За глупость платят дважды - Саша Фишер

и с сожалением развел руками. — Я говорил герру Вишерингу, что из этого ничего не выйдет, но не убедил.

Толстяк поспешил к выходу, размахивая зажатым в правой руке блокнотом.

— Всего хорошего, — сказал Шпатц и вежливо кивнул. Все промолчали, сверля его взглядами. Шпатц едва заметно пожал плечами и направился вслед за Бенингсеном. Они снова прошли по коридору и свернули в зал грохочущих типографских станков. Толстяк так энергично махал блокнотом, что из него под ноги Шпатца вывалилась какая-то бумажка. Он наклонился, поднял ее, окликнул Бенингсена, но тот не услышал из-за шума. Шпатц мельком глянул на выпавший клочок бумаги. Это была телеграмма. Всего из одной строчки.

«Все уже сделано. Д.Ф.»

— Герр Бенингсен... — Шпатц протянул руку, чтобы остановить толстяка. Из-за шума станков тот ничего не слышал. Замер. Д.Ф. Все уже сделано. — Герр Бенингсен?

Дверь распахнулась, Бенингсен остановился на крыльце, вытянул из кармана неопрятный платок и принялся вытирать лоб.

— Прошу прощения, герр Шпатц, — Бенингсен повернулся к Шпатцу. — Они вообще-то хорошие ребята. Умные, любознательные. Просто сейчас не самый удачный момент для беседы. Возможно...

Тут взгляд толстяка сфокусировался на клочке бумаги, который Шпатц все еще держал на вытянутой руке. Зрачки его расширились, кровь моментально отхлынула от круглого лица.

— У вас выпало, герр Бенингсен, — Шпатц постарался придать своему лицу безмятежное выражение. — В типографии было шумно, вы не слышали...

— О, благодарю... — голос Бенингсена сорвался почти на писк. — Это от моей кузины. Я попросил ее связать мне несколько теплых вещей, вроде бы эту зиму обещают холодной... Кроме того, в Аренберги всегда холоднее, чем в Билегебене... А у нее своя ферма, она держит... ээээ... овец. Да! Овец. И продает шерстяные вещи. Я написал ей неделю назад, а сегодня утром она мне телеграфировала...

— Кстати, герр Бенингсен, — на крыльцо вышел Крамм и сразу же потянулся за сигаретами. — Мы бы хотели навестить герра Лангермана. И за всеми этими делами совершенно забыли спросить его нынешний адрес...

— Лангермана? — переспросил Бенингсен, торопливо засовывая телеграмму вместе с носовым платком в карман. — Ах да, конечно... Видите ли, какое дело, герр Крамм... — глаза толстяка снова забегали. — Герр Вишеринг мне сообщил, что он перевез его в другое место. Вроде бы, нашел более хорошего доктора. Я пока точного адреса не знаю, но вы можете сами его спросить.

— Когда вы с ним разговаривали? — Крамм выдохнул струю дыма почти в лицо Бенингсену.

— Сегодня утром, — быстро ответил тот. — Да, утром. Он мне позвонил, сказал тем, что перевозит Алоиса, поэтому на встречу подойти не сможет.

— Утром? — Шпатц иронично изогнул бровь.

— Да-да, — толстяк быстро закивал. — Вы меня извините, я должен идти к свои ребятам. Хорошего дня, герр штамм Фогельзанг. Герр Крамм...

Бенингсен протиснулся во все еще приоткрытую дверь и захлопнул ее изнутри. Легкомысленная улыбка медленно сползла с лица Шпатца.

— Что было написано в той телеграмме? — спросил Крамм. — Ты побледнел, когда ее прочитал.

— Все уже сделано, — медленно проговорил Шпатц. — И инициалы. Д.Ф.

Крамм молча курил, разглядывая носки своих ботинок. Снова щелкнул замок, дверь скрипнула и на улицу выглянула растрепанная головка Магды.

— Как хорошо, что вы еще здесь! — девушка выскочила на крыльцо, одергивая подол платья, едва прикрывающий колени. Этот жест сделал ее еще больше похожей на школьницу. — Я подумала, что раз вы все равно больше не придете, то я должна вас догнать...

— У вас ко мне какое-то дело, фройляйн Магда? — Шпатц вежливо улыбнулся, не особенно стараясь придать своей улыбке искренность.

— Я... — девушка смутилась, на ее щеках заиграл румянец. — Я просто хотела поговорить в нормальной обстановке. Чтобы не... — она закрыла дверь и уперлась в нее спиной, словно опасаясь, что кто-то может ее открыть. — Я хотела извиниться за ребят. Я...

— Все хорошо, я не в обиде, фройляйн Магда, — Шпатц посмотрел на Крамма, тот незаметно пожал плечами. — Нам уже пора.

— Ой, нет, подождите... — дверь с силой толкнули, и девушка, не удержавшись на ногах, упала в объятия Шпатца.

— Что ты себе позволяешь, вервантский выродок? — прорычал Майнер, сжимая кулаки. За его спиной маячил второй парень, имени которого Шпатц или не слышал, или не запомнил.

— Это же ты меня толкнул! — взвизгнула Магда.

— Заткнись! — Майнер шагнул вперед, схватил ее за руку и отшвырнул в сторону. Замахнулся кулаком, целясь Шпатцу в челюсть. Шпатц уклонился от неумелого удара, но наносить ответный не стал. Парень был уже в плечах и явно уступал в боевых качествах. Кроме того, не хотелось драться из-за явного недоразумения.

— Вы думаете, вам все можно, да? — Майнер, не встретив сопротивления, угрожающе двинулся вперед. — Забирать власть, имущество, лапать чужих женщин?! — он снова попытался нанести удар, но Шпатц отступил и уклонился. — Веди себя как мужчина, ну же! Как хватать мою девушку, так ты готов, а как отвечать за это — убегаешь, да?

Шпатц быстро оглянулся. До глухой стены дома на противоположной стороны улицы было еще далеко. Магда, которую Майнер отшвырнул в сторону, поднялась с тротуара и хотела броситься между ними, но Крамм ее удержал. Второй парень медленно перемещался, заходя к Шпатцу сбоку. Шпатц уклонился от еще одного удара. Никакого страха не было, обычная драка. Захлестнули эмоции парня, бывает. Сейчас он еще немного помашет руками и остынет...

— Майнер, перестань! — крикнула Магда. — Я никогда не была твоей девушкой!

— Заткнись, Магда! — прорычал он, продолжая наступать на Шпатца. — Он все равно не имел права тебя трогать! Выродок! Мразь!

Шпатц отклонился в сторону и сделал подсечку. Майнер, споткнулся, сделал три быстрых шага вперед, но не упал. В руке второго тускло блеснуло короткое лезвие.

Крамм отпустил девушку и выхватил из кобуры пистолет.

— Так, хватит, — негромко сказал он. — Ты! Убери оружие. Герр Майнер, вашу девушку никто не обижал. Возвращайтесь в свою комнату отдыха и займитесь своими делами.

— Да кто ты такой, мне указывать?! — Майнер повернулся к Крамму. Тот дважды нажал на спусковой крючок. В тишине переулка выстрелы в воздух прозвучали оглушительно. Ноздри защекотал запах