Фатум - Таня Стар

Продукты в магазинах чрезвычайно отличались от однообразного провианта на Родине. Заваленные полки магазинов невиданными ранее морепродуктами первое время восхищали взор, но привычка к существующему изобилию и разнообразию погубила первозданное чувство. Гигантские клешни крабов больше чем человеческая ладонь, коралловый жемчуг красной икры, рапаны, переносящие жилистой пятой свои роскошные замки, сладкие гребешки с веерной ракушкой, скромные мидии, лупоглазые королевские креветки, серебристая сёмга, жирный палтус и душистые копчёные балыки сводили с ума вкусовые рецепторы, так выглядело райское раздолье рыбных ароматов Колымы.

Афродизиаки, круглогодичная солнечная погода и качественный отдых по ночам всколыхнули либидо Потапа, и он пустился во все тяжкие. Кризис среднего возраста сработал как заряженный револьвер. Унимая сексуальный голод Потап, бросаясь в крайности, уподобился Казанове. Изменяя Лидочке, он не страдал от мысли тяжкого греха.

Педантичная и хладнокровная жёнушка с устойчивыми представлениями о сексе, не ведая об увлечениях Потапа, не воспрепятствовала бесстыдному разгулу. Не подчинявшаяся мужу в житейских вопросах Лидочка упрочила власть и на интимные отношения. Каждый раз требовалось разрешение на доступ к телу капитанши и чем выше было звание мужа, тем сложнее было достучаться до её простых человеческих чувств. Потапу легче было подчиниться, чем спорить с властной жёнушкой. Маршалу домашних войск было недосуг разбираться во внутренних семейных конфликтах, она ни разу не удосужилась получать истинное наслаждение от близости с покорным мужем. Обладая неистощимой жизненной энергией и способностью доставлять мужчине истинное наслаждение, она сама никогда его не испытывала.

Лидочка яркость собственной натуры подчёркивала модной одеждой и тщательным подбором аксессуаров. За привлекательным образом экзотической бабочки скрывалась толстокожая меркантильная особь. Потап иногда даже подозревал жену в неискренности эмоций. Она находилась в постоянной круговерти, торопилась жить, и порой её телодвижения были глупы и опрометчивы. Ей часто недоставало упорства, чтобы завершить начатое и, не окончив одно дело, она непременно приступала к следующему. Однако в раздрае она жила вполне гармонично, не отчаивалась от множества безграничных и бестолковых дел, поскольку вдохновение и неисчерпаемая энергия позволяли справляться с парой задач одновременно. Магазины областного центра богатые разнообразным ассортиментом из-за постоянного дефицита на Родине превратили Лиду в шопоголика. Озадаченная проблемой накопительства она неосознанно покупала милую чушь, бахвалилась роскошеством перед знакомыми и коллегами, благо северных денег хватало с лихвой. По её неоспоримому убеждению супруга майора не должна выглядеть нищенкой. Суетливая жизнь Лиды, наполненная маловразумительными заботами, не давала возможности размышлять о желаниях мужа. Потапу было недосуг держать под уздцы грациозную норовистую лошадь, которая не познала стойла, и он перекинулся на менее прытких кобыл. Чужие бабы казались горячими как печки. Охолодевшему путнику было немыслимо миновать распростёртые объятия горячих вдов, разведёнок и просто одиноких женщин.

Потапа после приезда на Север словно подменили, он ощутил, что его жизнь была слишком пассивна и однообразна, он решил, что терять отпущенные богом годы в болоте фригидности благоверной кощунственно. Жажда жизни бросила его в омут с головой. Его привлекала в женщинах отзывчивость, страсть и тепло, новизна тел и форм. Он без зазрения совести заглядывался на каждую проходящую юбку, и мысленно представлял какое блаженство ждёт его в постели. Он жаждал взаимной любви и секса. Чувственный Потап желал насладить женскую плоть счастьем в ущерб собственному удовольствию. Отдавать для него значило любить. Если его дар доводил женщин до экстаза, он был счастлив вдвойне. Такая была его сущность подкаблучника.

Приехав на очередной вызов по краже в крупный торговый центр, Потап познакомился с завмагом, ухоженной блондинкой с классическим русским лицом и пышными формами. Умопомрачительная Рубенсовская барышня с иголочки одетая сразила наповал пылкого Потапа.

Вечное занудство Лидочки порядком надоело, впереди маячила свободная от супружеских обязательств дама готовая к сексуальным утехам. Случилась судьбоносная встреча. Тесно общаясь с белокурой дамой, он прикипел к ней душой. Блудливые руки грезили пошалить, прижать тёплую сдобную бабу к губам, разум тонул в пышногрудой деве, копна волнистых волос сводила с ума французским ароматом. Как вихрь с ураганной мощью закрутился между ними роман. Свежие булочки всегда мягче, душистее и желаннее полежалой выпечки. Купаясь в приторном аромате булочной, забываешь о хлебе насущном. Желание вкусить благоухающий ванилью сладкий пирог вынудил голодного путника забыть о его существовании. Потап не думал о будущем, что со временем все его многочисленные бабы также превратятся в чёрствый сухарь, как и его жена, а он об них сломает не один зуб.

Лидочка чувствовала, что с Потапом твориться что-то неладное, он, коснувшись подушки, сразу засыпал и все чаще выезжал на ночные расследования, но занятая проблемами которые сама же и выдумала, попросту не могла следить за перемещениями мужа. Но всё тайное становится явным. Лжи приходит конец.

Замначальника Лиды пригласил сотрудников на шестидесятилетие в ресторан. Проводы на пенсию потребовали тщательной подготовки. Лидочка сходила к любимому стилисту и постриглась, этого было достаточно, чтобы её причёска выглядела безупречной, такие покладистые волосы достались ей по наследству. В длинном обтягивающем стройную фигуру платье она в запале веселья отплясывала цыганочку. После зажигательного танца вальсировала со статным партнёром, а затем энергично в ритме танго пыталась передать уникальность фольклора и переживания чувственного южного народа в паре с молодым родственником главы. На зависть коллегам она развлекалась на сто процентов, при этом ни зги не помышляя о сторонних отношениях, считая измену ниже её женского достоинства.

Раскрасневшаяся от танцев она спустилась в вестибюль ресторана, у зеркала взбила руками кудри, стряхнула с кисточки пудру и нанесла её сверху вниз, чтобы улёгся пушок на лице, а затем, смахнув излишки пудры с линии подбородка и бровей, взяла карандаш, обвела контур маленьких упругих губ и покрыла их розовой перламутровой помадой. Отошла подальше, осмотрела себя со спины и, удовлетворившись образом, направилась пиршествовать.

Стоило ей перешагнуть пару ступенек, как сквозь грудной женский смех прорезался до боли знакомый голос. Лида обернулась и замерла. Потап в компании шикарной блондинки, не видя присутствующих, открыто флиртовал с ней, алчно снимая пальто с красавицы. Когда он наклонился к пышногрудой даме и нежно коснулся губами её шеи, Лида остолбенела, краска вмиг залила белоснежную кожу, а муж получил взамен цепкие объятия возлюбленной, которая по странному стечению обстоятельств была приглашена в качестве гостьи к юбиляру. Лида задохнулась от моральной пощёчины нанесённой мужем. Как он мог очернить их брак в присутствии посторонних людей? Унизительная картина ухаживания за чужой бабой была нестерпимо болезненна для строптивой Лидочки. Почуяв переменную облачность на семейном фронте, она чуть не брякнулась в обморок. К ней словно прилипла несмываемая грязь, она заплакала, слезы лились из карих глаз, она осознала, что её предали и оплевали. Слова, которыми она желала осыпать изменника, застряли в горле и только нервные подёргивания губ выдавали ненависть к проклятому эпизоду в холле. Застывшая в безмолвии она, гордо подняв подбородок, следила за Потапом, пока её не приметили. Взглянув в бесстыжие глаза иуды, она резко отвернулась, забрала вещи из гардероба и поскорее убралась ко всем чертям. Она не снесла бы удара в спину, если бы не спасительная мысль, что все это происходило не в их собственной кровати.