Ампула Грина - Владислав Крапивин

Валерий шел в «обитель бабы Клавы» с одной мыслью: вытянуться на кровати, постонать от усталости и крепко поспать. Не удалось. Баба Клава принялась кормить его картошкой с топленым молоком. Валерию было неловко: он ведь условился платить лишь за комнату, а о еде речи не было. Пытался что-то сказать на эту тему, но баба Клава ласково потребовала:

— Чтобы я больше не слыхала таких речей…

А когда он все-таки лег, сна уже не было, мелькали в голове всякие мысли: о Крепости, о шарах, о новых знакомых. О Песках, будь они неладны…

Когда подкрались поздние сумерки, Валерий снова выбрался из окна в заросли герани (в тропические запахи и вечернюю прохладу). И снова между грядок «проросла» Юна.

— Опять лейку потеряла? — окликнул ее Валерий. Она засмеялась и ничего не сказала. Подошла.

— Садись… Авось Васильевна…

— Ты опять?

— Больше не буду, — моментально покаялся он.

— То-то же… — Она села. Не совсем вплотную, но почти коснулась локтем. Валерий ощутил некоторое «щекотанье нервов». Он его усмирил и храбро сказал:

— Юна, у тебя много ухажеров?

— Еще чего…

— А что такого? Это же обычное дело. Ты симпатичная….

— Вот-вот. На той неделе один так же подъезжал. Я об его голову раскокала блюдо. Сперва хотели из зарплаты вычесть, но потом не стали, потому что не расписанное еще, заготовка…

— То есть без Регента?

— Ну да…

— Неужели ты этого бедолагу огрела только за слово «симпатичная»?

Она тихонько посопела.

— Не только. Он хотел на мне «поправить лямочку сарафана»…

— Какой ужас!.. Хорошо, что предупредила. Дело в том, что я собирался сейчас сделать то же самое.

У Юны выскочил пушистый смешок.

— Ну… сейчас-то блюда под рукой нет. И к тому же ты с сосед…

Валерий подчеркнуто плавным движением, пальчиками, поправил на теплом плече бретельку. И признался:

— Когда-то я так же ухаживал за соседкой по имени Люся.

— Красивая, да?

— Да. Только уши облезлые от загара. Ей было десять лет. А мне одиннадцать…

— У-у… А где она теперь?

— Не знаю. Жизнь раскидала… Юн…

— Что?

— Я сейчас пойду в своей наглости еще дальше… Что если нам как-нибудь смотаться в кино? Видел афишу: в центре идет «Вечерний патруль»…

— Я смотрела. Чушь такая! Одни компьютерные трюки…

— Согласен! Тогда просто погулять…

— Можно на берег, туда, где костры. Только не сегодня. Я вымоталась на работе…

— И я… Тогда завтра?

— Ладно…

Они болтали еще долго, разговор получался о всяких пустяках, но сумерки были ласковые, и сидеть рядом (совсем рядом) было хорошо…

Проснулся Валерий около девяти утра. Баба Клава не выпустила его из дома, пока не позавтракает жареными карасями. Потом Валерий ухватил стул и двинулся на широкие дворы («Зеленые полигоны»!), где в субботу познакомился с Лышем.

Разумнее было бы сперва созвониться с ним, договориться о встрече: «У меня для тебя трофей». Но Валерию показалось, что это какой-то «не тот» ход. К тому же, могло случиться, что Лыш чем-то занят и сейчас пойти на встречу не может. Исчезла бы причина для прогулки по Дворам, а Валерию туда очень хотелось. Было предчувствие событий.

Валерий решил, что поищет Лыша прямо на «полигонах», а если не увидит, тогда уж позвонит…

Нынче он без труда нашел дыру в заборе, ведущую на крайний из «полигонов» (наверно, баба Клава выключила плитку, на которой жарила карасей). Но дальше заплутал. Оказалось, что обширных зеленых дворов со старыми домами, сараями и поленницами больше, чем запомнилось вчера. Выйдешь на один, а там — проходы сразу на несколько… Валерий махнул рукой и пошел наугад.

Гоняли на велосипедах, перекидывались мячами, запускали пластмассовые вертолеты и скакали через прыгалки мальчишки и девочки разного «размера».

— Лыша не видели? — иногда спрашивал Валерий. Никто не удивлялся, но все отвечали, что «сегодня его тут не было».

Потом вдруг дворы стали пустыми. Только звон солнечной тишины, да россыпи желтых одуванчиков. Валерий совсем запутался: куда идти? Спросить бы кого-нибудь… И заметил впереди старичка, похожего на гнома в ковбойской шляпе. Ну ясно же — вчерашнего знакомого! Догнал.

— Доброе утро.

— Доброе утро! — обрадовался старичок. — Я вижу, вы вняли моему совету и осваиваете для прогулок Зеленые дворы…

— Пытаюсь. Но признаться, заплутал…

Старичок хитровато глянул из-под «вестерна».

— Судя по вашей ноше, вы ищете двор, где некий юный конструктор испытывает свои летательные аппараты. Так называемы «лапы»…

Валерий не стал отпираться.

— Именно его…

— Вам надо вон туда, налево, за голубятню… Но сначала я посоветовал бы вам посетить двор с местной достопримечательностью. С так называемым Памятником. Если еще не видели его…

— Не видел…

— Рекомендую. Любопытное сооружение… Нынешние дети считают, что это плод именно их замыслов и трудов, но, конечно, ошибаются. Памятник существовал еще во времена моего почти доисторического детства. Только тогда он был из досок и стоял вплотную к стене, чтобы непосвященные зрители не вздумали рассматривать его с тыльной стороны и не пришли бы в замешательство…

— Обязательно посмотрю…

— Это вон там. Обойдете дом с лестницей на торце, увидите калитку…

— Весьма признателен… Извините, мы знакомы второй день, а я не представился. Валерий…

— Весьма, весьма рад. А я Максим Максимович. Запомнить легко, если иметь в виду роман Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени». Попадала вам в руки такая книжка?

— Помилуйте, Максим Максимович…

— Тогда рад вдвойне… — И старичок приподнял шляпу…

Двор за калиткой был обширен и пуст, как и соседние. Дальний край его замыкала обрушенная сверху кирпичная стена с несколькими проломами. По другим краям — заборы, фасад двухэтажного дома с заделанными окнами, сирень…

На полпути между калиткой и забором торчало непонятное сооружение. Тот самый Памятник?..

В общем-то ничего поражающего воображение. Круглый постамент метровой высоты (похоже, что деталь бетонного колодца), на нем квадратная цементная плита, а на плите — сложенная из кирпичей буква И. Квадратные столбики высотой метра полтора, наклонная перекладина (небось, непросто было выкладывать ее — косую).

Валерий подошел. Недоуменно поразглядывал. Попытался уловить скрытый смысл и символику. Не уловил. Подумал, что, может быть, смотреть надо «на общем фоне», отошел шагов на двадцать. Поставил в одуванчики стул. Комфортабельно уселся, закинул ногу на ногу и приготовился созерцать рекомендованную Максимом Максимычем достопримечательность со всей пристальностью.