Третий ключ - Татьяна Корсакова

Она кричала громко, с надрывом, пока не охрипла, пока разбуженная стая ворон с громким карканьем не взмыла в небо, пока на плечи ей не легла мягкая ладонь, а сквозь пелену надвигающегося помешательства не пробился знакомый голос Степаныча.

Все остальное, то, что было после, Люся помнила смутно. Помнила только, как приезжала «Скорая», чтобы забрать еще живого – слава тебе, господи! – Петьку. Помнила, как кто-то пытался обнять ее за плечи, увести из парка. Помнила испуганно-виноватое лицо Сандро и его взгляд – лживый, ненавистный...

Он там был, она видела! Он был, а потом она нашла едва живого Петьку... Как удобно: получить сразу все, что нужно, и бабу на одну ночь, и алиби. Если бы она не проснулась, если бы не поперлась среди ночи в парк, этому гаду все сошло бы с рук, но она проснулась и теперь ни за что не станет молчать. И неважно, что в груди, там, где раньше было сердце, кровоточащая рана, а вера в людей убита на веки вечные. Важно, что Петька еще жив и в ее силах наказать его обидчика, этого горбоносого маньяка...

К комнате отдыха Люся подходила решительно, гордо вскинув голову, так, чтобы никто из встреченных ею по пути не заподозрил, какой ад творится у нее в душе. Почему этот гад не сбежал?! Пусть бы сбежал, тогда ей было бы в сто раз легче, но он остался, понадеялся на безнаказанность, на то, что Люся промолчит, не выдаст. А она не станет молчать, потому что молчать о таком невозможно, сама же себя потом станет ненавидеть. Нужно решиться, раз уж так. Нужно думать про Петьку, про то, что у него Маринка и пацанята. Так будет проще...

В комнате отдыха все уже были в сборе, даже те, кого не звали и не ждали. Глашка сидела в кресле у окна, барабанила пальцами по подлокотникам, на Люсино появление отреагировала равнодушным кивком, уставилась в экран своего мобильника. Дура столичная, тут человек при смерти, а ей все телефоны... Свирид сидел во главе стола, рассеянно потирал переносицу. Вид у него был усталый, точно это он, а не Люся, провел ночь на ногах. Может, и провел? Кто ж его знает, бывшего мужа! Степаныч пристроился по правую руку от Свирида. За прошедшую ночь он, казалось, постарел лет на десять, посерел лицом, украдкой потирал грудь. Неужели проблемы с сердцем? Никогда ведь не жаловался. Сандро стоял у распахнутого настежь окна, прислонившись к широкому подоконнику. Специально, наверное, так стал, чтобы было сподручнее убегать. Эх, нужно было заранее предупредить Свирида. Ничего, она проследит, от нее далеко не уйдешь...

– Люси, – смуглого лица коснулась робкая улыбка. Он еще смеет улыбаться, гад такой! – Люси, ты как?

– Я как?! – Она нарочно громко хлопнула дверью, так, что Глашка подпрыгнула от неожиданности и чуть не выронила мобильник, покачиваясь на высоченных шпильках прошла к столу, уселась рядом со Свиридом, так, чтобы видеть сразу всех присутствующих. – Я нормально. А как ты? Как тебе живется после того, что ты натворил, сволота?..

Дневник графа Полонского

6 января 1916 года

Вот и еще один год позади. Завтра Рождество, а на сердце неспокойно.

Еще одна утопленница...

Четырнадцатилетняя дочка конюха Семена Невзорова. На сей раз тело нашли в проруби. В шубке, в валенках, в шапке кроличьей. Сначала подумали, несчастный случай. Может, пошла девочка белье полоскать, да и провалилась под лед, а потом Семен на шее у дочки нашел странные следы, словно душил ее кто. И Илья Егорович подтвердил страшную догадку. Тут уж без полиции никак не обойтись. Будет следствие. Верно, и несчастную сироту вспомнят...

Из хорошего: Оленька чувствует себя великолепно, говорит, оттого что Ульяна какое-то новое снадобье придумала. Пусть верит в чудесные снадобья, лишь бы вера эта ей помогала.

Антонио прибыл, как и обещал, в конце осени, а зимы, которая грянула в первых числах декабря, совершенно не испугался. Радуюсь безмерно, что удалось заманить в нашу глухомань этот непоседливый южный ветер. Девочки в нем души не чают, каждый день тащат в парк играть в снежки или лепить снежную бабу. Про русалку механическую уже все уши ему прожужжали, а Антонио только смеется, обещает русалкой заняться, как снег сойдет.

Одного боюсь, как бы не напугали моего гостя разговоры о появившемся в округе душегубе...

Пятнадцать лет назад

У Аглаи и в самом деле было платье. Она вспомнила о нем в тот самый момент, когда встретилась взглядом с Михаилом. Он смотрел на нее с сочувствием. Может, ему было неловко за сказанное Люсей, а может, Люся была права и светло-сиреневое платье, которое выбрала Аглая, действительно ей не шло. Неважно, важно, что у нее есть альтернатива. Роскошная, просто невероятно красивая альтернатива.

Старинное платье хранилось у бабушки с незапамятных времен. Тонкий шелк нереального, ускользающего цвета северного моря, шуршание кружев, мерцание серебряного шитья, запах настоящей истории. По словам бабы Мани, платье это шилось на заказ в Санкт-Петербурге для Ольги Матвеевны, жены графа Полонского, но оказалось у Аглаиной прабабки Парашки, которая служила при молодой графине горничной. Может, платье не подошло, а может, просто не понравилось, но только хозяйка не стала его надевать, подарила служанке.

Аглая помнила то трепетное чувство, которое возникало у нее в детстве от одного лишь взгляда на это чудо, помнила каждую складочку, каждый стежок на тончайшем, невесомом шелке, едва уловимый аромат лилий, от него исходящий. Наверное, платье придется подгонять по фигуре, но баба Маня не откажется помочь, потому что никогда больше в скучной Аглаиной жизни не появится такой удивительной возможности надеть самое настоящее бальное платье.

От мыслей этих, теплых и радостных, а еще от взгляда, которым смотрел на нее Михаил, за плечами у Аглаи вдруг выросли крылья, а обиды, реальные и выдуманные, враз забылись и потеряли прежнюю значимость. У нее есть самое настоящее бальное платье и день на то, чтобы привести его в порядок.

Она уже была у дома, когда калитка резко распахнулась, выпуская со двора Пугача. Выглядел он еще более неприкаянным и сумасшедшим, чем обычно. Аглая замерла в нерешительности, украдкой оглянулась в надежде, что мимо их с бабой Маней дома будет проходить кто-нибудь из соседей или хотя бы случайный прохожий.

– А я тебя искал. – Пугач оказался рядом в мгновение ока, больно сжал запястье, заглянул в глаза безумным взглядом. – Она хочет тебя видеть. Почему ты не приходишь?

– Кто? – Аглая попыталась высвободиться, но не смогла, хватка Пугача сделалась еще сильнее.

– Ты тоже ее не слышишь? – На дне расширившихся зрачков мелькнуло и тут же исчезло недоумение. – Она плачет, а вы не слышите.

– Кто?! – От Пугача не пахло алкоголем, совершенно не пахло. Наверное, это плохо, потому что раньше он никогда не буйствовал в трезвом состоянии. – Кто плачет?

– Статуя. – Пугач обнажил крепкие, желтые от табака зубы в улыбке. – Плачет, зовет вас, а вы не слышите. Только я слышу, но мне от этого больно. У меня потом в голове колокольчики и кровь из носа. Вот тут, – заскорузлым пальцем он провел у себя над верхней губой, точно и в самом деле стирал невидимую кровь. – Ты завтра к ней приди или даже лучше сегодня.