубок расплылся в ухмылке. Коротышка-патологоанатом повернулся к Мёрфи и кивнул:

— Мы могли бы переговорить в комнате для совещаний?

— Угу, — кивнула она в ответ, вернулась к рингу и легонько стукнулась кулаками (левыми) со Скальди. Потом вывела нас с Баттерсом из спортзала, спустилась по другой лестнице, зашла в длинную, узкую комнату и заперла за нами дверь. Баттерс поставил фонарь с Бобом на стол. Глаза у черепа снова вспыхнули оранжевым светом, и по реакции Мёрфи я понял, что она увидела в их свете меня.

Она чуть застыла, глядя в мою сторону, и в глазах ее сразу появились усталость и боль. Она сделала глубокий вдох и на миг зажмурилась. Потом медленными, продуманными движениями сняла куртку.

— Привет, Гарри, — сказала она.

— Привет, Мёрф, — отозвался я, дождавшись, пока Баттерс поставит на стол свой транзистор.

Под курткой у нее обнаружилась другая: тонкая, легкая — я такие видел на каскадерах, когда расследовал одно из самых первых своих дел. Выходит, ее тренировка с жестким контактом была не настолько опасна, какой казалась со стороны. Ясное дело, синяков она получила достаточно, но удар о стену вряд ли сломал бы ей спину. Череп — возможно, но не спину.

— Ты в порядке?

Она повела плечом и поморщилась:

— Заживет.

— Гляди, напорешься в городе на такого верзилу, — прогудел я голосом кинозлодея. — И кто начистит ему ряшку?

Глаза ее вспыхнули, и она смерила меня хмурым взглядом.

— Скажи, Дрезден, ну скажи: я когда-нибудь дралась с кем-нибудь, равным мне по росту и силе, а?

— Гм...

— Если хочешь драться со злобными лосями...

— С лосем, — поправил ее Баттерс как бы невзначай. — С несколькими даже вам не совладать.

— Гориллы, — продолжала Мёрфи, не обращая на него внимания. — Лучший способ тренироваться для драки с лосями — это тренироваться на чуть менее злобных гориллах. Скальди на две сотни фунтов тяжелее меня, почти на два фута выше, и боевой практики у него два тысячелетия...

— Меньше, — заметил Баттерс. — Чуть больше полутора.

Мёрфи презрительно фыркнула:

— Полторы тысячи лет практики ломания спин мелким занудам-докторишкам, помешанным на точности.

Баттерс расплылся в довольной ухмылке.

— Мне его никогда не побить, Гарри. Никогда. И не в этом дело. — Она отвернулась и продолжала чуть тише: — А дело в том, что мир добрее не становится. Девушкам приходится самим о себе заботиться.

Ее лицо? Один только взгляд на него причинял боль. Да и слышать ее слова было все равно что лежать под ножом, заживо срезающим тебе кожу полоска за полоской. Я ничего не сказал. Старался не показывать вида. Скажи я, что Мёрфи не хватает моей защиты, и это ее оскорбило бы, а уж если бы ей показалось, что я терзаюсь виной за то, что не могу ее защитить, помочь ей, — она разозлилась бы не на шутку.

Поймите меня правильно. Я вовсе не считаю Мёрфи принцессой из замка. Просто вышло так, что ей одной пришлось противостоять силам, которые относятся к ней с тем же пренебрежением, как, скажем, накатывающие цунами, извержение вулкана или землетрясение. Жизнь — штука драгоценная, но хрупкая, а жизнь Мёрфи была ценнее для меня большинства других.

— Ладно, Гарри, — спохватилась Мёрфи. — С чего начнем?

Я ощущал себя неловко, стоя, в то время как они с Баттерсом сидели за столом, но подвинуть стул все равно не мог.

— Э... Может, начнем с того, что тебе известно о том, как меня... застрелили?

Она кивнула, и лицо ее сразу сделалось профессионально бесстрастным, отстраненным, как у полицейского при исполнении.

— Говоря официально, знаем мы не слишком много. Я приехала забрать тебя и обнаружила кровь и одну пулевую пробоину. Этого не хватало даже на то, чтобы заявить об убийстве. Поскольку жер... поскольку ты находился на катере, а тот не стоял неподвижно, определить точное направление, откуда был сделан выстрел, не представлялось возможным. Возможно, с крыши ближайшего к порту здания. Траектория пули отклонилась при прохождении через твое тело, и отметины, оставленные ею на стенах рубки, расположены асимметрично. Однако эксперты по баллистике считают, что это было что-то между пулей двести двадцать третьего винтовочного калибра и соответственно триста тридцать восьмого винтовочного калибра, причем второй вариант вероятнее.

— Никогда не разбирался в нарезном оружии. Что это значит?

— Это означает снайпера, вооруженного карабином, — пояснил Баттерс. — Не обязательно армейским. Продается довольно много охотничьих ружей таких калибров.

— Пули мы так и не нашли, — продолжала Мёрфи. Она сделала глубокий вдох. — Как и тела.

Я заметил, что оба — и Мёрфи, и Баттерс — смотрят на меня очень пристально.