Безбашенный десант - Сергей Зверев

К тому моменту, когда появились первые признаки рассвета, пленники успели проклясть всех и вся. Усталость была неимоверная. Каждый второй медик валился с ног. И, наверное, свалился бы и в буквальном смысле, если бы не поддержка товарищей и не постоянная угроза со стороны головорезов Хуана Антонио. Правда, вскоре вместе с забрезжившим рассветом пленники увидели впереди довольно большую деревню. Сразу возникли вопросы: погонят их в деревню или же ее придется обогнуть и продолжить путь дальше? Бандиты ничего не объясняли. Поэтому очевидного ответа у русских не было.

Недалеко от деревни маячила какая-то каменная постройка. На жилой дом она походило мало. На административное здание тоже похожа не была. Да и что могло делать административное здание фактически за пределами деревни! Чем меньшим становилось расстояние до него, тем более очевидным выглядел ответ. Бандиты гнали русских именно к этому каменному сооружению, в котором все отчетливее и отчетливее распознавался сарай. Даже тогда, когда до сарая оставалось совсем небольшое расстояние, бандиты продолжали гнать пленников в том же темпе, что и раньше. Видимо, не хотели, чтобы кто-то из сельчан заметил передвижения толпы. Да и главарь оставался злым и несдержанным всю дорогу. Материл и русских, и своих подручных. Ну, а подручные, в свою очередь, отрывались на русских.

Пленников в буквальном смысле затолкали в сарай. Кого-то руками, а кого-то прикладами автоматов. Кечуа, словно заговоренный, повторял: «Не дай бог вам поднять крик или устроить какой-то шум. Сарай, хоть и каменный, но вы-то все из плоти. А плоть очень хорошо воспламеняется». После того, как все пленники оказались в сарае, дверь за ними захлопнулась. Послышалась возня с замком. Прозвучали слова кечуа о том, что охранять русских надо как зеницу ока. Пленникам хотелось узнать, надолго ли их заперли в сарае и каким будет следующее место их пребывания. Спросить об этом у бандитов напрямую было слишком рискованно. Особенно при той зашкаливающей все пределы злости, которую источал главарь. Оставалось лишь слегка затаить дыхание и попытаться услышать, о чем снаружи громилы разговаривают между собой. Тот же Беспалый был уверен, что рано или поздно бандиты затронут эту тему в разговоре. И действительно, очень скоро один из верзил, поставленных охранять сарай, обратился к Сальваторе:

– Шеф, а сколько мы вообще их будем держать здесь?

– А тебе не по хрену? – послышалось в ответ. – Сколько надо, столько и будем. Может, день. Может, два. Может, неделю. Все зависит от того, когда правительственные войска уберутся к черту из провинции.

– А если они не уберутся? – несмелым голосом забитого школяра уточнил часовой.

– Это что, черт побери, за панические настроения?! – с полуоборота завелся индеец. – Уберутся как миленькие. Наш босс, сеньор Ботеро, уже придумал отличный ход, чтобы быстрее освободить провинцию от чрезмерного присутствия военных. Наша задача – пока держать русских под замком и не привлекать к этому месту лишнего внимания.

Врачи слушали это из-за стены, пытаясь представить, как бандиты смогут сохранить в тайне их нахождение здесь. Это казалось нереальным. Да и другие вопросы тоже возникали. Как ни странно, но один из таких вопросов озвучил кто-то из громил.

– Шеф, послушай, – говорил тот. – Мы-то, может, и продержимся здесь и несколько дней, и неделю. Это если поднатужиться. Но врачи скоро начнут загибаться потихоньку. Они и так вон сколько уже не жрали ничего. Как бы не скопытились. Особенно старички ихние.

По сути, этот простак был прав. Пленников не кормили и, как можно было догадаться, кормить не собирались. Хуан Антонио подтвердил это своей нервозной реакцией на слова подручного:

– А что это ты о них так волноваться стал?! Перебьются они без еды! Ничего страшного. В мире люди вон голодовки проводят. Неделями ничего не едят. И нормально. Живее всех живых. Если эти немного разгрузятся, то только спасибо нам скажут. За оздоровительный комплекс. Аха-ха-ха. С них хватит воды и буханки хлеба в день на всю братию. В деревне есть наши люди. С провиантом помогут. Вам всем бы о своих животах беспокоиться, а не за этих русских докторишек переживать. Чтобы больше я не слышал ни от кого из вас подобных речей. После всего, что произошло за последние сутки, нас совсем мало осталось. Но сколько бы нас ни было, мы должны выполнить приказ сеньора Ботеро. Поэтому охраняйте русских и ни в коем случае не жалейте их. Насколько они нас измучили своей гребаной несговорчивостью, настолько и мы можем относиться к ним с пренебрежением. Главное, чтобы никто из них не попытался удрать. Распылять силы и на охрану, и на ловлю беглецов у нас вряд ли получится. Поэтому, как только что-то подозрительное замечаете, сразу же проверяйте и пресекайте в самом зародыше. А с другой стороны, они столько бежали сегодня, что вряд ли у кого-нибудь из них найдутся силы, чтобы попробовать устроить побег.

Сальваторе закончил свою длинную тираду. Врачи услышали звук шагов. Главарь и кто-то из его подручных куда-то уходили. Никаких комментариев на этот счет русские не услышали. Часовые, оставшиеся возле сарая, сначала несли какую-то чушь, а потом замолчали. Пленникам даже показалось, что один из охранников храпит. Сами пленники, хоть и серьезно устали, укладываться спать не торопились. Не потому, что в сарае не было никаких удобств для этого. А потому, что мысли бурлили лишь вокруг одной идеи – идеи побега. Именно она оказалась наиболее сильной, несмотря на все то, что медики услышали из уст Хуана Антонио. Это при том, что страх быть пойманными никуда не девался и странным образом соседствовал с решительностью. Главными проводниками этой идеи были Сергей Сергеевич Беспалый и Дмитрий Соболев.

Впрочем, говорить вслух о побеге не спешили. Женщины как-то вдруг одновременно заговорили о Слепцове. Слово за слово, и все стали обсуждать его судьбу. Виктора жалели. И жалели очень сильно. Поняв причины его проступка, коллеги не могли его не простить еще тогда, когда он снова влился в их ряды. Теперь же большинство врачей было уверено, что он погиб в первой галерее пещеры. Все доктора тогда отлично слышали выстрелы и быстро сообразили, что там идет бой. Вот только сделать ничего не могли. Даже если бы к ним для охраны не был приставлен бандит, они вряд ли сумели бы как-то изменить ситуацию. Да и не знали они в тот момент, почему ни с того ни с сего началась перестрелка. Можно было подумать, что начались разборки между самими преступниками. Или же предположить, что на них напали солдаты правительственных войск. Ответа тогда не было. Тогда русские даже и не заметили сразу, что их коллегу индеец не вернул.

– Его наверняка там застрелили. Или нарочно, в суматохе, – рассуждала одна из медсестер. – Если бы он был жив, то главарь этих ублюдков увел бы его вместе с собой. Не стал бы он бросать испытанного в деле медика. Пусть на это дело того и подписали при помощи шантажа и обмана.

– Если бы его расстреляли бандиты, то мы бы это сразу поняли, – говорила другая медсестра. – А там стрельба сплошная началась. Костер затушили. Представляю, какая там неразбериха творилась. Скорее всего, он погиб от шальной пули. Или бандитской, или тех, кто на бандитов напал.

– А если учесть, что на бандитов могли напасть наши русские военные, то ситуация вообще выходит просто мама, не горюй…