Та, кто задает вопросы - Варвара Еналь

Кто находился по ту сторону книги? Я не знала, но мой собеседник был умным, серьезным и знал много важного о жизни. Я могла рассчитывать на его совет, поэтому без колебаний рассказала о наших с Матвеем сегодняшних похождениях. О старинном кладбище и о том, что старая бабка Ульяны и Орыси принадлежала к кланам Варты.

Я закрыла Желанную и вздохнула. За окном стояла теплая ночь, а впереди нас с Матвеем ждал нелегкий день.

Утро выдалось хмурым и прохладным. Вставать не хотелось ужасно, но я сделала над собой усилие и выползла из постели. Умылась, приготовила черный кофе, отрезала кусок ржаного хлеба, быстро намазала его маслом и села у зеркала. Времени до начала уроков оставалось маловато, и следовало поторопиться.

Итак, черная подводка, черная тушь. Немного тоналки и черная помада.

– Почему ты красишь губы черным? – поинтересовалась Снежанка, которая тоже еле встала и теперь пыталась продрать глаза и окончательно проснуться.

– Потому что мир черный и мрачный, детка, как ведьмы, что ночами вылезают из своих могил. И я пытаюсь таким образом найти в нем свое место, – вдохновенно пояснила я, заканчивая творить свой неизменный мрачный образ.

– Ты сама иногда похожа на ведьму с этими своими черными губами.

– Правда? Не боишься меня?

– Мать иногда боится…

– И правильно. Пусть боится. Отнеси мою кружку на кухню и собирайся, я ждать не хочу. Мы ведь теперь ходим в школу только вдвоем, чтобы маньяк не украл одну из нас.

– Потому что пропала твоя подруга Кристина, – неизвестно зачем напомнила Снежанка.

– И мы не хотим, чтобы пропала ты, – добавила я.

– А если утащат тебя?

– Меня не утащат. Меня все боятся, детка, не только ты, – ухмыльнулась я.

Уже в подъезде я вспомнила, что надо проверить почтовый ящик. Открыла его, собственно, ничего не ожидая увидеть. Не знаю, почему я не слишком верила Тому, кто отвечал на мои вопросы в Желанной. Но едва маленькая синяя дверца распахнулась, как оттуда вывалился пакетик из абсолютно черной бумаги, перевязанный черной ленточкой. «Мирославе», – было на нем написано.

Я торопливо разорвала упаковку (Снежанка от удивления утратила дар речи и не сразу пристала с вопросами), и мне на ладонь выпал маленький серебряный крестик на цепочке. То, что это серебро, я поняла сразу. Крестик был темным, тяжелым – видно, что очень старым. Витые перекладины, крошечный камушек посередине, довольно крупные звенья простой цепочки.

– Это что? – наконец вышла из ступора Снежанка.

– Это мой знакомый прислал.

Ничего больше не придумывалось, и я с каменным лицом надела крестик на шею.

– Такое странное украшение. Крестик некрасивый, – заметила Снежанка. – Мог бы найти что-то поизящнее.

– Со стразами, да? – подсказала я.

– Тут есть одна страза.

– Это не страза.

– А что?

– Будешь тут стоять полчаса и задавать глупые вопросы? Мой напарник в «Старой Праге» проиграл мне деньги, а поскольку свободных финансов у него нет, он прислал старый крестик своей бабушки, потому что сам в Бога не верит и крестики не носит.

– А ты что, стала верить в Бога? – не унималась Снежанка.

– Станешь тут верить со всеми этими странностями, – буркнула я и ускорила шаги.

Я почти бежала, и моей назойливой сестре приходилось все время догонять. А так как на бегу разговаривать неудобно, дурацкие вопросы прекратились. Крестик качался у меня на шее, и от его прохладного серебра в груди разливалось странное тепло. Это была дорогая, старинная вещь, которую мне прислал Тот, кто отвечал на мои вопросы.

У ворот школы нас встретил Богдан, и я быстро чмокнула его в щеку.

– Что делаешь после уроков? – спросил он.

– Буду занята. Надо готовиться к экзаменам, – соврала я и заметила, как странно взглянула на меня Снежанка.

– Тогда я тоже. Может, на выходных сходим куда-нибудь?

– Давай. Синоптик обещает хорошую погоду на этих выходных.

– Тогда тем более.

Мы расстались, я улыбнулась ему и, заходя в свой класс, увидела Матвея, сидящего за последней партой. Матвея, который был сам собой. Он не надел оберег, и поэтому девчонки оглядывались на него, а Соломия уже сидела рядом и интересовалась, куда это он уезжал так надолго.

– Был в Чехии. Дед там работал, – спокойно отвечал Матвей, и его разные и такие притягательные глаза сверкали колдовским блеском.

– Классно! И что, ты учился в чешской школе?

– Немного.

– И какие там девушки?

– Не такие симпатичные, как в нашем классе. – И Матвей широко улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.