Та, кто задает вопросы - Варвара Еналь

– Иду.

– Не идешь.

– Уже пошла. Уже вышла. Встретимся у кладбища.

– Наглая девчонка, подожди!

– Что, хочешь идти со мной?

– Не борзей! Ладно, пойдем вместе и огребем тоже вместе. Тогда не рыдай, что у тебя стало больше синяков.

– Договорились. Не буду. И вообще давно хочу навалять этим Вивчарам. Еще те придурки.

– О боже…

Они вышли во двор, Мирослава расстегнула толстовку, и на ее черной футболке блеснул серебряный крестик. Ярко так блеснул, и Матвей уставился на него, удивленно подняв брови.

– А это у тебя откуда? – Он остановился и схватил девчонку за руку.

И Мирослава, которая всегда была такой бойкой и языкатой, вдруг смутилась. Посмотрела куда-то в сторону, наморщила нос, и Матвей понял, что она собирается соврать. Набрешет с полкороба – уже придумывает правдоподобную историю.

– Только не говори мне, что отыскала эту штуку в коробочке с украшениями сестры. Это старинный крестик, таких было всего пять штук, и я знаю, кому они все принадлежали. У тебя – крестик отца Теодора, его историю я помню, дед Стефан рассказывал. Ладно, сейчас некогда, но после ты мне все объяснишь. Носи его и не снимай, он отпугивает нечисть. Когда-то эти крестики носили охотники на ведьм.

– Вроде твоего прадеда?

– Нет, моему прадеду такой крестик не достался. Его на свете еще не было, когда отец Теодор молился за охотников на ведьм. Давно это было. Смотри не снимай крестик.

– Он защищает, как бусы из рябины? – уточнила Мирослава.

– Нет. Рябиновые бусы – это побрякушки. А человек с таким крестиком на шее практически неуязвим для ведьмы. Мне неизвестно почему, прадед не пояснял. Вообще у Вартовых много тайн и длинная история, и я мало что знаю. Но ты обязательно расскажешь, откуда он у тебя. Без вранья, договорились?

– Договорились.

У меня все еще болело ушибленное плечо, клокотала внутри злость. Воспоминания о несчастной контрольной по алгебре не оставляли в покое. Выходит, что все эти члены кланов Варты могут беспрепятственно приходить в школу, проникать в классы и дубасить кого захотят. Им за это ничего не будет, их не поймают, не посадят в тюрьму и даже штраф никакой не выпишут. Потому что Вартовые владеют этим городом и им все теперь позволительно.

Непонятно только, знает ли наш классный, Григорий Луша, о книге Желанной. Он никак не выделял меня из всего класса, относился ровно и спокойно, как к любой из своих учениц. Его благосклонность слегка распространялась на Соломию Совинскую, и то только потому, казалось мне, что Соломийка сама липла к нему, точно жвачка к подошве кеда.

Как учитель Григорий Луша был безупречен, что ни говори. Глаза с веселым прищуром, клетчатые рубашки, неизменное благодушие. Он ни разу не обозвал нас тупицами или бестолочами, как это делал наш учитель физики, например. Ни разу не занизил оценку, как Понятливая Наталья. Ни разу не придрался из-за опоздания или просьбы выйти в туалет.

То есть Луша был нормальным человеком, и я представить не могла, что он живет в одном доме с длинным лохматым парнем, дубасящим ногами Макса Кутянского. Более того, эти двое – родные братья. Да у них даже внешность разная.

Луша был красавцем, глаз не оторвать. А темноволосый выглядел каким-то чучелом, что ли. Лохматый, небритый, нос слишком длинный, глаза небольшие, темные. Никакого шарма. К тому же любитель выпить, это сразу видно по мешкам под глазами, а Григорий наш всегда неизменно трезв как стеклышко.

Что уж там говорить, мне и самой Луша немного нравился. Не так, как Матвей или Богдан, не в смысле девчачьей симпатии, но вообще, как красивый молодой мужчина. Он был моего типа, если можно так выразиться. Именно такой мужской типаж мне и нравился.

Я скосила глаза на идущего рядом Матвея – мы оба напялили наши браслеты-обереги, и встречные прохожие огибали нас, словно мы были придорожными столбами, ничего не значащими и неодушевленными, – и подумала, что мой Матвей тоже выглядит невероятно притягательно. И почему в кланах Варты рождаются такие красивые парни?

Солнце садилось медленно и лениво, небо было красным, горизонт на противоположной стороне – синим. Под ногами лежали белые лепестки с осыпающихся деревьев. Мы перешли через шоссе и поднялись к ставшему знакомым кладбищу Невинно убиенных. Дорога пылила под ногами, кусты качались. Где-то вдалеке лаяли собаки, и Матвей пояснил, что за холмом есть платная стоянка для машин, которую эти собаки сторожат.

– Это они гавкают, – сказал он.

Едва завидев поблескивающий крест на куполе часовенки, я почувствовала легкую дрожь и волнение. Это казалось странным, ведь Вивчаров я не боялась. Ну в крайнем случае убежим, мы ведь умеем быстро бегать. Но волнение охватывало меня все больше и больше, и я сжимала в кулаки потеющие ладони и пыталась унять бешеный стук сердца. Будто пришла на свидание к парню, который собирался меня обмануть.

Нас уже ждали. Две высокие фигуры в черном стояли у кованой решетки, их плащи были распахнуты, и я увидела тонкие талии и оружие на этих талиях. Такого я не встречала еще ни разу – прикрепленные к поясу мечи в черных ножнах! Ну прямо сериал «Орудия смерти» какой-то!

– Зачем ты ее привел? – спросил один из братьев.

Я первый раз видела Марьяна и Михаила при дневном свете и потому уставилась на них с непосредственностью невоспитанной школьницы. Я не могла понять, кто из них кто, настолько одинаково поблескивали их глаза и похоже кривились тонкие губы.

Они были красивы, оба брата. Высокие скулы, открытые лбы, отброшенные назад волосы. Темные глаза с таким немного злым блеском, словно оба готовы вот-вот броситься в бой. Только с нами-то сражаться зачем?

– Она тоже член нашего клана, – коротко ответил Матвей.

– Хорошо, садись и рассказывай.

Один из братьев похлопал ладонью по скамейке и быстро глянул на меня. И тогда я поняла, что это Марьян. Вот так же он смотрел тогда ночью в лесу, когда напал на нас с длинной палкой и бил ею моего друга.

Матвей рассказал им все, что мы узнали.

Михаил так и стоял рядом со скамьей, а Марьян сидел, вытянув ноги, и время от времени поглядывал почему-то на меня. Этот пристальный взгляд невольно смущал, я слегка попятилась, посмотрела на его руки и заметила на запястье точно такой же браслет-оберег, что у меня и Матвея. Ягоды рябины, черные бусины.

Так вот почему братья Вивчары видели нас в нашем настоящем облике! Они носили точно такие же браслеты! А всякий, носящий браслет-оберег, видит окружающих такими, какие они есть!