Безбашенный десант - Сергей Зверев

Лавров на какое-то время замялся, словно не знал, как реагировать на услышанное. Он переглянулся с Середой, вопросительно кивнув ему. Тот в ответ пожал плечами. Тогда командир принял решение самостоятельно. И речь шла отнюдь не о разрешении позвонить с телефона в какой-то там местной деревушке. Речь шла о другом телефоне. О спутниковом телефоне спецсвязи, который находился в распоряжении десантников. Батяня сам старался пользоваться им лишь по мере необходимости. Да и то только для того, чтобы сообщать в центр самую важную информацию. Пользоваться этим каналом связи в личных целях не позволялось. Исключение могло делаться только в крайних случаях. Впрочем, понятие «крайний случай» в инструкции отдельно не растолковывалось. Это означало, что командир мог и сам решить, какой случай считать крайним. По крайней мере, формально это выглядело именно так. Да, конечно, если бы Лавров вдруг решил позвонить в Россию, чтобы поболтать за жизнь с каким-нибудь своим старым приятелем-сослуживцем, командование вряд ли признало бы это крайним случаем. А вот ситуация со Слепцовым могла бы на это понятие и потянуть. Хотя Батяня все равно рисковал остаться непонятым в центре.

– Ты знаешь, – обратился он к недавнему пленнику, доставая спутниковый телефон, – у нас есть возможность связаться с любой точкой планеты. Ты только номер мне надиктуй. Я наберу и передам трубку тебе. Хорошо?

У Виктора от этой новости «в зобу дыханье сперло», и он лишь прохрипел:

– Да, спасибо.

– Ты только в обморок от радости не падай, – заметил Середа и передал своему гражданскому коллеге флягу с водой: – На-ка хлебни. А то я вижу, горло у тебя совсем пересохло. Еще не дай бог не сумеешь из-за этого говорить. Только сам расстроишься потом и жену расстроишь.

Тот взял фляжку и отхлебнул воды, приходя в себя.

«Никогда так не волновался, звоня по телефону, – признался он, прикладывая к уху трубку, которую ему чуть позже передал Батяня. – Вызов идет… Но трубку не поднимает. Может, Алина занята… Или отошла куда-то… Подняла. Алло, милая, ты слышишь меня?»

Лицо Слепцова светилось радостью от того, что он наконец услышал голос любимой жены. Десантники и девушка смотрели на него и понимали, что находившаяся на том конце линии женщина не давала мужу возможности вставить хотя бы полслова. И все же тот улучил момент и сказал ей: «Погоди расспрашивать. У меня нет возможности долго говорить. Просто знай, что я сейчас нахожусь в Колумбии. От бандитов меня спасли добрые люди. Я на свободе. Со мной все хорошо. Скажи лучше, как ты и Анечка? Что с операцией?» Смотревшая на него колумбийка, хоть и не сильно понимала русский, все же уловила нежность и заботливость его слов, адресованных жене. Амаранта не удержалась и пустила слезу. Андрей заметил это и смахнул ее. Виктор тем временем внимательно слушал то, что ему рассказывала Алина. Наконец он растерянно промолвил: «Вот, черт… Ну, я надеюсь, что…» И в эту самую секунду раздался выстрел. Врач вскрикнул от боли и, роняя трубку, схватился за плечо. Середа тут же повалил его на землю, прикрывая собой. Лавров заставил лечь Амаранту и заслонил ее от возможного нового выстрела. Выстрела не последовало. Майор быстро достал бинокль и осмотрел местность, откуда могли стрелять. На вершине ближайшей скалы он заметил резкое шевеление кустарника. Там же мелькнула чья-то фигура. Батяня тут же отложил бинокль и выпустил из автомата длинную очередь по кустам на вершине скалы. Кроме эха от выстрелов послышался чей-то крик. Складывалось такое ощущение, будто кричала молодая женщина. Антон указал на это обстоятельство. Андрей в ответ заметил, что ничего удивительного в этом не видит.

– Прикрывай меня и наших… – он замешкался с подбором слова, – …наших друзей, а я туда к скале. Вы за мной.

– Есть прикрывать, – по-армейски ответил Середа, приподнялся с земли и короткими очередями стал обстреливать место, откуда ранее послышался крик.

Лавров рванул к тропинке, которая вела на покрытую зарослями невысокую гору. Следом за ним двинулись Виктор и Амаранта. Середа продолжал их прикрывать автоматным огнем вплоть до самой тропинки. С вершины не последовало больше ни одного выстрела. Русские и колумбийка стремительно поднимались по тропинке в гору. Чем выше они оказывались, тем отчетливее слышался чей-то громкий болезненный стон и не менее громкие испуганные голоса. Опять-таки женские. По крайней мере, так казалось.

И вот Батяня достиг предельной точки и вышел на вершину, держа автомат наготове.

– Ах вы ж, щенки! – воскликнул вдруг он и тут же добавил: – Какого черта вы влезли во взрослые игры?!

Пока остальные переваривали смысл этого возгласа, раздался выстрел. Кто-то пытался уложить майора. Однако тот вовремя сориентировался и резко отпрыгнул в сторону, занимая удобную для стрельбы позицию. Однако стрелять не стал, а обратился к неизвестным:

– Прекратите пулять! Иначе нам придется снова ответить! И вам после этого не поздоровится! Поверьте, мы не горим желанием воевать с детьми! Бросьте оружие на видное место и выходите с поднятыми руками!

Только тогда остальные поняли, что речь шла о детях. Антон не позволил коллеге и девушке обогнать его. Не было ясно, что за дети и с какой целью они стреляли со скалы по группе. Они могли оказаться юными бандитами, промышлявшими нападениями на случайных прохожих. От таких можно было ожидать и ожесточенного сопротивления. Однако этого не последовало. На открытое место вышли двое подростков. Вышли с поднятыми руками. Один из них держал над головой винтовку, которую он бросил на землю через несколько секунд. Лавров и Середа подбежали к ним. Держа на прицеле, обыскали. Больше оружия, кроме перочинных ножиков, не нашли.

– Где раненый? – спросил Батяня, понимая, что должен быть еще один подросток.

– Он там. В кустах, – прозвучал ответ.

Комбат осторожно подошел к указанному месту. Осторожничал, так как до конца не доверял сдавшимся парнишкам. Раненый вполне мог иметь при себе оружие. Не хотелось, пройдя столько в поисках похищенных русских врачей, получить пулю от желторотого юнца. Впрочем, сам юнец не был в состоянии держать в руках ни ружья, ни пистолета. Он лежал среди зарослей, закрывал ладонью раненое плечо и бился в лихорадке, едва имея силы справиться с навалившейся на него болью. Лавров сразу заметил, что из-под ладони текла кровь. Все пальцы были багровыми от нее.

– Антон, Виктор, здесь явно для вас клиент нашелся, – объявил командир и добавил: – Амаранта, держи этих птенчиков на прицеле. Не хочу, чтобы они убежали раньше, чем я с ними потолкую.

Оба медика подошли к раненому подростку. Девушка же подняла автомат, направляя ствол на двух незадачливых «желторотиков». К ней тут же присоединился Андрей, приказав юнцам сесть на землю и лишний раз не дергаться. Они выглядели не столько загнанными волками, сколько растерянными нашкодившими котятами. Командиру предстояло выяснить мотивы и цели их поступка. Врачи же занялись оказанием помощи тому, кто в ней больше всего нуждался. Слепцов даже отказался от осмотра своей раны. Пуля лишь царапнула его, задев плечо. Рана не была серьезной и не мешала заниматься делом. Используя все необходимое из запасов Середы, оба доктора принялись колдовать над подростком. Нужно сказать, что парнишке повезло. Пуля не задела кости, но прошла буквально в миллиметре от нее, образовав на плече глубокую борозду. Оттуда беспрестанно хлестала кровь. Следовало сделать все возможное, чтобы кровотечение остановилось. В противном случае парнишка мог умереть от потери крови.