Замок ледяной розы. Книга 2 - Анна Снегова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смеялась, и смеялась, и всё не могла остановиться. Потом утирала слёзы с ресниц и пыталась успокоиться – но смотрела на ошарашенное лицо Рона, который чуть не упал со стула, и меня снова взрывало приступом хохота.
Действительно – стоило тащиться за тридевять земель и целый год там слоняться по бездорожью, чтобы узнать, что завещание всё это время было прямо под носом!
Торнвуд смирно стоял в сторонке, посмеиваясь в седые бакенбарды, и кажется, был очень доволен произведённым эффектом.
Рон меж тем пришёл в себя и повернулся всем корпусом к дворецкому.
- То есть, ты хочешь сказать, что завещание моего предка…
- Да, юный господин!
- …которое я весь этот год…
- Именно так, юный господин!
- …без сна и отдыха…
- Совершенно верно, юный господин!
- Да что ты заладил – «юный господин»!! – взорвался, наконец, Рон. Вскочил и уставился на него, нависая с высоты своего немалого роста и сверкая глазами. – Ты меня с пелёнок знаешь! Ты вложил мне в руку первый игрушечный меч! Ты, а не отец, возился с моими содранными коленками и учил читать! Вы с миссис Торнвуд давно уже моя семья. И теперь хочешь сказать, что всё это время хранил такую реликвию и не удосужился мне её отдать?!
Я умолкла и смотрела на них обоих. Торнвуд выглядел растроганным. Кажется, у него глаза были на мокром месте. Ещё чуть-чуть, и у меня будут тоже.
Вулкан по имени Рон меж тем немного успокоился. Он положил Торнвуду руку на плечо и вздохнул:
- Прости, старина. У тебя наверняка для этого были веские причины. Итак?
Он отодвинул свой стул и указал Торнвуду на него. Тот покачал головой.
- Сначала я кое-что принесу, юн… мой мальчик, а потом всё тебе объясню.
Его не было пару минут. Всё это время Рон сидел, погружённый в глубокие раздумья, и я не решалась его отвлекать. Волнение нарастало во мне, как снежный ком, несущийся с горы. У меня появилось странное чувство, что всего лишь шаг отделяет нас от того момента, когда Замок, наконец, начнёт делиться отгадками. Прежде он только загадывал загадки.
Наконец, дверь в комнату снова отворилась, и Торнвуд вошёл своей бесшумной походкой, придерживая под мышкой какой-то небольшой, но явно увесистый предмет.
На стол перед нами тяжело приземлилась круглая шкатулка из потёртого чёрного дерева, обитая серебристым металлом. На крышке, что меня уже не удивляло, – роза, инкрустированная россыпью мелких синих камней, тускло переливающихся в бледном утреннем свете.
Рон протянул к ней руку и осторожно провёл по узору кончиками чуть дрогнувших пальцев.
- Откуда у тебя это?
Торнвуд, наконец, тоже уселся за стол, хотя и не рядом, а напротив нас.
- Моя семья очень долго служит этому Замку и его обитателям.
- Как долго, кстати? Я никогда у тебя не спрашивал.
- Очень долго, - повторил тот и неопределенно пожал плечами.
А меня вдруг накрыло каким-то странным ощущение дежавю. Как будто… я уже слышала где-то голос Торнвуда. При совершенно других обстоятельствах. Вот только прежде я этого не замечала. Пока я мучительно пыталась вспомнить, копаясь в памяти, тот начал потихоньку рассказывать.
- Не представляете, как долго я ждал этого момента! И сейчас даже не верится, что дождался, - что именно мне выпала честь передать эту шкатулку наследнику Роланда Победителя Чудовищ. Она хранится в нашей семье уже много веков – ее отдал перед смертью моему предку сам Роланд. С тех пор она переходит от отца к сыну, и каждый Торнвуд передаёт своему первенцу не только должность дворецкого Замка ледяной розы, а заодно и наставника графских сыновей, но и этот секрет.
Рон осторожно взял шкатулку в обе ладони и не отводил от неё глаз. Я от любопытства придвинулась совсем близко и выглядывала из-за его плеча.
- Так почему только сейчас? – задумчиво проговорил Рон.
- Вы правильно сказали, тому были причины. Видите ли… как гласит наше семейное предание, перед смертью Роланд начал вести себя совсем уж странно. Твердил о каких-то видениях, которые его преследуют. Заявлял, что может предсказывать будущее. Не стану скрывать, слуги списывали это на пьяные бредни, потому что последние месяцы его почти не видели трезвым. А потом однажды, незадолго до роковой ночи, хозяин Замка вызвал своего дворецкого и вручил ему это.
Он замолчал на секунду.
- А вы не знаете, что всё-таки случилось в ту ночь? – не удержалась я. – Ой, простите, я перебила…
- Ничего, я сам как раз хотел спросить, - успокоил меня Рон.
Торнвуд покачал головой.
- Никто не знает. В ночь годовщины последней битвы Великого Завоевания, той самой, когда Роланд покрыл себя неувядающей славой, воспетой в «Легендах эпохи Завоевания», он удалился в башню и запер за собой дверь. Он оставался там один. Никого из гостей в Замке не было, а прислуга уже спала – да он никого и не пускал в эту башню под страхом смерти, это всем было известно. А наутро его тело нашли под окнами башни. Никто даже не осмеливался подойти к той злополучной двери, а слуги и вовсе разбежались, охваченные ужасом. Все твердили, что это проклятие эллери настигло графа Винтерстоуна – месть чудовищ за поражение в войне.
Рон смерил его тяжёлым взглядом.
- Ты думаешь, это правда?
- Я не знаю, что думать. Ну, мои-то предки остались в Замке. Для них верность этому месту была превыше каких-то суеверий и зловещих слухов.
- Что было потом?
- Прибыла целая королевская комиссия. Пыталась расследовать. В дверь войти никто не смог. Они нашли только прикрепленную к двери записку – в ней почерком графа было написано, что если кто-то попытается взломать башню – то, что в ней хранится, будет уничтожено наложенным на дверь заклятием. В конце концов все отступились. Король не нарушил своей клятвы даровать Замок Винтерстоунам, которую он дал на поле битвы. Он приказал отыскать троих детей графа, которые оставались на Материке, и привезти их сюда. Совсем маленькие они были – пятилетняя Сьюзен, трехлетняя Мейбл и двухлетний Седрик. Когда дети выросли, король обеспечил девочек приданым и хорошо выдал замуж. Седрику дал в жёны собственную дочь и всячески его опекал. Многие поколения Винтерстоунов с тех пор проживали в Замке и пытались проникнуть в башню, но ни у кого не получилось.