Гунны - Владимир Ключников

Дворец Аттилы, в котором довелось побывать Приску, тоже был достаточно скромен, хотя римлянин и пишет, что он считался «великолепнее всех дворцов, какие имел Аттила в других местах». «Он был построен из бревен и досок, искусно вытесанных, и обнесен деревянною оградою, более служащею к украшению – нежели к защите». Кочевники не слишком увлекались домостроительством, однако на территории гуннской империи существовало немало городов, и жители ее, прежде всего римляне, имели прекрасный опыт возведения каменных зданий и дворцов. Однако Аттила не прельстился чужой роскошью. Интересно, что в его дворце не имелось даже отдельной спальни – ею служила та же самая зала, где вождь принимал гостей. Приск так описывает пиршественную залу:

«Скамьи стояли у стен комнаты по обе стороны; в самой середине сидел на ложе Аттила; позади его было другое ложе, за которым несколько ступеней вели к его постели. Она была закрыта тонкими и пестрыми занавесами, для красы, подобными тем, какие в употреблении у Римлян и Эллинов для новобрачных».

На пиру у Аттилы не было недостатка в винах, пили, судя по всему, достаточно много, но и сам вождь, и гости строго соблюдали установленный ритуал. Первая чаша полагалась сразу при входе. Приск пишет: «Виночерпцы, по обычаю страны своей, подали чашу, дабы и мы помолились, прежде нежели сесть. Сделав это и вкусив из чаши, мы пошли к седалищам, на которые надлежало нам сесть и обедать. Когда все расселись по порядку, виночерпец подошед к Аттиле, поднес ему чашу с вином. Аттила взял ее и приветствовал того, кто был первый в ряду. Тот, кому была оказана честь приветствия, вставал; ему не было позволено сесть прежде, чем Аттила возвратит виночерпцу чашу, выпив вино или отведав его. Когда он садился, то присутствующие чтили его таким же образом: принимали чаши и, приветствовав, вкушали из них вино. При каждом из гостей находилось по одному виночерпцу, который должен был входить в очередь по выходе виночерпца Аттилы. По оказании такой же почести второму гостю и следующим за ним гостям Аттила приветствовал и нас наравне с другими, по порядку сидения на скамьях. После того, как всем была оказана честь такого приветствия, виночерпцы вышли. После того как наложенные на первых блюдах кушанья были съедены, мы все встали, и всякий из нас не прежде пришел к своей скамье, как выпив прежним порядком поднесенную ему полную чару вина и пожелав Аттиле здравия. Изъявив ему таким образом почтение, мы сели, а на каждый стол поставлено было второе блюдо, с другими кушаньями. Все брали с него, вставали по‐прежнему; потом, выпив вино, садились».

Античные писатели издавна любили подчеркивать невоздержанность варваров (прежде всего скифов) и их склонность к пьянству. Однако на пиру у Аттилы, судя по тому, что пишет Приск, хотя выпито было немало чаш, хозяин и гости оставались трезвыми. И если сравнивать с эллинами и римлянами, то развлечения, которым предавались Аттила и его приближенные, куда больше напоминали сисситии древних спартанцев, чем оргии римлян времен империи. Приск пишет:

«С наступлением вечера, зажжены были факелы. Два варвара, выступив против Аттилы, пели песни, в которых превозносили его победы и оказанную в боях доблесть. Собеседники смотрели на них; одни тешились стихотворениями, другие воспламенялись, воспоминая о битвах, а те, которые от старости телом были слабы, а духом спокойны, проливали слезы».

Не обошлось и без развлечений попроще. «После песней какой‐то Скиф, юродивый, выступив вперед, говорил речи странные, вздорные, не имеющие смысла, и рассмешил всех». Веселил гостей и карлик Зеркон, который приехал в ставку Аттилы, чтобы ходатайствовать о своем воссоединении с женой. Но сам Аттила к такого рода зрелищам оставался равнодушен: он, «казалось, не говорил и не делал ничего, чем бы обнаруживал расположение к смеху».

Пожалуй, невоздержан Аттила был лишь в одном: у него было множество женщин. Иордан, говоря о сыновьях Аттилы, пишет, что их, «по распущенности его похоти, [насчитывалось] чуть ли не целые народы»512. Приск тоже сообщает, что Аттила имел много жен – «согласно с законом Скифским». С одной из них – главной супругой гуннского вождя – Приску довелось познакомиться лично. Она жила в том же «селении», где находилась главная резиденция Аттилы, но имела отдельный дом. Приск пишет:

«На другой день я пошел ко двору Аттилы с подарками для его супруги. Имя ее Крека (она же Рекан. – Авт.). Аттила имел от нее трех детей, из которых старший был владетелем Акациров и других народов, занимающих Припонтийскую Скифию. Внутри ограды было много домов; одни выстроены из досок, красиво соединенных, с резною работою; другие из тесаных и выровненных бревен, вставленных в брусья, образующие круги; начинаясь с пола, они поднимались до некоторой высоты. Здесь жила супруга Аттилы; я впущен был стоявшими у дверей варварами и застал Креку, лежащую на мягкой постели. Пол был устлан шерстяными коврами, по которым ходили. Вокруг царицы стояло множество рабов; рабыни, сидя на полу, против нее, испещряли разными красками полотняные покрывала, носимые варварами поверх одежды, для красы».

Старшего сына Аттилы от Креки звали Эллак. Хотя Приск и называет его «владетелем Акациров и других народов, занимающих Припонтийскую Скифию», но реальным правителем в дни их знакомства он, судя по всему, стать еще не успел. Когда посольство Приска вступило в земли гуннов, те как раз ждали возвращения Онигисия, который «в это время был послан с старшим сыном Аттилы к Акацирам» с тем, чтобы помочь Эллаку утвердиться среди своих новых подданных. Неизвестно, насколько успешно выполнили Онигисий и Эллак свою миссию. Во всяком случае, Эллак вернулся назад вместе с Онигисием513.

Этот эпизод – один из немногих, которые проливают какой‐то свет на возраст Аттилы. В 448 году у него уже имелись, по словам Приска, седые волосы, но старший сын его был еще очень молод. Аттила завоевал акациров несколько лет назад, но лишь сейчас направил к ним Эллака, причем в сопровождении старшего – опытного сановника. И значит, Аттиле, старший сын которого только входил в возраст, было, вероятно, немногим более сорока. Поскольку после смерти Руа он сумел стать полноправным правителем, несмотря на наличие старшего брата, можно предположить, что в 434 году он уже был достаточно опытным воином и вождем. Все это дает основания думать, что Аттила родился в первом десятилетии V века.

Иордан сообщает, что Эллака «отец настолько любил больше остальных, что предпочитал бы его на престоле всем другим детям своим»514. Однако у Приска Аттила однозначно отдает предпочтение младшему сыну. Историк описывает пир, на котором видел Аттилу и его сыновей: «Против Онигисия, на скамье, сидело двое из сыновей Аттилы; старший же сын его сидел на краю его ложа, не близко к нему, из уважения к отцу потупив глаза в землю». Позднее в зале появился младший сын вождя, по имени Ирна (он же – Эрна или Эрнак), и стал возле отца. Аттила потягивал его за щеку и «глядел на него веселыми глазами». Приск пишет: